– Знаю, знаю, – раздраженно оборвал майора Янкелевич. – Но мы ничего не можем сделать. На улице Пушкина, прозванной «Кишкой», девяносто шесть торговых точек. Все они принадлежат частным лицам, мы не раз их проверяли. Они исправно платят высокие налоги.
– Ловить наркоторговцев – наша задача. Что ты предлагаешь? Задачу, конечно, можно решить, сбросив бомбу на район в одиннадцать вечера. Но по настоянию Визгунова мы открыли на Пушкина три отделения полиции. И что? Давай их тоже взорвем к чертовой матери?
Генерал обернулся, и Балабанову стало не по себе – столько злости плескалось в его глазах.
– Иди работай, Тимур. Жду результатов.
Визгунова нашли на даче. За ним приехал человек с громкой должностью «начальник службы безопасности». По сути – обычный телохранитель мэра, Афанасий Федорчук. У Пичугина таких было три, и только когда он выезжал из дома, к кортежу присоединялись еще две машины охраны, предоставляемые государством. Они же приезжали в дом мэра, когда там устраивались приемы и маскарады. Это представление выдавалось за городское мероприятие. Если учитывать, сколько бриллиантов цепляли на себя жены местных олигархов, можно понять обеспокоенность высшего света. Слава богу, все обходилось. Ни один вор не решался залезть в дом всемогущего мэра.
Всю дорогу Федорчук молчал, не обронив ни слова, а полковник не задавал ему вопросов. В конце концов, если начальника криминальной полиции вызывает руководство города, он обязан прибыть по первому требованию. И Визгунов прибыл.
Пичугин встретил друга на пороге своего особняка. Лицо его выглядело спокойным, но полковник заметил тревогу в глазах мэра. Этот человек умел скрывать эмоции. Успешные политики всегда носят маски, под которые очень трудно заглянуть.
– Извини, что я тебя побеспокоил, Андрей. При других обстоятельствах не стал бы трогать человека с камнем на сердце. Но боюсь, что, кроме тебя, никто не найдет объяснений происходящему.
– Понимаю, Олег, ты попусту в колокола звонить не станешь.
– Иди за мной.
Они поднялись по мраморной лестнице на второй этаж и свернули в правый коридор, который упирался в дверь кабинета хозяина. Визгунов часто там бывал, он хорошо знал дом мэра, точнее, дворец, построенный в стиле ампир.
Пичугин распахнул двери кабинета, но сам зашел только после гостя. Визгунов поморщился. С люстры свисала веревка из грубой пеньки, больше похожая на канат, а на конце – петля для висельников. Настоящий эшафот.
– Вот такое предложение я получил сегодня утром, когда сюда вошел, – мэр заговорил тихо, будто в комнате лежал покойник. – Вчера я допоздна работал с документами, затем пошел спать. Сегодня хотел закончить и подписать некоторые бумаги, а потом отправиться в мэрию. Вхожу, а тут такое.
Полковник окинул взглядом огромные хоромы.
– Какая высота потолков? – спросил он.
– Пять метров. Чтобы добраться до люстры, нужна лестница. Правда, люстра хорошо закреплена. Человеческий вес выдержит. Но чтобы привязать к ней веревку, надо придвинуть стол, а на него поставить стул. Пол полированный. На паркете нет ни единой царапины. Выходит, что шутник пришел со своей лестницей. Думаешь, такое возможно?
– Я ничего не думаю, Олег. В соседней комнате примерно такого же размера расположена твоя библиотека. Стеллажи с книгами занимают все стены от пола до потолка. Там же у тебя стоит стремянка на колесах. Ты же не можешь достать книги с верхних полок. Вот тебе и ответ. Меня беспокоит другой вопрос: как злоумышленник проник в дом. Что говорит охрана?
– Центральная дверь сделана из дуба. Она всегда закрыта на засов. С внутренней стороны круглые сутки сидит дежурный. По видеосвязи он видит, кто подходит к дому. Никаких глазков, все автоматизировано. Задний вход в дом всегда закрыт. Там стальная дверь. Но и ее никто не касался. Проверили в первую очередь. Окна заперты изнутри. Я их никогда не открываю, везде работают кондиционеры. Остается каминная труба. Человек может в нее пролезть, но как он попадет на крышу трехэтажного дома? К тому же она покатая и покрыта скользкой черепицей. Угол сорок пять градусов, устоять на ней невозможно, а трубы находятся на коньке крыши, их высота два с половиной метра. Нет, это нереально. Можно проникнуть на территорию особняка. Ночью шел дождь, охрана находилась дома. Правда, эти бездельники не проверяют этажи, а режутся в карты в столовой или дрыхнут. Их тоже можно понять. За десять лет, что я здесь живу, ни одного случая проникновения в дом. Расслабились. А главное, я не могу себе представить, кому это понадобилось? Ради хохмы человек не станет рисковать жизнью. Мои телохранители сначала стреляют, а потом думают.
