— Вовремя, нам как раз нужно подкрепление, — обрадовался Герман. — Идите к вагонам и помогите Газиле с Дубом обыскать их.
Парни, не раздумывая, ринулись в дело и толпой направились к составу.
— Черт побери, — выругался Леха, — планы меняются. Вы пока никуда не выходите, а я сейчас разберусь с этими двумя. — Алексей прижался спиной к стене и замер в ожидании Репы и Дуба.
Те уже осмотрели вагон и подходили к тамбуру.
— Герман, в составе их нет, — передал по рации Гриня, — мы осматриваем последний вагон, но он пуст.
Действительно, все пассажиры уже покинули поезд, вышли на поляну и разместились на ней вместе со всей своей поклажей. Они ожидали приезда спасателей, курили, пили, закусывали и загорали на ласковом летнем солнышке. Настроение у всех было подавленное, но все же в душе люди радовались тому, что остались живы. Даже из повисшего над рекой вагона эвакуировали последнего раненого. В уцелевших шести вагонах скоростного поезда «Голубая стрела» остались только бандиты и затаившиеся беглецы.
Дуболомов открыл пластиковую дверь и ступил в просторный тамбур. Там его с автоматом в руках поджидал Алексей Коновалов. Как только Дуб появился в дверном проеме, Леха размахнулся и нанес короткий точный удар кулаком в квадратную челюсть Грини. Дуб вздрогнул, пошатнулся, потерял сознание и мягко осел на пол, к ногам Коновалова. Альфред от неожиданности вскрикнул и поднял руки вверх, будто в него целились из пистолета.
— А, — завопил он и выронил оружие из рук. Оно упало ему на ногу, на палец, и от этого он сильно заболел.
— Тихо, — рявкнул Леха, схватил Репу за грудки, притянул к себе и процедил сквозь зубы: — Тявкнешь — убью.
Альфред понимающе кивнул и замолчал. Леха снял с плеча вырубленного Дуба автомат, поднял оружие Репы и осмотрел его.
А тем временем бандиты шли к тому самому вагону, где расположились беглецы. Герман не очень доверял сообразительности и преданности Дуболомова, ведь он один раз его подвел, но больше людей на тот момент не было, и поэтому он послал на поиски его. Как только прибыли «быки», босс отдал им приказ вновь осмотреть каждый вагон, каждое купе, каждый тамбур.
— Они идут, — предупредил Витя и показал на приближающихся. Те были вооружены как отменные вояки — на каждом бронежилет, на плече автомат, за поясом — пистолет, нож и гранаты. Только касок, лопаток, фляжек с водкой и пятнистых маскировочных костюмов не хватало.
— Я не дам им подойти к поезду и открою огонь на поражение сразу из двух автоматов, — предупредил Леха, — а ты, Витек, стреляй в окно, ведущее к лесу, вылезай в него, принимай девочек и беги с ними в кусты. Я буду стрелять в отморозков и не дам им поднять головы, но это продлится до тех пор, пока в рожках не кончатся патроны. Потом мне придется перезарядить оружие. В этот момент огонь откроют они. Вы должны успеть добежать до первых зарослей, пока они не начали стрелять. — Алексей проверил автоматы, снял с предохранителей, свой «калашников» зарядил и Демин.
— А ты, — обратился Леха к Альфреду, — поможешь девочкам спуститься вниз. Если подведешь…
— Понял, не подведу, — выпалил тот, подошел к своей дочери и взял ее за плечи. Катя строптиво дернулась, освобождаясь от трясущейся от страха руки, и отошла в сторону.
— Мне твоя помощь не нужна, — гордо произнесла она и встала в третью позицию. — Я сама вылезу, лишь бы с тобой в одном тамбуре не находиться.
Алексей прицелился из двух «калашей» и одновременно нажал на курки. Грохот выстрелов понесся над полем и взбудоражил всех. Герман вздрогнул от этого залпа, а отдыхающие на лугу пассажиры в ужасе замерли в нелепых позах. Такого не ожидал никто.
Шеренга бойцов на мгновение остановилась, а потом парни, сообразив, что стреляют в них, попадали на землю и поползли к укрытиям.
Алексей был великолепным стрелком, но он намеренно никого не убил. Стрелял по ногам «крутых кулаков» и ранил нескольких из них. Если бы он взял прицел выше и стрелял бы в их безмозглые головы, то тогда мог бы попасть в находящихся на поляне граждан. Допустить гибели ни в чем не повинных людей Леха не мог и поэтому довольствовался тем, что скосил четверых братков, как газонокосилка сочные стебли травы.
