— Если бы я это знал, вы бы не стенали мне в ухо в данный момент, Дейвис! — огрызнулся я. — Я из кожи лезу вон, чтобы найти ее для вас, приятель, а если вас это не устраивает, обратитесь к кому-нибудь другому.
— Не надо лезть в бутылку, дружище! — промямлил Дейвис и еще более трагическим тоном добавил: — Просто я никак не могу взять себя в руки и постоянно думаю о ней. Вы даже не представляете, что значит Джоди для меня. Что случилось сегодня? Раздобыли ли вы какие-нибудь новые путеводные ниточки?
— Пока ничего определенного.
— Я не хочу вас обидеть, Рик, но что это вы наговорили вчера Глории? По ее словам, сначала вы вообразили, будто она и Джоди постоянно подменяли друг друга, затем додумались до того, что Джоди — это она. Это что же выходит: две Сестры соединились в одну женщину?
— Дейвис, — проговорил я, стиснув зубы, отчего мой голос звучал так же трагично, как его. — Как только я раздобуду что-то, хотя бы отдаленно напоминающее эти самые «путеводные нити», обещаю немедленно сообщить вам. Договорились?
— Еще один момент, Рик. Насчет имен на обгоревшем клочке бумаги, который вы обнаружили в камине. Они что-то значат?
— Пока неизвестно. Для разнообразия скажите-ка теперь вы мне кое-что. Вы когда-либо встречались с Хербом Джейроффом?
— Если бы встретился в последние две недели, убил бы сукиного сына!
— А до этого?
— Никогда.
— Знаете ли вы кого-нибудь, кто хорошо знает его в лицо?
— Вы издеваетесь? — Он только что не кричал. — Как вы считаете, в чем была причина всех неприятностей Джоди, возвращаясь к тем дням, когда она работала у него в его клубе в Майами?
— Итак, Джоди с ним встречалась. Кто еще?
— Уж не свихнулись ли вы? «Кто еще, кто еще?» Ну кто, как не Глория. Разве она не работала в том же самом клубе у него вместе с Джоди?
— Знаете ли вы других людей, встречавшихся с ним?
— Проспитесь, старина, — холодно произнес он. — Иначе не успеет рассвести, как за вами явятся санитары в белых халатах, накинут на вас сеть и упекут в близлежащий дурдом.
Я повесил трубку и стал ждать. Телефон снова зазвонил секунд через двадцать.
— Только позвоните мне еще раз, мазохист ненормальный, — заорал я в трубку, — и я приеду к вам домой и выбью из вас дурь большой суковатой палкой.
— Что за дикая мысль! — лениво произнес добродушный голос. — Ума не приложу, с кем это вы только что разговаривали, Холман?
— Фредди… а я думал…
— Что это кто-то другой? Семилетняя дочка старого приятеля, несомненно? — Его собственное изречение показалось ему настолько остроумным, что он закатился неудержимым смехом. — У вас поразительно буйное воображение, Рик, — успокоившись, наконец выговорил он. — Я с удовольствием посмотрел бы, как кто-нибудь из моих знакомых попытался привести в исполнение подобную угрозу.
— Сегодня утром я вам сказал, что заплачу за нужную мне информацию, — напомнил я ядовито. — Если я не получу ее в срок, то могу и передумать. Интересно, кто тогда будет внакладе?
— В том-то и дело, — теперь его голос звучал смущенно, — мне нечего вам сообщить.
— Вы до сих пор не получили ответа из Майами?
— Получил, Рик, но с нулевым результатом. Похоже, там вообще никто не слышал о сестрах Кашинг, Джоди Риммел или Глории Старой. Единственное, что я могу предположить, что их представление было невидимым для человеческого глаза и что они работали бесплатно.
— Все равно спасибо, Фредди.
— За что? — угрюмо спросил он.
— Ну почему вы всегда любите все усложнять? — завопил я и повесил трубку.
Я приготовил себе выпить и стал подумывать об ужине, пока мой желудок не начал настойчиво напоминать о клейком рагу, с которым я расправился за обедом. Раздался звонок в дверь, подтвердив, что жизнь не дает мне скучать.
На пороге стояла Глория Старой; я имел полное право сказать, что у нее был вид кающейся грешницы, когда отворил дверь. На этот раз она была облачена в некий восточный наряд из облегающего белого шелка, причудливый фасон оставлял обнаженным одно плечо бронзового загара. Усыпанный камнями широкий пояс перетягивал ее талию, бедра качались при каждом шаге, как у подвыпившего матроса.
— Что стряслось? — спросил я не особенно любезно. — Султан отпустил вас на свободу, и в это время года цены на одалисок самые низкие.
