Приехав домой, Лариса закрылась в ванной, в которой была устроена финская мини-баня, довела температуру до ста градусов и долго парилась. Вышла она оттуда повеселевшей, потрепала густые волосы на голове Саргачева и подмигнула:
Не боись, муженек. Все будет о’кей!
Саргачев, глядя на оживленную, веселую жену, понял, что она на что-то решилась.
Ну и что сказал тебе Турецкий? — спросила она, выставляя на стол бутылку старого бургундского и готовя закуску.
Как я и предполагал, он заявил, что следствие ведется в полном объеме и объективно.
Значит, послал тебя подальше?
Считай, так.
И о чем же вы беседовали?
Ответ его был коротким: сказал, что закон нарушать не намерен.
Что же, ты попросил, он отказал, и все?
Почти все, — подумав, ответил Саргачев. — Мы давно знаем друг друга, а потому понимаем с полуслова.
Ты недоговариваешь, Саргачев. По глазам вижу. Меня интересует, что ему известно, и, уже исходя из этого, я буду предпринимать меры.
По-моему, мы договорились, что ты занимаешься лишь делами, которые касаются твоей непосредственной работы!
Все, Саргачев! Я долго ждала. Больше не могу.
Ты делаешь неосторожный шаг.
Неосторожные шаги уже сделаны. Теперь пришло время идти ва-банк. Ты хороший человек, Саргачев. Понимаю, ты хотел меня спрятать, оградить, посадить в золотую клетку, но это не удалось.
Мы можем уехать.
Уже не можем. Я — вице-премьер, и об этом не следует забывать.
Значит, снова богатство, власть и свобода духа?
У меня нет выбора. Или пан, или пропал!
Ты была связана с генералом Пестовым?
Нет, все шло через Павлова.
Ты узнала, почему не был освобожден Пестов?
Этот болван потребовал письменного распоряжения от премьера!
Шеф?
А то кто же?
Он далеко не болван, — ответил Саргачев. — Ход беспроигрышный.
Кстати, о Павлове. С ним необходимо встретиться.
Не советую.
Почему?
Не могу объяснить, но какое-то чувство мне подсказывает, что тут дело нечисто.
Но теперь у него в руках весь отдел. Назначен приказом директора ФСБ.
С одной стороны, он назначает, с другой — не освобождает... А если Пестов уже заговорил?
Если бы он заговорил, то Павлов не был бы назначен.
Не знаю, не знаю, — задумчиво произнес Саргачев. — Кажется, я ошибся...
В чем?
В том, что Павлов до сих пор жив, — резко ответил Саргачев.
Нужно плясать от реальности, — помолчав, сказала Лариса. — Вот почему я и спрашиваю тебя о разговоре с Турецким.
Он глубоко копает, — неохотно ответил Саргачев.
Ему что-то известно?
Сказал, что располагает доказательствами.
По поводу чего?
По поводу гибели Веста.
Нет никаких доказательств и не может быть! — почти выкрикнула Лариса. — Берет на пушку!
Я тоже так думаю, — согласился Саргачев. — Смотрю, тебя не взволновала газетная статейка?
Собака лает, ветер носит, — усмехнулась женщина. — Интервью опасно для Фишкина... Ты говорил, что в скором времени необходимые документы будут у меня?
Через несколько минут еду, — глянул на часы Валерий.
Турецкий, Турецкий... Все дело в нем. Неужели он человек без изъянов?
Взяток не берет. Это точно.
У каждого человека есть свои недостатки.
Баб любит!
Ну, это скорее достоинство, чем недостаток, — рассмеялась Лариса.
Что-то ты очень веселая...
Я снова пришла в свою норму, в свою жизнь, и это меня радует. Пропади оно все пропадом!
Ухожу, — поднимаясь, сказал Саргачев.
И когда ждать?
Позвоню.
...Встречу Демидыч назначил на квартире Федора, своего напарника, который жил в районе «Сокола», в двухкомнатной квартире. Удобнее, конечно, было встретиться где-либо на улице, в том же сквере возле «Кропоткинской», но Демидыч уперся. «Не-е, командир. Посидим, потолкуем, бутылочку раздавим...» И Валерий Степанович, зная упрямый характер парня, согласился.
Демидыч встретил своего бывшего командира радушно, сразу же пригласил за стол.
Давай, командир, по единой!
По единой можно. Но не больше — я за рулем.
Кто тебя тронет? Будь здоров!
Выпили, закусили селедочкой, посмотрели друг на друга.
Я жду, Демидыч.
Просто так я тебе бумажки-то не отдам, командир, — не спеша проговорил парень.
Ты не за просто так отдаешь. За деньги. Возьми, — протянул пачку долларов Саргачев. — Можешь не пересчитывать. Ровно десять тысяч.
