Ознакомительная версия.
«Да при чем здесь грех? Ты погибла, вот что страшно…»
«Кто сказал, что я погибла?» — Анжела приподняла брови.
«Я сам видел…»
«Глаза могут обманывать… Ты подойди ко мне, обними меня. И ты поймешь, что я живая…»
Вадим и сам сгорал от нетерпения — так хотелось побыстрей обнять Анжелу. И он ее обнял, крепко прижал к себе.
«Ты самый лучший любовник…» — чужим голосом сказала Анжела.
Вадим вдруг понял, что ее больше нет. Он обнимал Олимпию. Это она задыхалась от восторга в его объятиях. В прозрачной рубашке на голое тело, душистая, невероятно соблазнительная…
«Ты же хочешь меня, да?» — с улыбкой прорицателя спросила она.
Вадим не ответил. Да, он очень ее хотел. Но боялся в том признаться. И так же боялся изменить Анжеле…
«Ну чего же ты! Возьми меня!»
Олимпия взяла инициативу в свои руки. Уложила его на мягкую сочную траву, стянула с него шорты… Сейчас она опустится на Вадима.
«Не надо!»
Вадим попытался скинуть ее с себя и проснулся. Но Олимпия никуда не исчезла. Изменилась только обстановка. На ней все та же ночная рубашка из прозрачного шелка, она восседает верхом на нем. Стрелка его внутреннего вольтметра зашкаливает от избыточного напряжения в паховой и мозговой области.
— Ты откуда взялась? — ошеломленно спросил он.
— Тсс! — прикладывая палец к губам, по-лисьи хитро улыбнулась Лима.
В комнате полумрак, который создавал «тлеющий» ночник. Окна наглухо зашторены, но и без того понятно, что за ними глухая ночь.
— Ты не должна быть здесь…
Он уже вторую неделю находился в особняке Алтынова. Как и было ему обещано, тюрьмой этот дом для него не стал. Его не запирали на замок, не приковывали к стене наручниками. Но и уйти он не мог, потому как находился под негласным присмотром. Да и некуда ему было идти. Анжелы нет, ее тело ищут профессиональные сыскари — но найти не могут. Как увез труп Рома, так и с концами. Вадим даже не пытался заняться поисками, так как прекрасно понимал, что будет без толку мешаться под ногами у опытных специалистов. Да и не отпустят его отсюда. А трепыхаться в борьбе за свою свободу не хотелось. Не нужна ему свобода без Анжелы… Об Олимпии же он даже не думал. Видел ее, даже разговаривал с ней. Красивая, обворожительная, спору нет. Но не цепляла она за сердце как прежде. Хотя и не сказать, что легко было устоять перед ее чарами. Она не заигрывала с Вадимом, не строила ему глазки, но ей вовсе не обязательно было делать это, чтобы он попал под власть ее женского обаяния… Да, она была очень хороша. Но уже не хотелось связывать с ней жизнь. Хотелось просто секса. Но Вадим даже думать о том не смел. Он не мог изменить даже мертвой Анжеле…
— Не должна, — кивнула Лима. — Потому что нельзя. Но если очень хочется, то можно… Я по тебе так соскучилась!.. А ты?
Она уже почти оседлала бывшего мужа, и сейчас ей стоило только шевельнуть тазом, чтобы он до конца утонул в ней… Но она не спешила. Хотя Лиме очень хотелось, чтобы Вадим вошел в нее. Уж он-то знал, когда она хочет, а когда нет. Но еще лучше он знал, когда хотел сам. А он очень ее хотел…
— Извини, но мне с тобой не по пути…
Вадиму пришлось приложить максимум сил, чтобы стряхнуть с себя Лиму. Не столько физических сил, сколько моральных… Она опрокинулась на спину, но тут же обвила руками его шею, чтобы привлечь к себе…
— Не надо!
— Почему?
Олимпия привыкла к легким победам и сейчас просто не могла поверить в то, что ее отвергают.
— Мы с тобой в разводе…
— Ты шутишь? Если я к тебе пришла, значит, мне все равно, в разводе мы или нет…
— Мне не все равно.
— И ты не хочешь отомстить Алтынову?
— Дурацкий вопрос… Дурацкая ситуация…
— Расслабься, все хорошо. Алтынов спит как убитый, а за тобой уже давно никто не смотрит. Он тебе доверяет… А-а, может, ты боишься разочаровать его?
— Я боюсь…
Вадим хотел сказать, что он боится изменить Анжеле. Но испугался, что это вызовет насмешку со стороны Лимы. Он не хотел, чтобы она смеялась над памятью его любимой девушки…
— Я тебя боюсь… И себя боюсь… Ничего не выйдет, иди к себе…
— Жаль, а я думала, что нам будет очень хорошо вместе… — поднимаясь с постели, сказала Олимпия. Она не скрывала своего разочарования.
— В одну воду дважды не войдешь, — покачал Вадим головой.
