Олег попросил, было дело, и заслонку открыл. А дальше не я действовал.
– А кто?.. Что у тебя за секретная информация?
– Ну были у Олега проблемы, – замялся Борщ.
– Со Свищом? – спросил Динской.
– Ну-у… – Борщ отвел в сторону глаза.
– А Свищ для тебя чужой дядя? Ты его проблему решить не мог?
– Да не при делах я, начальник! – Борщ приложил к груди обе ладони.
– Не при делах, – усмехнулся Прокофьев. – Но в гости к нам добро пожаловать!
Что бы ни говорил Борщ, а с потерпевшим он выпивал. И спать он его укладывал. Значит, и отравление угарным газом мог организовать. В отдел его надо забирать, до выяснения обстоятельств. А заодно и об Освальде поговорить.
Усаживая подозреваемого в машину, Прокофьев заметил, как тронулся с места стоявший вдалеке черный внедорожный «Фольксваген» с затемненными окнами. Похоже, за Борщом наблюдали, если так, то его задержание воспринято как сигнал тревоги.
Тоскливо в больнице, атмосфера гнетущая, давит на душу, аж кровь в жилах останавливается. Вроде бы и ремонт в здании сделали, стены покрасили, пол обновили, а все равно бежать отсюда хочется. И, как оказалось, Саша был не одинок в своих ощущениях. Гражданка Неверодская также спешила покинуть больницу. Не понравилось ей здесь, сердечный ритм вдруг вернулся в норму, самочувствие резко улучшилось, и старушку отпустили домой.
Саша столкнулся с женщиной на входе в кардиологию, прошел мимо, у дежурной медсестры узнал, что свидетельница только что ушла, развернулся – и назад. Но догонять Неверодскую ему не пришлось: Анастасию Никифоровну перехватила во дворе больницы Лида. Она уже разговаривала с ней, когда подоспел Саша.
– Зрение у меня плохое, милочка, – сетовала старушка. – Не разглядела я иродов этих.
– Ну а какого они роста, какой комплекции? – допытывалась Лида.
– Один рослый, – сказала женщина, подняв руку и до упора согнув пальцы. – А другой на корточках сидел, землю ровнял. Потом поднялся… Ну этот поменьше, но пошире… Кажется, пошире… Это ж надо, человека заживо похоронить!..
– Почему заживо? – нахмурилась Лида.
– А потому что не по-человечески!.. Все, пойду я, милая. – Женщина приложила руку к груди. – А то как вспомню, сердце в груди останавливается.
– Мы вас подвезем, – кивком указав на свой красный «жук», предложила Лида.
– Дай тебе бог здоровья, доченька!
Луков помог старушке сесть в машину, закрыл за ней дверь, и в это время в его кармане зазвонил телефон. На дисплее высветилось имя начальника отдела.
– Да, товарищ подполковник!
Начальник у них строгий, но, как говорят в таких случаях, справедливый, так просто не накажет и тем более не накричит. Уставщиной Прокофьев не страдал, но и до фамильярных отношений с подчиненными не опускался. Не то чтобы попытки пресекал, просто никто не пробовал обращаться к нему на «ты». Тот же Бордов всего на четыре года младше Прокофьева, служил с ним относительно долго, одно время даже в одинаковом звании были, а все равно только на «вы».
– Где вы с Лидой? – коротко спросил Прокофьев.
– Так гражданку Никифоровну лечим. Сердечный приступ сняли, зрение пытаемся восстановить.
– Оружие при тебе?
– Да.
– Давайте к захоронению, возможно, убийцы приедут за трупом… Останавливать их не надо, – немного подумав, сказал Прокофьев. – Просто посмотреть, кто подъехал, запомнить, по возможности, сфотографировать.
– Понял!
Саша открыл дверь, сел в машину слева от Лиды и движением руки указал на ворота.
– Когда на месте будете? – спросил Прокофьев.
– Минут через двадцать.
Саша на мгновение задумался. Бабушку придется высадить на повороте к ее деревне, от перекрестка до Крыжовки недалеко, не больше километра – дотопает.
– Успеете. Преступники могут следовать к месту захоронения на черном автомобиле «Фольксваген Туарег», номер пока сказать не могу.
– А задерживать не надо?
– Ну если преступник будет один… Или двое…
– Если будет один, сфотографируем с предупредительной фотовспышкой. – Саша провел пальцами по рукояти своего пистолета. – Если двое, предупреждать не будем.
– Не рискуйте. Действуйте по обстоятельствам. Мы уже в пути! – подбодрил Прокофьев, и в трубке послышались короткие гудки.
– Что там?
– Прокофьев спрашивает, сколько кадров в пленке. – Луков извлек из кобуры пистолет, выщелкнул обойму, проверил, а затем вернул ее на место.
И запасной магазин проверил.
– У меня шестнадцать, – сказал он.
– А фотографировать кого?
– Да за кладом могут вернуться, – кивнув через плечо, сказал Саша.
Старушка не отозвалась, то ли не услышала, то ли не поняла, о чем разговор.
– Пусть возвращаются, – решительно сказала Лида.
Саша озадаченно глянул на жену. Лида и стреляла не хуже, чем он, даже лучше, и в рукопашном бою могла взять над ним верх, но не хотелось ею рисковать. Вдруг их ждет перестрелка, вдруг ей не повезет. А еще они могли попасть в руки к бандитам… Но делать нечего, они на службе, задание получено, хочешь не хочешь, а выполнять нужно.
Черный «Туарег» свернул с шоссе практически одновременно с ними. Они ехали со стороны райцентра, а подозрительная машина двигалась со стороны города. Вряд ли их с Лидой маневр мог показаться подозрительным.
«Туарег» прошел мимо поворота на Крыжовку, а Саша велел везти Никифоровну домой. Но высадили ее на окраине деревни, развернулись и снова выехали на проселок, который вел к месту захоронения.
– И что значит сей ефрейторский зазор? – спросила Лида, разгоняя машину.
– А сколько мы у них на хвосте висели! Могли заподозрить!..
– Заподозрят. Когда к могиле подъедут. А она разрыта, может, и ограждение не снято.
– Ограждение, – кивнул Саша.
Сигнальную ленту видно издалека, если ее не сняли, предполагаемые преступники поймут, что произошло, даже не выходя из машины, и повернут назад.
Так все и вышло. Они еще даже не подъехали к месту, когда им навстречу выскочил черный внедорожник. Дорога в этом месте изгибалась, и с одной стороны рос пышный кустарник, и с другой. «Туарег» появился внезапно, Лида едва успела нажать на тормоза. Машины встали нос к носу, на расстоянии метра одна от другой. Саша увидел за лобовым стеклом лицо водителя – широкое, небритое, с высокими скулами. Прямые надбровья, близко посаженые глаза, прямой с широкой спинкой нос, грубый подбородок.
– Мы ничего про них не знаем!.. – скороговоркой произнесла Лида и быстро открыла дверь.
Саша кивнул, принимая предложенный сценарий. Даже несостоявшееся столкновение двух машин – уже инцидент. У девушки-водителя не выдерживают нервы, она в сердцах набрасывается на возмутителей спокойствия, создается видимость бытового конфликта, который резко перерастает в вооруженное столкновение.
– Ну вы козлы! – выскакивая из машины, крикнула Лида.
Она пока не распахивала куртку, не тянулась к пистолету. И Саша не торопился хвататься за оружие. Но также с озлобленным лицом вышел из машины.
Увы,
