— Нас грохнут в камере, — парировал Ступа.
— Не грохнут, я с Шалым договорюсь. Он ведь тоже бабу закладывает, меняет свою свободу на нее и поэтому ему шумиха вокруг его персоны с рассказами о том, что он своих сдал, не нужна. Он разумный человек и на сделку пойдет.
— Если я не соглашаюсь, — Ступа пристально посмотрел на Краснова.
Сергей сделал шаг назад, направил пистолет на бригадира и выпалил:
— Тогда в этом лесу найдут два трупа. Ты убьешь Блэка из своего «глока», а потом застрелишься сам. Я выслежу Шалого, захвачу его в заложники, и он мне расскажет, где Лола и ее подельники. А если не расскажет, то конец придет и ему. Но он бизнесмен, не то что вы, солдафоны, отставные сапоги, он обязательно расскажет, потому что ему есть что терять.
— Мне тоже есть что терять. У меня семья, дети…
— Тогда колись про Шалого, и баста! — Сыщик опустил оружие и отошел еще на шаг, посмотрел, что делает у машины Блэк. Тот сидел и поглядывал по сторонам.
— Черт, — Ступа мотнул головой, поморщился и замолчал. Сидел пять минут, матерился себе под нос, мотал головой и плевал на землю. Сдавать покровителя ему не хотелось. Что за это бывает, он знал лучше, чем кто-либо.
Ступа вспомнил разговор с Шалым о том, что Краснова заказала какая-то очумевшая баба, но он, Шалый, не очень-то и хотел выполнять заказ. Значит, рассудил Ступа, как и сказал Краснов, у Шалого нет кровного интереса убирать сыщика. Ведь сказал же ему вор на последнем свидании, что снимет заказ. Но потом позвонил и почему-то передумал. Почему — Ступа не догадывался. Он же не знал, что Лола надавила на Шалого всей силой своего женского обаяния.
Бригадир решил рискнуть — рассказать про заказ, не упоминая имени Шалого — вдруг проскочит… Тогда меньше вероятности, что тот захочет от него избавиться. Хотя он знал, что такие дела заканчиваются гробом с музыкой. Тем не менее Ступа лихорадочно искал выход. Закладывать босса и умирать от пули его киллера, или не закладывать и умирать сейчас от пули озлобленного клиента. Бригадир аж взмок, так как умирать ему не хотелось. А кому хочется?
Краснов понял, что тот взвешивает все нюансы, за и против, просчитывает все варианты дела. Он хотел жить и поэтому прикидывал в уме, как преподнести историю, чтобы не навредить себе и главное, могущественному и мстительному Шалому.
— Ну ладно, все равно конец. Или от тебя или от Шалого, — заключил он. — Но во втором варианте хоть поживу некоторое время, если, конечно, ты меня сразу не грохнешь. — Он вопросительно взглянул на Краснова.
— Это у тебя менталитет убийцы, а я законопослушный гражданин и людей за деньги не стреляю, — возразил Сергей. — Мне тебя убивать нет резона, но если ты будешь молчать, то… — он сделал паузу, — не отпускать же тебя.
Ступа поник, собирался с мыслями, а потом начал:
— Несколько дней назад я…
— Стой, стой, — перебил его Краснов. — Я возьму видеокамеру и запишу твое признание. — Он схватил бригадира за шиворот и поволок к «десятке». Пока тащил, тот перебирал ногами, помогал ему двигаться.
Сергей бросил Ступу у переднего колеса машины, а у заднего парился и нервничал Блэк.
— Вот, доставил твоего дружка, — обратился к нему детектив. — За свои злодеяния будете отвечать вместе.
Подельники переглянулись, но долго смотреть в глаза друг другу не стали — отвели взгляды. Говорить они тоже не были расположены и поэтому молчали и сопели каждый себе под нос.
Сергей достал из бардачка визитку, вынул видеокамеру, включил ее и направил объектив на Ступу. Засветилась красная лампа, и пошла запись.
— Ну, давай, — сказал Краснов, но бригадир тупо смотрел на сыщика и молчал. Тогда тот выключил камеру и положил ее на капот машины.
— Ну что, никак не можешь решиться? — снисходительно, по-дружески спросил он.
— Ты бы решился вот так сразу подписать себе смертный приговор? — Ступа занервничал.
— Я несколько дней назад подписал, но вот, как видишь, жив пока. Но из-за этой подписи развернулась вся эта история с перестрелками, погонями и захватами. Из-за нее меня вам заказали и вы за мной охотились — убить хотели.
Киллеры сурово смотрели на детектива — оценивали его намерения и психическое состояние. Но пока Краснов был спокоен и миролюбив. Пистолет его покоился у него за поясом — только рукоятка торчала.
— Ну ладно, давай порепетируем. Что ты скажешь? — Краснов обратился к Ступе. Тот молчал, но после паузы ответил:
— Я вообще ничего говорить не хочу.
