«Мужики» ничего не поняли, переглянулись, однако бригадир не стал ничего объяснять и запросил по станции Козырева:
– Пашка, у тебя в машине перчатки есть? Да какие угодно, хоть тряпочные… Тащи сюда. Да, и еще. Я видел у тебя в багажнике спецовка какая-то валялась. Ее тоже захвати. И фонарик.
После того, как Козырев подтащил запрашиваемое, бригадир облачился в промасленную робу, натянул перчатки и обратился к дюжему молодцу Валентину:
– Замок сорвать сможешь?
– Говно вопрос, – кивнул опер и легонько рванул на себя дверь, ведущую в клетушку мусоросборника. Дверь слетела с петель и в образовавшийся проем высыпалась гора мусора, из которой выскочила ошалевшая крыса.
– Паш, посвети, – скомандовал Нестеров и шагнул внутрь.
Козырев нерешительно шагнул вперед и включил фонарик. В отличие от бригадира, крыс он недолюбливал. Вернее, даже боялся. Оперативники наблюдали за действиями Нестерова с неподдельным интересом, но при этом вопросов не задавали. Опасались, что Нестеров может попросить о помощи, а лезть в зловонную грязную кучу никому из них почему-то не хотелось.
– Есть! – раздался довольный вопль бригадира, и через секунду Александр Сергеевич выбрался из царства нечистот на свет божий, аккуратно держа двумя пальцами… ствол «тэтэхи».
– Ну, пехота! Уважуха! – восхитился майор Кудрявцев. – Как догадался-то?
– Профессиональных секретов не выдаем. И рады бы выдать, но «два нуля седьмой» приказ строго запрещает.
– Слушай, Александр Сергеевич, с нас теперь по полной причитается. Благодарность в приказе, почетная грамота и уж, само собой, бутылка.
– Канистра, – поправил Кудрявцева бригадир.
– Что канистра?
– Нам в прошлом году Гурцеладзе за этого хрюна канистру коньяка подогнать обещал.
– Эк ты хватил. Гурцеладзе месяца три как в окружное перевелся. А новый шеф – это тебе не Путин. Он по долгам бывшего СССР отвечать не будет.
– Блин, знал бы – не полез. Пускай бы ваш шеф приезжал и сам в этом дерьме ковырялся. А то как…
– …как розыскного со стволом водить – это наружка, а как в сводки попадать – так это УБОП, – закончил за Нестерова фразу наконец-то нарисовавшийся Пасечник.
– Ага, как в помойных бачках ковыряться – это «семь-три-пятый» экипаж, а как на белом форде во всем белом подъехать – так это «семь-три-третий», – съязвил Нестеров. – А чего вы тут, собственно, делаете? Кино-то уже давно кончилось.
– Да дождь этот чертов. Видимость – ноль. Короче, уходили с Заставской и со всего размаху (а шли где-то под шестьдесят) левым передним уходим в открытый люк ливневой канализации. Ты бы видел, как у нас у всех задницы подлетели – метра на полтора, не меньше. Потом ловили, кто бы нас дернул, – погода такая, что ни одна сволочь не остановится… А что, мужики, кино, и правда, закончилось?..
* * *
Надо ли говорить, что после такого случая в течение следующих нескольких дней смена Нестерова ходила в героях. К слову, в последнее время за нестеровцами и так закрепилась прочная слава пускай и безбашенного, но зато крутого экипажа. Случилось это аккурат после более чем странной смерти Ташкента, про которого даже самая зеленая управленческая молодежь знала, что это «тот самый гад, который механика из наружки насмерть задавил». Нестеров строго-настрого, вплоть до угрозы физического воздействия, запретил своим распространяться о любых подробностях этой истории, но… Оперативно-поисковое управление – это в первую очередь, конечно, Контора, но зато сразу во вторую – типичная деревня, а скорее даже поселок городского типа. Посему слухи по этому поселку распространяются с небывалой быстротой, обрастая столь же небывалыми подробностями. Стоило лишь кому-то хронологически и территориально связать факт драки «грузчиков» с объектом и ДТП, произошедшим с Ташкентом, как тут же по Управе пошла гулять версия, что экипаж Нестерова участвовал в сложнейшей, суперсекретной милицейской комбинации, целью которой являлась ликвидация господина Ана. Причем «лицензию на убийство» выписал чуть ли не министр внутренних дел лично. До нестеровцев эти слухи, естественно, доходили, однако «грузчики» продолжали хранить загадочное молчание и тем самым невольно способствовали дальнейшему развитию корпоративного мифотворчества.
