Ознакомительная версия.
— Я понимаю.
— Скажите, а что произошло? — Впервые за время их беседы Бадер перестала читать Леле Нагорную проповедь, и в ее голосе прорезалось простое человеческое любопытство.
— Если вы примете мое приглашение на чашку кофе, я, пожалуй, расскажу вам кое-что. — Лживый рот, вступивший в сговор с помутневшим рассудком, судя по всему, решил окончательно добить Лелю. Но на то, что он пренебрегает своими профессиональными обязанностями, ему было совершенно наплевать.
И Бадер оценила это наплевательское отношение.
— Хорошо, — секунду подумав, сказала она. — Вы подождете меня?
Подождет ли он?! Да Леля был готов ждать до второго пришествия!
— Я только возьму сумочку. И попрощаюсь с Виолеттой. Встретимся внизу.
Через секунду Регина скрылась в кабинете Гатти, а Леля все еще стоял посреди коридора, оглушенный и очарованный. Они встретятся внизу, и он угостит кофе самую красивую девушку на свете! Но… Есть только одно «но». Рассказа Лели хватит на несколько минут, не больше. А что он будет делать потом? Изображать из себя крутого сыщика, рука об руку идущего по жизни с Интерполом? Непримиримого борца с организованной преступностью? Украшенного шрамами ветерана правоохранительных органов? Да плевать ей на это, красавице Регине Бадер, у нее есть свой собственный шрам. А ничего другого Леля предложить не может. Даже жонглирования тремя яблоками сорта «ранет зимний»…
Леля спустился на первый этаж и пристроился рядом с Адонисом-Полидевком, скучающим за разглядыванием страниц каталога «ОТТО».
— Не пыльная работенка, а? — спросил Леля у охранника.
— Интересуетесь?
— Восхищаюсь.
Адонис-Полидевк закрыл каталог и уставился на Лелю.
— Симпатичное заведение, — поощрил охранника Леля. — Масса хорошеньких женщин.
— Масса, нужно сказать, критическая, — с готовностью отозвался тот. — Привыкаешь. Они здесь табунами бегают. И все на одно лицо.
— Так уж и на одно?
— Ну, на одну фигуру. Вешалки для платьев. — Адонис-Полидевк продемонстрировал неожиданную для своих лет и античной фигуры философичность. — Вечером ляжешь спать, а они в глазах рябят. Заснуть невозможно.
— Снотворное не помогает?
— Нет. Единственное утешение — найти девочку пострашнее. Душа отдыхает, честное слово.
— А красавицы, значит, не устраивают?
— Красавиц не должно быть много. Вы же халву целыми днями есть не будете?
— Не буду.
— То же самое.
Леля развалился в мягком кресле и прикрыл глаза: Регина Бадер, вот кто никогда не сможет приесться. Роскошный шрам на щеке будет постоянно теребить душу…
Из состояния глубокой задумчивости его вывел голос Бадер:
— Я готова. Идемте?
Скромное длинное пальто, легкий шарф, непокрытая голова: в Регине не было ничего от вызывающей роскоши Ксении Никольской. И все же, все же… Безжалостно забытая Никольская по сравнению с Региной показалась следователю деревенской выскочкой.
В Бадер было главное — стиль и ничего не знающая о себе естественная красота. Должно быть, подобная естественность приходит с долгими годами работы над собой. От Бадер за версту несло другой жизнью — не настоящей, но и не рекламной тоже. Она занимала свою собственную нишу.
Леля поднялся.
Если привстать на цыпочки или подложить несколько пар стелек в ботинки… Если самой Регине сойти, как с пьедестала, со своих каблуков… Возможно, тогда они уравняются в росте. Но это не имеет никакого значения. Рядом с такой девушкой ничто не имеет значения. И пока он будет пастись неподалеку от манекенщицы, на него никто и внимания не обратит.
Он последовал за Бадер к выходу, осторожно шурша рукой во внутреннем кармане пальто. Три сотенные бумажки и мелочь. На кофе — даже самый дорогой — хватит.
Леля был готов к тому, что на улице их встретит какая-нибудь навороченная иномарка, в крайнем случае — средней руки внедорожник. Но Регина оказалась владелицей красного двухдверного «Фольксвагена» спортивной модели. Весьма скромно, если судить по тому, с какими агентствами она сотрудничает и какие деньги зарабатывает.
— Это машина Виолетты, — пояснила Бадер. — Пользуюсь, когда приезжаю в Питер.
— У вас, я смотрю, очень доверительные отношения.
— Очень. Куда мы поедем?
Скромница Бадер сама предлагала ему выбрать забегаловку, в отличие от Ксении Никольской. И, в отличие от Ксении Никольской, она тактична, черт возьми. Понимает, что какую-нибудь мексиканскую кухню и марьячи низкооплачиваемому следователю-бюджетнику не потянуть.