Десять тысяч, — повторил Демидыч. — Баксов. Деньги хорошие...
Что ты тянешь? Я спешу.
Поспешишь — людей насмешишь! — усмехнулся Демидыч. — Слышал такую пословицу, командир?
Документы при тебе? — помолчав, спросил Саргачев.
Вот они, — Демидыч взял с серванта папку.
Давай, и, как ты говоришь, будь здоров!
Не-е, командир, не отдам.
Что случилось, Володя?
Я ведь тоже газетки почитываю, — ответил Демидыч, вытаскивая из кармана газету с интервью Лилии.
И что тебя смущает?
Все, — коротко ответил Демидыч.
Объясни.
Ты-то читал?
Да. Просмотрел.
А ты прочти. И повнимательнее, — назидательно сказал Демидыч, подавая газету. — Читай, читай, а я пока махну за твое здоровье.
Хватит паясничать, Владимир! — повысил голос Саргачев.
Я не паясничаю. Я хочу разобраться, почему мой бывший командир берет под защиту жулика и проходимца?
До этого момента Демидыч строго следовал указаниям Лили и Турецкого, с которым Федотова все-таки устроила ему встречу. Турецкий доходчиво объяснил, что собой представляет Саргачев, и даже рассказал о причастности Саргачева к убийству Андрея Васильева. «Правда?» — обернулся к Лиле парень. «Правда, Демидыч», — подтвердила Лиля. «Сказать Саргачу можно?» — «Лишь в крайнем случае», — ответил за Федотову Турецкий. «В каком крайнем?» — «Саргачев без оружия не ходит». —«Ты что-то не то говоришь, Александр Борисович, — вступила в разговор Лиля. — В любом, а тем более крайнем случае об этом молчи». — «Я имел в виду, если придется поприжать», — пояснил Турецкий. «Поприжмешь ты, а с Демидыча достаточно и того, что он встретится и запишет разговор», — твердо заявила Лиля.
Я тебе все объяснил. Ты согласился. В чем дело?
В этом все и дело, — похлопал по газете парень. — Конечно, ты о своей бабе подумал. Документики в карман, и шито-крыто! А ей как быть, следователю Федотовой? Она же под статью попадет.
Каким образом достал ты документы? — подумав, задал вопрос Саргачев.
Стырил. А ты думал как?
О чем тогда разговор, если стырил? Потеря документов тоже статья — халатность.
Снова здорово! — развел руками Демидыч. — Я же не знал, что за документы! Если бы не статья... В общем, так, командир. Деньги забери. И гуд бай!
Видимо, ты не все запомнил при встрече, — медленно произнес Саргачев.
Может, чего и запамятовал. Напомни.
Я сказал о том, что ты приговорен.
Так ты вроде отмазал...
Саргачев не успел ответить, дверь соседней комнаты распахнулась, и первый, кого он увидел, был майор Сева Голованов, а за ним — его «афганцы», «русские волки». Вон они глядят из-за спины Севы — белобрысый застенчивый Филя, Шура Дьяконов, Денька Удачин, Орлов Никола... Сколько их? Семеро, считая Демидыча, все, кто живет в Москве. Саргачев, смертельно бледный, откинулся на спинку стула. А парни, вмиг заполнив комнату, переговаривались о чем- то, пошучивали, посмеивались, налили по стакану водки и, не предложив бывшему командиру, выпили. Потом воцарилось жуткое молчание.
Что будешь делать, Саргач? — спросил майор Голованов.
Валерий не ответил. Да и что он мог ответить? Он понял, что потерял друзей, боевых друзей, готовых в свое время по одному его слову, движению, взгляду пойти хоть к черту на рога. Он боялся лишь одного: что будут спрашивать, допытывать, говорить, он страшился их справедливых слов. Мужчины переглянулись.
Майор Голованов смял деньги, сунул их в карман бывшего командира и сказал:
Гуляй, падаль.
Саргачев, так и не сказав ни слова, встал и вышел. Мужчины наполнили стаканы во второй раз и, не чокаясь, словно на поминках, выпили.
Саргачев не вернулся к Ларисе Ивановне» он приехал в старую свою квартиру, в которой давно не бывал, прошел в гостиную и лег на диван. Он лежал долго, ни о чем не думал, на душе было пусто, он ни о чем не сожалел, он просто лежал и смотрел в высокий потолок. Потом встал и вытащил из кобуры пистолет. И в это время оглушительно зазвонил телефон. Саргачев подождал в надежде, что звонки прекратятся, но телефон не умолкал.
Слушаю.
Валера! — послышался плачущий голос Ларисы. — Приезжай немедленно! Мама умерла!
Еду.
Саргачев посмотрел на пистолет, тяжело перевел дыхание, сунул оружие обратно в кобуру и, на ходу надевая пиджак, бросился к двери.