А теперь еще и эта история с сибиряком. А кто отличился? Снова они – «крутые». Между прочим, далеко не каждый день «грузчикам» удастся подвести объекта под задержание, а уж эпизоды, когда этого самого объекта установили методом личного сыска, в новейшей истории Управления вообще можно было по пальцам пересчитать. Да что там говорить, если даже обычно скупой на похвалу зам-по-опер Фадеев, прочитав сводку наблюдения и заслушав устный доклад Нестерова, на этот раз довольно крякнул: «Орлы, чудо-богатыри!» – и пообещал снять наложенные на «грузчиков» взыскания раньше положенного срока. А таковые, несмотря на относительно недолгий срок совместной работы, имелись у всех членов экипажа.
При таком раскладе не отметить это дело было верхом неприличия. Тем более что дали зарплату, на календаре пятница, а в разнарядке дежурного на выходные в графе экипажей с позывными «735» и «733» значилось именно слово «выходной», а не какое-нибудь другое. По причине сырой погоды и значимости самого события решили посидеть не на улице, а в приличном заведении. Понятие «приличности» включало наличие крыши над головой, щадящий ценник на закуску и возможность принести спиртные напитки с собой. Такая точка у «грузчиков» имелась, причем обслуживающий персонал в ней был столь либерален и любезен, что отдельным особо отличившимся завсегдатаям-«грузчикам», к числу которых относился и Нестеров, периодически отпускал в долг.
В начале восьмого завалились в кабак шумной ватагой, по традиции сдвинули несколько столов и расселись согласно ранжиру и интересам: с одного конца старшие и аксакалы (в последние годы кадровая текучка была такова, что аксакалами уже считались люди, прослужившие более трех лет), с другого – молодежь, у которой еще все впереди, было бы желание. По случаю получки заказали пусть и не шикарно, но зато уже и не убого. Взяли даже несколько плашек с салатом оливье, рецептура которого, как известно, появилась в России практически одновременно с созданием института жандармов. Правда, в отличие от классического варианта, в наши дни ни рябчиков, ни телячий язык, равно как паюсную икру, пикулей и сою кабуль, в него почему-то не добавляют. Первый тост, как водится, подняли «За дружбу и Седьмую службу», а дальше понеслось кто во что горазд…
– Григорич, а чего я Климушкина не наблюдаю? – поинтересовался у Пасечника Нестеров, разливая очередную. – Ты ему звонил?
– Да у него как раз сегодня смена. Обещал, что в девять освободится и сразу же подорвется сюда.
Как правило, бывшие сотрудники, уходя на вольные хлеба, некоторое время ощущают определенный дискомфорт от отсутствия прежнего общения, равно как испытывают некоторое чувство вины перед оставшимися на службе коллегами. Странное дело: вроде и вины-то никакой нет, а чувство все равно есть, и оно грызет. Ну, или, скажем так, покусывает. Поэтому поначалу «бывшие» стараются не пропускать ни одного мало-мальски массового мероприятия, охотно выступают в роли инвесторов и спонсоров на вечеринках и очень обижаются, когда их забывают позвать на очередную гулянку по случаю дня рождения или получения звания. Но примерно через полгода человек привыкает к другому кругу общения, с головой погружается в новую жизнь, и прежние, казавшиеся неразрушимыми ни при каких обстоятельствах, связи рвутся легко и естественно. Исключения, конечно, встречаются, но встречаются редко. Впрочем, схема эта незатейлива и характерна для любого, тем паче мужского, коллектива.
– …Мог бы и на пару часиков пораньше смыться, ничего бы с его банком не случилось. Тем более что всех денег все равно не заработаешь, – проворчал Нестеров.
– Да брось ты, Сергеич. Что ты, Костю не знаешь? Просто он сегодня всего лишь второй день работает, неудобно как-то сразу отпрашиваться. Так что тут дело не в деньгах, а скорее в принципе.
– Знаешь, когда люди говорят, что дело не в деньгах, а в принципе, – это означает, что дело как раз в деньгах.
– Да ты, я погляжу, философ. Как сказал!
– Это не я, это один американец сказал. Ладно, давай, что ли, за Костю выпьем. Не за процветание банка, но за процветание Климушкина. Кстати, кто там еще из наших подвизается?
– Сердюков, Леха Лавринович, потом этот из штаба… как его?
– Скрипкин?
– Точно. Он самый, – подтвердил Пасечник.
– Теплая компания, ничего не скажешь. Знаешь байку про службу безопасности? «СБ подчиняется основным законам термодинамики: мгновенно заполняет собой весь предоставленный объем».
