— Это вы так думаете или заказчик?
— Заказчик, конечно!
— А вашего тестя заказали?
— Э-э… Я откуда знаю?
— А как вы обнаружили деньги? — обращаясь к Бондареву, спросил Степан.
Тот снова дернулся, собираясь напомнить о своей независимости, но, глянув на Комова, решил не возникать. И Федот угрожающе смотрел на него, и Кулик, Лозовой больше смотрел на женщину.
— Ну, как я обнаружил… — Болдарев глянул на Окулеву.
— Да вы не стесняйтесь, товарищ юрист второго класса, если вам кто-то подсказал заглянуть в сумочку, так и говорите.
— Не подсказал… Просто я подумал: зачем Извариной убивать Окулева?
— А его невестка сказала, что ей могли заплатить. Причем прямо сегодня, так?
— Ну, я подумал, что деньги могут находиться в сумочке, — мямлил Болдарев.
— В присутствии понятых деньги изымали?
— В присутствии понятых? — окончательно сник следователь.
Похоже, он настолько уверовал в свое могущество, что даже забил на Уголовно-процессуальный кодекс. Видимо, решил оформить акты и протоколы позже, кое-как и задним числом.
— Нет?
— Дело в том, что я был один…
— А почему вы были один? — наседал Степан.
— Видите ли, я просто пришел пообщаться с родственниками потерпевшего, осмотреть место преступления.
— Какое место преступления?… Что-то ты темнишь, дружок! — Степан грозно смотрел на следователя. — Кто тебе сказал, что было совершено преступление? Человеку вкололи лидокаин, что здесь такого?… Или вы оба знали, что у Окулева аллергия на лидокаин?
Круча грозно посмотрел на невестку потерпевшего, женщина съежилась под его взглядом. В глазах страх, отчаяние и вопрос. Ну как она могла сунуться в воду, не зная броду? Почему никто не подсказал ей, кто стоит за Дашей?
— Никто ничего не знал! — мотнул головой Болдарев.
Степан усмехнулся, хищно глянув на него. Он следователя в покое не оставит, узнает, в каких отношениях этот сукин кот состоит с Окулевой.
— Топорно сработано, Болдарев! Очень топорно! Лидокаин больному мог вколоть кто угодно… Когда ты ставила капельницу? — спросил у Даши Степан. — В котором часу?
— Утром, в половине одиннадцатого.
— Гражданка Окулева, где вы в это время находились?
— Дома я была… Но я не могла вколоть лидокаин!
— Почему?
— Я не могу делать укол в вену.
— Лидокаин колют внутримышечно. Вы могли сделать это после того, как Дарья Изварина покинула дом.
— Но я не делала!
— И еще вы могли вколоть лидокаин в капельницу.
Степан примерно представлял, как это делается. Пробка в склянке мягкая, резиновая, она легко прокалывается иглой. Впрыснул одно лекарство в другое, дальше смертельный раствор пойдет самотеком.
— Я ничего не вкалывала!
— Даша, ты все время находилась при капельнице? — спросил Степан.
— Да, все время.
— Ну вот видите! — обрадовалась Окулева.
— Только в туалет отлучалась.
— Все не так просто, гражданка Окулева. — усмехнулся Степан. — Для вас теперь все непросто!
— А вы мне угрожаете? — с истеричным вызовом спросила женщина.
— Как представитель закона, — соглашаясь с нею, уточнил Степан.
— А может, как… Кем вы приходитесь этой прости господи?
— Во-первых, Даша — моя девушка, а во-вторых, вы поступаете глупо, оскорбляя ее. Непростительно глупо.
— Девушка! А рога не жмут с такой девушкой?
— Что?! — вскинулась Даша.
— А то я не знаю, что там у тебя с моим мужем!
— Что у меня с вашим мужем?! Степан, ей лечиться надо! — От возмущения голос у Даши дрожал.
— Где ваш муж? — жестко спросил Круча.
Он понимал, что Окулева пытается вывести его из душевного равновесия, и не поддавался на провокацию. Но все же от волнения голос его просел. А вдруг у Даши действительно роман с богатым наследником?
— Мой муж на работе, а что?
— И вчера он был на работе?
— И вчера работал.
— Когда же Даша могла встречаться с ним?
— Ну, всю прошлую неделю Филипп был дома.
— А где вы в это время находились?
— Дома. Но не всегда… Один раз прихожу, а они мило так чирикают у его кровати.
— Кто чирикал?! Ваш муж болел, у него температура за тридцать девять была!
Даша умоляюще смотрела на Степана. Она призывала не верить клевете и наказать врунью.
— Еще раз говорю, топорно работаете, гражданка Окулева! — качнул головой Круча. — Очень топорно!
— Почему топорно… И почему это я работаю? — спохватилась женщина.
По одной ее версии, Даша убила своего пациента из-за двух тысяч долларов. Исполнила заказ, получила расчет от неизвестного заказчика и, не успев спрятать деньги, отправилась к жертве, делая вид, что не знает о его смерти. Деньги в сумочку девушки могла подложить Окулева, она же и подсказала Болдареву, которого использовала вслепую, заглянуть в сумочку. А может, находилась в прямом с ним сговоре.
Сейчас же Окулева сочиняла вторую версию. Даша вступила в любовную связь с ее мужем и убила его отца, чтобы тот смог поскорее получить заветное наследство. Но первая версия перечеркивала вторую, хотя и не входила с ней в противоречие. Деньги за убийство мог передать Даше муж гражданки Окулевой, но тогда при чем здесь любовная связь? Возможно, любовь и корысть в данном случае переплетаются, но Даша не такая. Степан уже два месяца жил с ней, не могла она завести интригу на стороне, а тем более убить человека из-за денег или по любви. Так что зря Окулева наводит тень на плетень, плохо это у нее получается…
Или все-таки существует связь между ее мужем и Дашей? Может, Даша на самом деле убила?… Но почему с помощью лидокаина? И почему в сумочке