— Ты бы мог войти в меня как в первый раз… Да, совсем забыла сказать, завтра я выхожу замуж… Почему ты не спрашиваешь, за кого?
— Ты еще не ушла?
— Я выхожу замуж за Алтынова. И мы уезжаем на Кипр…
— Скатертью дорога! — усмехнулся Вадим.
— Жаль, что у нас ничего не вышло напоследок… Надеюсь, ты будешь об этом жалеть.
— Вряд ли.
— А ты не зарекайся. Жизнь очень длинная… Счастливых снов, мой дорогой!
Олимпия выпорхнула из комнаты, оставив его в изумлении. Олимпия сама пришла к нему тайком от Алтынова, сама предложила себя. Ему оставалось только руку протянуть. Но вместо того, чтобы доставить удовольствие и ей и себе, он прогнал ее. И тем самым должен был обидеть. А как утверждает народная молва, нет зверя опаснее, чем смертельно обиженная женщина… Но, похоже, Лима не очень-то на него обиделась. Похоже, для нее это была разведка боем. Пусть и неудачная, но разведка, за которой могли начаться боевые действия. Алтынов уже немолод. Да, он богат, но деньги не могут заменить молодые силы. Зато у Вадима с этим все в порядке. Тем более что в прошлом Олимпия всерьез утверждала, что ни с кем ей не может быть так хорошо, как с ним… Но ведь он же не бездушный, чтобы на автомате удовлетворять ее сексуальные потребности. Он человек, у него есть и совесть, и гордость…
Алтынов пребывал в добром расположении духа. Бодрая улыбка, веселый взгляд. Но все же через фон этого внешнего благополучия просачивалась тоска, скрытая в глубине глаз.
— Извини, сынок, что не пригласил на свадьбу, — ничуть не чувствуя за собой вины, сказал он.
— Да я и не обиделся, — равнодушно пожал плечами Вадим.
— И нечего обижаться. Свадьбы как таковой не было. Приехали в загс, расписались. И все… Какое может быть торжество, когда Олимпия уже была замужем… Ты на меня не сердись. Так уж вышло…
— Да вы не оправдывайтесь, — усмехнулся Вадим. — Стрелять я в вас все равно не буду… А то что женились на ней, меня мало волнует…
— Тебе не кажется, что тебе уже давно пора на «ты» со мной перейти? Все-таки ты мне сын родной…
— Мне кажется, что у нас мало общего…
— Я в этом не уверен… Я смотрю на тебя и узнаю себя в молодости… Ты такой же с характером, как и я… Ну да ладно, все это лирика… Больно мне на тебя смотреть. Анжелу не воскресить, но хотя бы земле предать… Так было бы легче — и тебе, и ей. Душа-то, она бессмертная… Увы, труп найти не могут. И этого, с которым ты был… Ни его, ни Марины… Может, Марина — это всего лишь прикрытие. Может, кто-то прячется за ней. У меня плохое предчувствие, сынок. Такая каша заварилась, что, боюсь, не расхлебать… У Анжелы, наверное, предчувствия не было, а гляди ж ты, как все обернулось. А меня изнутри тревожит…
— Все будет хорошо.
— Да, скорее всего, — кивнул Алтынов. — Но если вдруг что… Ты не держи на меня зла, сынок. Я же человек, со всеми слабостями и недостатками. И зла столько сотворил, что стыдно…
— А кто без греха?
— Вот и я о том же… Да, хотел сказать, мы с Олимпией на Кипр едем. Только не думай, что я нарочно туда на медовый месяц еду. Никаких аналогий, поверь. Просто нравится мне там. Спокойное там место. И не скучно… Ты тоже не скучай…
— Легко сказать…
— Может, тебе самому съездить куда, развеяться? Заграничный паспорт, деньги — это не проблема. Хоть в Америку лети…
— Не нужна мне Америка, — покачал головой Вадим. — И отдых без Анжелы не в радость… Но уехать хочу. Так, чтобы подальше от этих мест. На работу бы устроиться…
— Нет, лучше в институте восстановиться…
— Не хочу я здесь оставаться.
— И не надо оставаться. В Москву поезжай. Там и будешь учиться. В институте стали и сплавов, лучше на экономический… А еще лучше сразу на два факультета. Чтобы голова была всегда занята. Чем голове тяжелей, тем на душе легче…
— Ты читаешь мои мысли, — сдавленно улыбнулся Вадим.
— Ну вот, уже на «ты», это хорошо…
— В институт мне осенью…
— А до осени работать будешь, если отдыхать не хочешь… С работой, разумеется, помогу. В Москве у нас представительство…
— Я бы лучше сам по себе…
— А это ты брось, — нахмурился Алтынов. — Ты — мой сын, ты должен жить моими интересами. И я хочу, чтобы ты так жил…
— Но это большая ответственность. А я к этому пока не готов…
— Ничего, у тебя будет время, чтобы прийти в норму. А пока будешь работать на невысокой должности, присматриваться… Если хочешь, никто не будет знать, что ты мой сын…
Ознакомительная версия.