— Но жить-то ты хочешь? — Краснов начал злиться.
— Жить хочу. Может, мы договоримся…
— Договоримся в одном случае — ты расскажешь, как и кто меня тебе заказал. Говори, потренируйся, ведь сказать это в камеру все равно придется, либо сейчас, либо после того, как я тебе обе ноги прострелю. Ну…
— Ну, Шалый мне тебя заказал, — бригадир замялся. Косо взглянул на выключенную камеру на капоте и нехотя продолжил: — Его попросила какая-то баба, Ляля, что ли…
— Лола, — поправил сыщик.
— Может, и Лола, я ее не знаю, а он уже передал мне, чтобы мы тебя грохнули.
— За что грохнули?
— Не знаю, мне не сказали.
— Как грохнули?
— Они тебя должны были чисто убрать, чтобы это не было похоже на убийство.
— Кто они? — Краснов требовал уточнения.
— Мои киллеры Гарик и Блэк. — Ступа поморщился и искоса взглянул на братана. — Они прикрепили к шаровой твоего «мерина» кислотную бомбу, следовали за тобой по пятам и должны были ее включить, когда ты разгонишься до ста километров в час. Кислота разъест металл, ступица лопнет, и машина кувыркнется. Если скорость большая, то пассажирам каюк. И никто не определит, что это убийство.
— Но возможна экспертиза металла ступицы, — парировал Краснов.
— После кувырка они обычно подходят к машине, проверяют, все ли мертвы. Делают вид, что помогают вытащить потерпевших, а сами снимают устройство и обрабатывают ступицу специальным растворителем кислоты. Следов не остается, только треснувший металл.
— Ах, вот как, — Сергей покачал головой. — Это очень интересная работа.
— И сложная…
— Продолжай.
— А все. Бомба не сработала, наверно, вы ее нашли, на киллеров устроили засаду менты, и Гарик погиб. Я беседовал с Шалым, пытался его отговорить тебя убивать, и он сначала согласился, но потом позвонил и приказал закончить дело. Я приказал Блэку, — бригадир кивнул в его сторону, — он выследил тебя и стрелял, но не попал. Вы с дружком оказались проворней и его взяли, но Шалый, используя адвокатов, освободил его. Теперь Блэк тут.
— И ты тут, — сказал Блэк.
— А ты помолчи, не надо было меня подставлять. Умирай, но молчи, — Ступа начал злиться.
— Сам молчи, ты босса заложил, а не я. — Блэк свирепо посмотрел на бригадира. — Он меня захватил в заложники и перехитрил, падла. Сказал, что ты меня приказал убрать. Вот я и лоханулся — поверил ему. Он, бес, хитрый падла, нас развел как лохов, мент поганый!
— Вы оба хороши. — Краснов улыбнулся, отошел на три шага и рассмеялся. Взял видеокамеру и включил. — Теперь давай рассказывай то же самое, только в кадр, — обратился он к Ступе. — Спасай свою жизнь.
Бригадир зло посмотрел на него, потом на Блэка и замолчал. Насупился и стал сопеть, как конь. Скрежетал зубами и ерзал на земле — хотел освободить руки.
— Ну что, повтори то же самое, и я вас везу в ментуру. — Сергей перестал улыбаться и серьезно взглянул на киллеров. Те сидели в рот воды набрав и говорить не желали. Сергей поснимал их крупным планом, потом выключил камеру и вынул пистолет. — Тогда вам пришел конец. — Направил ствол на Ступу и прицелился. Тот съежился, собрался в комок и ждал, что будет дальше.
— Значит, ты говорить не будешь? — Краснов начал свирепеть. — Вы в меня стреляли, так теперь я в вас пальну.
— Я в тебя не стрелял, — буркнул Ступа.
Краснов переместил ствол на Блэка:
— Ты стрелял.
— Мы не обычные киллеры, мы специалисты по чистому, так сказать, техническому устранению. Мы людей не стреляем, не взрываем, потому я в тебя и не попал, — попытался оправдаться тот.
— А машины на скорости коверкать, что потом люди гибнут — это ваше дело? Устраивать самоубийства, несчастные случаи, падения с высоты, утопления, отравления — это ваша профессия?
— Нас этому в ГРУ научили, — буркнул Ступа.
— Плевать, где научили, плохо, значит, научили, раз вы с моей машиной облажались, — Краснов усмехнулся, спрятал пистолет и хитро взглянул на бригадира. — Значит, раскаиваться ты не намерен, Шалого сдавать тоже?
Ступа отвел взгляд и кивнул.
— А смерть от меня принять хочешь?
Ступа и Блэк молчали.
— Вы, парни, меня вынуждаете вас шлепнуть. Мы как договаривались — сдаете Шалого, и я вас ментам отдаю, не сдаете — убиваю. Но вы решили не становиться стукачами и принять геройскую смерть. Я вас правильно понял?
