«Орион!» Тот самый натовский «Орион», который отслеживал недавние российские учения. ВПК, думал Гордеев, везде чертов ВПК.
Значит, русский прокурор и французский бизнесмен, торгующий вином, вполне возможно, на самом деле являющимся прикрытием, ширмой для более серьезных дел. Что между ними общего? У прокурора брат — гениальный ученый, у которого он умыкнул черновики его трудов, у виноторговца брат — глава концерна, производящего авиационные двигатели и бог знает что еще. Они могут найти между собой общий язык? Почему бы и нет? Носкову нужны деньги и защита. Французский миллионер вполне может ему это дать в обмен на бумаги, которые для него, для его клана, представляются бесценными. Весь вопрос в том, как быстро они сторгуются... Если Носков подготовил эту ловушку в Испании, значит, всерьез опасался, что ему могут сесть на хвост. Значит, он пока где-то близко.
Ход размышлений прервала Яна. Она проснулась и улыбнулась ему. И вопрос задала, между прочим, вполне в тему:
— Так где же наш беглец, я имею право знать?
—Я думаю, что он уехал в Монако.
—А почему именно в Монако?
— А почему бы и нет?
На самом деле у Гордеева была вполне определенная версия: вероятно, потому, что в Монако жил Блан. А вот почему Блан жил в Монако — тут и к доктору ходить не нужно было, известное дело — там самые символические в Европе налоги.
Гордеев позвонил в Москву и поделился своей идеей с Турецким.
— Ага, — сказал Александр Борисович. — Годится! Юра, у нас в Монте-Карло есть человек. Сейчас я тебе объясню, как с ним связаться, давай обговорим возможный сценарий...
— Ишь ты, сцена-а-арий, — протянул Гордеев. И вдруг повернулся к Яне: — А ты читала когда-нибудь сценарий своей сестры?
— Какой сценарий? — округлила глаза Яна. — Разве Милка написала какой-то сценарий? Я впервые слышу! Не может быть такого! Я бы знала!
— Сейчас, подожди... — Он закончил разговор с Турецким, а потом объяснил: — Вообще-то у меня он есть, так что такое может быть. Только это не сценарий, а так, набросок. Или как у вас говорят? Синопсис, вот.
— Откуда? — изумилась Яна. — И кто тебе вообще сказал, что это ее работа?
— Фицпатрик.
—Ты с ним знаком?!
— В общем, так получилось.
— Ну и ну! И молчал? И кто ты после этого? Нет, ты все-таки потрясающий тип. Но как тебе удалось?
— Это была вынужденная мера, — защищался Гордеев. — И ничего особенного она не дала. Никаких таких результатов. Так ты хочешь почитать синопсис?
— Он еще спрашивает! Ты что, его с собой возишь?
Гордеев нашел файл, в котором хранилась история про дочь лесника и ее незадачливого жениха, и передал ноутбук девушке. Яна с жадностью впилась в экран. Читала несколько минут. Кажется, даже перечитывала. Гордееву было интересно, что она скажет.
Наконец Яна вернула ему компьютер. Гордеев выключил его и закрыл.
— Ну и?
— Странная какая-то история.
— Я то же самое подумал, когда прочитал. Какой-то осадок, помню, у меня остался. Очень уж этот снайпер мне в голову врезался. И как ему дьявол сказал? «Некоторые пули тут для тебя, а некоторые — для меня». Вообще-то фразочка для серийного маньяка.
— Насчет маньяка тебе видней, конечно, — сказала Яна, — но любой продюсер сказал бы, что потенциал у этой истории есть. А что, Фицпатрик не собирается ее снимать? Я могла бы сыграть девушку...
— Не знаю, — рассеянно сказал Гордеев, пытавшийся уловить какую-то ускользающую ассоциацию. — Можешь написать ему, если хочешь. У меня есть его е-мэйл...
— Так ты с ним на связи, что ли, регулярно? — ревниво спросила Яна.
— Да только один раз письмами обменя... Черт возьми! — Гордеев едва не подскочил.
— Что случилось?
— Я вспомнил! Я вспомнил, я же несколько раз мимо этого проскакивал, хотел тебя спросить, вернее, должен был спросить, но...
— Ничего не понимаю.
— Сейчас все объясню. У меня в Москве каждый раз, когда мы встречались, в башке шевелилось что-то смутное по поводу твоего первого визита в юрконсультацию. Мы тогда не договорили, помнишь?
— Ну да, потому что ты сказал: для первого раза — достаточно.
— Может быть, но дело не в этом. Мы перескакивали с одного на другое, я оставил это без внимания, а потом не мог вспомнить, что именно. Ты почему вообще ко мне пришла?
— Как это почему? — возмутилась Яна. — Ну ты даешь, ничего себе! У тебя склероз?