– А что говорит Эдик? Он ведь живет в твоем доме.
– Мой личный секретарь бесследно исчез два дня назад, и с тех пор я его не видел.
Визгунов осматривал пол, стол, все, что было под столом, под кушеткой, катал кресла, приподнимал коврики.
– Что-нибудь пропало? – невозмутимо спросил он.
– Ничего. Ордовский знает код сейфа. Но деньги были на месте. Эдик уехал в город днем и больше не вернулся. Я все еще жду. Боюсь поднимать скандал. Ты же знаешь наших репортеров, такие небылицы состряпают, что мало не покажется.
– Почему ты мне ничего не сказал? – спросил Визгунов.
– Не хотел заморачивать тебе голову пустяками. Он пропал через день после гибели Светланы. Не думаю, что с ним что-то случилось. Ордовский страшный трус и на рожон не полезет. К тому же его физиономия всем известна. Он же мой пресс-секретарь и часто попадает на экраны телевизоров и в объективы фотокамер.
– Я о другом, Олег. Чтобы попасть в твой кабинет, надо досконально знать все имеющиеся лазейки. Сегодня ночью у тебя ничего не уволокли?
– После исчезновения Ордовского я отнес всю наличность в банк. В доме нет денег.
Визгунов подошел к дверце, встроенной в стену, и открыл ее. Кабинка продуктового лифта с двумя полками высотой в неполный метр и шириной примерно пятьдесят сантиметров.
– Этажом ниже, если мне не изменяет память, находится кухня? – спросил Визгунов.
– Да. Но ем я всегда в столовой. Ты же знаешь, я эстет. Мне нужна сервировка. На лифте присылают вино из погреба. Хорошее вино требует постоянной температуры, я не храню его в баре. Из погреба – сразу в бокал.
– А выше?
– Биллиардная. Не заморачивайся, Андрей. В этот лифт нормальный мужик не влезет, если только он не акробат. К тому же внутри лифта нет кнопок. Он не может подняться как обычный лифт. Когда мой сомелье, он же повар, спускается в винный погреб и ставит вино в лифт, он нажимает специальную кнопку, и только тогда я жму на кнопку вызова и лифт поднимается в кабинет.
– А если вручную?
Мэр отрицательно покачал головой.
– Лебедка сбоку. Щель между кабинкой и передней стеной сантиметров семь. Одна рука пролезет, и можно даже дотянуться до троса, но возможно ли в скрюченном виде, одной рукой, поднять свой вес на тринадцать метров в высоту?
– Тринадцать?
– Три метра высота погреба, пять метров кухня и потом уже мой кабинет.
– Итого восемь, а не тринадцать. Ладно, веди меня в погреб.
Они направились к двери. Пичугин был разочарован, и полковник это видел. Вроде как ерундой занимался вместо того, чтобы вести следствие.
– Не волнуйся, Олег. Всему свое время. Дойдем и до главного. Я хочу в первую очередь понять, как нарушитель твоего покоя попал в кабинет. Такие детали очень хорошо характеризуют человека. И чем сложнее ему давался пройденный путь, тем важнее для него была его миссия. Веревками с петлей можно детей пугать. На что он или они рассчитывали?
– Они? Ты думаешь, в дом проник не один человек?
– Вполне возможно, если не знать о лестнице в библиотеке. Тогда один из них встал на плечи другому и смог дотянуться до люстры.
В коридоре к ним присоединились охранники. Спустившись на первый этаж, точную копию второго, они пошли тем же путем. Последняя комната, правда, была не кабинетом, а кухней, а комната справа перед ней – столовой. Визгунов остановился и, заглянув в столовую, спросил охранника:
– Ночью эта дверь была открыта?
– Да. Я с напарником играл в шахматы, – ответил телохранитель, не рискуя врать опытному сыщику.
– Вы бы заметили человека, проходившего мимо по коридору? С кухни или на кухню.
– Конечно. Если он не невидимка. Дверь широкая. Днем тут тихо, а ночью любой шорох слышен. К тому же дверь кухни скрипучая, а открытой ее держать нельзя. Запахи в коридор идут.
Дверь действительно оказалась скрипучей. Лестница справа от входа вела вниз. Всего восемь ступенек – и кованая дверь. Она не запиралась.
Все вошли в винный погреб. Прохладно, кругом ниши и стеллажи с бутылками вина, покрытыми пылью и паутиной. Пичугин включил рубильник, и подвал озарился мягким равномерным светом. Тут-то полковник и увидел то, о чем ему не говорили.
В стене имелась ниша, а в ней пологая горка для спуска ящиков с вином в подвал. Резкий наклон под сорок пять градусов, наверху двухстворчатые дверцы.