— Я пришла сказать, что страшно сожалею из-за вчерашнего вечера, Рик… — неуверенно заговорила она. — Все ваши предположения были логичны и небезосновательны, так что не могу понять, почему я так обозлилась на вас?
— Почему бы вам не войти? — холодно спросил я. — Вы намерены выставить меня перед соседями скрягой, который позволяет себе иметь рабыню только на ночь, а не как они — круглосуточно?
Я прошел следом за нею в гостиную, она сразу же уселась на высокий табурет перед баром, очевидно, это стало у нее безусловным рефлексом. Ее темные глаза внимательно следили за мной, когда я прошел за стойку бара.
— Что вы пьете? — осведомился я.
— Я прощена, Рик?
— Конечно, — смилостивился я, — если вы позволите кое-кому сказать вам, что тоненький шерстяной свитер, надетый на то место, где спина теряет свое благородное название, не выглядит романтично, если смотреть на него сзади.
— Ох вы негодник! — Она громко захохотала. — Я почти забыла про это происшествие. Я выпью ром с лимонным соком. У меня романтическое настроение.
Я глянул на часы.
— Это значит, что примерно через час сюда вломится полиция!
— Вы что, безнадежный пессимист?
На какое-то мгновение ее широкий рот изогнулся в насмешливой улыбке, затем она стала внимательно смотреть, как я смешиваю ей коктейль и бурбон со льдом для себя. Она сделала глоток из своего бокала и поставила его снова на бар.
— Очень хорошо! — В подтверждение она облизала губы. — Как прошел ваш день?
— В беготне.
Я коротенько описал ей свои визиты к Эду Харперу в Бел-Эйр и в кофейный домик в Венис. Она все это выслушала с большим вниманием, затем удивленно покачала головой:
— Ну разве это не поразительно? Я хочу сказать, что к этой истории причастны два человека, подобных Хербу Джейроффу.
— «Поразительно» — недостаточно сильное выражение. Трудно поверить даже в то, что на свете существует один Херб Джейрофф.
Она задумалась, сведя брови в одну ниточку.
— Я не уверена, что поняла суть вашего замечания, Рик.
— Этот тип должен быть каким-то вредоносным призраком, бесплотным злым духом, — насмешливо заговорил я. — Он положил начало всем бедам, потому что, по словам Дейвиса, заставил Джоди покинуть любовное гнездышко и пренебречь приближающейся свадьбой. Что происходит затем? Он исчезает в одно мгновение вместе с вашей сестрой. Именно я должен просить у вас извинения за прошлый вечер. По крайней мере вы знаете, что у вас есть сестра. И Дейвис это знает, потому что хочет жениться на ней. Даже Кларк Колверт не стал бы снимать несуществующую персону в своем очередном фильме. Но кто знает, что Джейрофф на самом деле существует? Дейвис с ним никогда не встречался. Правда, Гари Пирс заявляет, будто бы работает у него, но ведь под именем Джейроффа может скрываться кто угодно. Или же Пирс получает распоряжения по телефону.
— Рик, дорогуша! — заговорила она холодным как лед голосом. — Вы что, запамятовали? И Джоди и я встречались с ним много-много раз!
— Прямо здесь, в Лос-Анджелесе?
Она замялась, потом покачала головой:
— Не в Лос-Анджелесе, а в Майами. Помните, мы работали там в его клубе?
— В Майами вы не работали, — очень вкрадчиво произнес я.
Ее глаза холодно блеснули.
— Уж не считаете ли вы меня, случайно, вруньей?
— Вовсе не случайно. Я поручил одному из ведущих агентов по раскрутке талантов навести о вас справки в Майами. Он позвонил мне минут за пять до вашего появления. Все, что ему удалось раздобыть для меня, — это огромный жирный ноль. — Я изобразил его на пальцах прямо перед ее носом. — Ни в одном клубе Майами никто никогда не видел сестер Кашинг и даже не слышал о таковых. То же самое распространяется на Джоди Риммел и Глорию Старой.
Она схватила свой бокал и осушила его, затем со стуком поставила на место.
— Вы уверены? — едва слышно справилась она. — Я имею в виду, действительно ли этот продюсер крупнейший специалист в городе и имеет надежные связи в Майами?
— Это Фредди Хоффман, — сообщил я, подождал пару секунд и выпустил следующую фразу: — Вы помните его, Глория? Дейвис возил вас к нему в офис на прослушивание не так давно? Только, как Фредди твердо помнит, в то время вы были блондинкой?
Она испуганно посмотрела на меня и быстро отвернулась, слезы неудержимым потоком заструились по ее щекам.
— Не устраивайте сцену с рыданьями! — повысил я голос. — Это самое никудышное убежище, в котором старается скрыться пойманная с поличным закоренелая врунья!