— Нет, я помню всю эту историю с арманьяком, с магазином, как ты ко мне в машину села, но... кто тебе меня подсказал?
— А что, я не могла просто открыть справочник и ткнуть в тебя пальцем? — хитро улыбаясь, спросила она.
— Не могла, потому что, уговаривая меня взяться за твое дело, ты сказала, что у меня сейчас все равно один клиент и делать мне особо не хрена. Но знать это от меня ты не могла — я ничего не говорил. Так вот, откуда ты это узнала? Ты наводила обо мне справки, понимаю, но о том, что у меня один клиент, знали три-четыре человека. Мой босс и близкие друзья. Кто из них?
—А это разве важно?
— Ты мне ответишь?
— Хорошо, я девочка покладистая. Никто из них.
— Как это?!
— Ты забываешь, есть еще человек, который знал, что у тебя один клиент.
Гордеев начал злиться, оттого что тон у нее был несколько снисходительный и оттого что он никак не мог докопаться до истины.
— Кто же? Может, у меня раздвоение личности? Джекил и Хайд? Моя темная половина тебе все выдала? Что ты мне голову морочишь?
— Просто мне интересно, все-таки насколько ты хорош. Неужели ты, Юрочка, так и не догадаешься, кто это? Он просил не говорить, но сейчас это, конечно, уже не важно.
— Значит, все-таки это он, то есть мужчина!
— Он — это человек. — Она рассмеялась и сжалилась: — Ладно, это мужчина. Единственный не учтенный тобой человек.
Гордеев растерянно развел руками:
— Так я же всех перечислил. Остается только сам клиент, делом которого я занимался...
— Ну!
— Что «ну»?
— Ну!
Он молчал, думал.
— Подожди, ты хочешь сказать...
— Это Степан, — подтвердила Яна.
— Сам Степан Мохнаткин? Вы знакомы? Это он тебе меня посоветовал?!
—Ага.
— Час от часу не легче. И просил не говорить мне? Почему?
— А я знаю? — ответила она с полнейшим равнодушием. Гордеев понял, что это не могло быть игрой. Она не врет, не сочиняет, не играет роль. Все так и было. Покоритель вершин Степан Мохнаткин подсказал этой сумасшедшей девчонке свалиться ему, адвокату Гордееву, на голову со своей проблемой.
— Ладно. Ты хорошо с ним знакома? Близко? Как давно?
— Да я уж и не помню. Как-то у Милы познакомились. Год назад, наверно...
— У Милы, значит, — пробормотал Гордеев.
— Ну да, она как-то играла в одном фильме, где он был консультантом.
— И что же он мог консультировать?
— Действительно, — засмеялась Яна. — Кроме гор, он ничего не знает. А ты не видел этот фильм? Я забыла название. Ну, в общем, там про то, как снежные вершины спят во тьме ночной и очень неласковы к тем, кто потревожит их покой... О! Прямо стихи получились... — Она посмотрела на адвоката, ожидая, по-видимому, его одобрения, но не дождалась и продолжила: — Значит, так... Один чокнутый молодой миллионер решил покорить какую-то неприступную вершину. Началась пурга или ураган, не знаю... но, несмотря на это, он приказал продолжать восхождение. В результате сестра главного героя попала в расщелину, где ожидала ее медленная смерть: пурга продолжалась, а кислорода в горах маловато, как известно. Брат с сестрой были не в ладах, но тем не менее он ринулся спасать вместе с другими отчаянными альпинистами и красавицей скалолазкой... Угадай, кто ее играл?
Но Гордеев невнимательно слушал ее. Он вспомнил Мохнаткина. Вернее, вспоминал-то он его часто, уж очень неординарный был человек, но сейчас в памяти всплыли его слова: «Мне почему-то всегда было трудно найти собеседника. О чем говорят люди друг с другом? Иду я иногда по улице, смотрю на людей: одни сидят в кафе и о чем-то разговаривают, другие шагают по тротуару и беседуют, жестикулируя и перебивая друг друга... Но о чем они говорят? Что они могут сказать друг другу? Иногда бессонной ночью я слышу за окном голоса, а выглянув, вижу двух-трех человек: сделают несколько шагов и останавливаются и говорят о чем-то, потом снова сделают несколько шагов и опять говорят. Где эти люди находят друг друга?»
За четыре с лишним часа они доехали до Марселя. Благодаря шенгенской визе со свободным пересечением европейских границ проблем не было. В Марселе Гордеев взял машину напрокат — вполне приличный «Пежо-406». Они наскоро перекусили и в половине одиннадцатого вечера выехали в Монако.
— За сколько мы доедем? — поинтересовалась Яна.
Гордеев посмотрел карту. До Монте-Карло было примерно полторы сотни километров.