— Есть здесь одно местечко. Недалеко от Пяти Углов…
— Тогда вперед.
— Вперед.
Леле стало неожиданно легко. Мертвый Радзивилл, мертвым грузом висевший на нем, Саня Гусалов, придурки-угонщики Маклак и Рябоконь и даже любимая племянница Симочка — все это отошло на второй план. Впрочем, Симочке он все же отсалютовал: у Пяти Углов находилась ее любимая кафешка «Доктор Ватсон», знаменитая тем, что там иногда выступала суперпопулярная шоу-группа с тем же названием и изредка собиралась секция детектива местного Союза писателей. Симочка, несмотря на юный возраст, таскалась в «Доктор Ватсон» регулярно, особенно в те дни, когда там заседала пресловутая секция. Она свято верила, что рано или поздно секцию почтит своим вниманием САМ ВОРОНОВ. Она была убеждена, что Воронов проживает в Питере: иначе и быть не может, все его книги связаны именно с Санкт-Петербургом.
Но Воронов так ни разу и не объявился, а кофе в «Докторе Ватсоне» готовили весьма приличный.
— Это здесь, — сказал Леля, когда в лобовом стекле появилась вывеска кафе.
Регина лихо припарковалась у самого входа. Через несколько мгновений они уже входили в двери заведения.
В «Докторе Ватсоне» стоял дымный полумрак, а над столиками столбом взвивался неясный гул голосов. Но как только Леля и его спутница вошли в кафе, гул моментально смолк и головы посетителей повернулись в сторону вновь прибывших.
Даже приезд английской королевы в сопровождении звезд экрана, шоу-бизнеса и австралийских аборигенов произвел бы на них меньшее впечатление.
Черт возьми, девушка была слишком хороша. Слишком хороша для этого кафе, этого города и этой страны. Да и всех других стран тоже. Леля с сожалением подумал: ничто рядом с ней не выдерживает никакой критики. Попытаться добиться благосклонности у такой девушки все равно что попытаться добиться благосклонности у камней Стоунхенджа, а переспать с ней (и какие только крамольные мысли не лезут к нему в голову!)… Переспать с ней — все равно что переспать с мелким морским песком лагуны: все равно уйдет сквозь пальцы.
Леля усадил девушку за единственный свободный столик и направился к стойке.
— Два кофе.
— А даме? — спросил бармен, вытягивая шею в сторону Регины.
— И даме.
— Может быть, что-нибудь еще?
— Больше ничего не надо.
— Я подам.
Это было что-то новенькое. Леля неоднократно бывал в «Докторе Ватсоне», и до сих пор здесь процветало кондовое социалистическое самообслуживание.
Он вернулся к столику и присел напротив Регины.
— Ну, — сказала она, — а где же обещанный кофе?
— Сейчас принесут.
— Очень хорошо. Ну что, расскажете мне, что произошло?.. — Она вопросительно посмотрела на Лелю.
— Леонид.
— Леонид. Очень хорошо. А меня зовут Регина. — Она с удовольствием рассмеялась. — Впрочем, это вы уже знаете.
К столику подскочил бармен. Но, кроме двух чашек кофе, на подносе у него стояли две рюмки коньяка. Очевидно, коньяк шел сверх программы.
— От нашего заведения, — придушенным голосом сообщил бармен. — Приятно, что такая красивая девушка… Мы польщены.
— Спасибо, — Регина была сама доброжелательность. — Я тронута.
Бармен, казалось, даже не думал уходить. Он отирался рядом со столиком, безуспешно пожирая манекенщицу глазами. Ситуация явно выходила из-под контроля, и это не понравилось Леле.
— Вы разве не слышали? Девушка поблагодарила. Что-нибудь еще?
— Ничего…
— Вы свободны. Если что-нибудь понадобится, мы вас позовем.
Бармен нехотя пошел к стойке, а Регина снова засмеялась.
— Ловко у вас получилось, Леонид.
— Я вам сочувствую…
— Мне? — Она положила локти на стол и пристально посмотрела на Лелю. — Интересно.
— Постоянное внимание, иногда такое вот… навязчивое… Глупые реплики, сальные глаза. Не устаете?
— Устаю. Но пока я не устала и не свалилась с ног окончательно, давайте вашу историю, Леонид.
— При одном условии.
— Каком?
— Вы расскажете мне все, что знаете о Литвиновой. Девушка нахмурилась, и между бровей у нее залегла трогательная беззащитная морщинка.
— Какого рода информации вы от меня ждете?
— Понятия не имею, — честно признался Леля. — Я вообще не знаю, стоит ли связывать имена Литвиновой и покойного банкира.
— Покойного банкира? — Морщинка между бровями Бадер стала глубже.
Ознакомительная версия.