Пули пробили коленные чашечки одного бандита, и окровавленные куски мяса полетели в разные стороны. Другой, получив дозу свинца в бедро, завизжал как недорезанный поросенок и плюхнулся носом в землю. Парни с ужасными воплями и матом падали в траву и катились в низину. Алексей прекратил стрелять, и на долю секунды над равниной воцарилась тишина. Даже кузнечики в траве, лягушки в реке, стрекозы в осоке и птицы в небе настороженно умолкли. Только зловещее воинственное эхо разноголосьем полетело над рекой. И эту пугающую тишину нарушила автоматная очередь Демина.
Он в упор начал расстреливать дверное стекло в тамбуре. Когда оно стало похоже на решето, он прекратил пальбу, размахнулся и с ходу саданул в него ногой. Окно моментально вывалилось, а вместе с ним чуть не выпал из вагона и Витек. Да он бы и нырнул, как любитель зимнего плавания в прорубь, если бы Коновалов не успел схватить его за пояс.
— Быстрее вылезайте, пока они не опомнились и не открыли огонь, — прошипел Леха. — И бегите в лес, а то они вас мгновенно из автоматов в капусту покрошат. В мелкую, квашеную.
Витя кивнул и полез в окно, а Алексей направил стволы в сторону банды и дал второй залп. Наконец запоздалый инстинкт самосохранения сработал, и люди, переполошив криками всю округу, повскакивали со своих мест и ринулись подальше от состава. Некоторые даже оставили на поляне свои вещи.
Герман, Фома и Шаман нырнули в высокую траву, как в омут, испачкав зеленью свои дорогие белые одежды. А матросы с затонувшей баржи мигом нырнули в реку. Пилот вертолета, врач и санитар по-пластунски поползли к кустам, оставив свою винтокрылую машину без присмотра.
А Алексей все стрелял и стрелял, делая паузы только для экономии патронов. Он палил то из одного автомата, то из другого, а пули врезались в землю перед носами замеревших от страха «быков» и поднимали в воздух фонтанчики песка. Стреляя, Коновалов то и дело оглядывался и следил за ходом эвакуации друзей.
Как только Витек спустился, то сразу закинул автомат за спину и выставил руки, готовясь принять дочь. Испуганный Альфред взял ее за предплечья и спустил в окно. Катя подождала, пока подружка окажется в объятиях отца, а затем сама, без помощи Репы, перекинула ногу и крикнула:
— Я прыгаю, дядя Витя, ловите!
Демин подставил руки и поймал упавшую на него девочку. Поймал удачно, поставил ее на ноги и, схватив в охапку дочь, помчался в сторону леса.
Алексей, видя их удачное бегство, обрадовался. Вдруг он заметил, как Репутатский тоже вылезает в окно.
— Ты куда? — гаркнул Леха.
— Если я останусь, Герман меня убьет, а так я помогу вам и своей дочери спастись от этих гадов.
Коновалов не стал его останавливать, а сосредоточился на бандитах. Те опомнились от шока, приготовили оружие и теперь только ждали, пока у Коновалова кончатся патроны. И вот, когда патроны в одном из магазинов иссякли, Алексей бросил автомат и, отстреливаясь, стал отходить к окну. Когда же заглох и второй, Коновалов быстрым профессиональным движением вынул пустой магазин, отбросил его в сторону, вытащил из-за пояса полный и вставил в паз. Совершая эту операцию он думал: «Что бандиты, что менты у нас лохи. Никто из них не догадался сложить магазины и обмотать их клейкой лентой, чтобы было удобнее и быстрее перезаряжать оружие. В бою эта маленькая хитрость может спасти жизнь».
Несмотря на то что Леха сработал быстро, он все равно опоздал. Братки выставили стволы из-за укрытий и открыли ураганный, в девять стволов, огонь по составу. Пули свистящим градом ударили в стены тамбура, и Алексею пришлось присесть и вжаться в угол. Он прикрыл голову руками, чтобы хоть как-то уберечься от падающих сверху осколков плафонов, деревянных щепок и кусков выбитой из стен пластмассы. А пули убийственным роем били и били в стены, пол и потолок вагона, пробивая их насквозь.
Леха искоса взглянул на тело нокаутированного Дуболомова, и ему вдруг стало жалко этого неуклюжего парня. Тот лежал в тамбуре, и его запросто могли поразить шальные пули. Коновалов схватил Гриню за шиворот и, не вставая, вприсядку, поволок к окну. Затем поднатужился, приподнял его и вытолкнул в проем.
Гриня летел красиво и приземлился удачно — на задницу. От удара он очнулся, но полностью пришел в себя только после кувырка через голову и падения в кусты с острыми иголками. Он сильно заорал, и этот крик был похож на рев разбуженного медведя. Даже испуганные птицы в лесу на миг прекратили свои трели.
«Теперь надо прыгать самому, прыгать рыбкой, иначе какая-нибудь шальная гадина ранит или убьет», — думал Коновалов и ждал, когда у братков кончатся патроны и плотность огня снизится.
