— У меня десять гектаров леса,— прошипел он,— так зарою ваш труп, что никто не найдет...
В это время вошла Джина, с удивлением уставилась на мужчин. Бручиани отбросил Банкира на диван.
— Скажите ей спасибо, она спасла вам жизнь,— сказал он.
Банкир разгладил отвороты смокинга, допил рюмку и, снова улыбнувшись, заметил:
— Это вам она спасла жизнь.
— Так что здесь происходит? — спросила Джина и, усевшись в кресло, ясно дала понять, что будет участвовать в дальнейшем разговоре.
Собственно, как понял впоследствии Бручиани, этот неожиданный приход жены действительно спас ему жизнь.
Банкир заново, уже для Джины, в еще более изысканных выражениях изложил свое предложение. Джина молча слушала, жестом останавливая своего мужа, все время порывавшегося вставить слово.
Когда Банкир замолчал, Джина деловым тоном задала несколько точных вопросов: каков процент отчисления? в чем конкретно заключается помощь «организации»? какие гарантии? и т.д.
Потом, нахмурив лоб и прикрыв прекрасные глаза, она что-то некоторое время прикидывала в уме, даже шевелила губами.
— Ну что ж,— сказала она наконец,— я думаю, мы согласны. Предложение выгодное, есть перспективы. Правда, дорогой? — она повернулась к мужу.
Банкир сразу подхватил игру.
— Конечно, выгодное, мадам. Дело ваше — хотите принимайте, хотите нет. Но вы точно усвоили главное: прекрасные перспективы; ручаюсь, ваш доход увеличится. Поймите, в паше время в одиночку многого не добьешься.
— Но у меня есть партнер...— заикнулся Бручиани.
— Не беспокойтесь,— улыбнулся Банкир,— с ним сейчас как раз беседует мой коллега. Не сомневаюсь, он его уговорит..
Вот тут-то и по всем законам телепатии раздался телефонный звонок Тринко...
Расстались лучшими друзьями. Внешние формы были соблюдены. Никаких угроз, никакого шантажа. Просто представитель солидной фирмы сделал Бручиани выгодное предложение, а тот, как умный бизнесмен, добровольно принял его. Мир и согласие, все в восторге, все в выгоде.
В кабинет пригласили даму Банкира (при ближайшем рассмотрении она смахивала на ушедшую на покой бандершу), выпили шампанского за деловое процветание и расстались, как уже сказано, лучшими друзьями.
Теперь Тринко и Бручиани обсуждали создавшуюся ситуацию. Джина вышла. Она слегка презирала партнера мужа и не удостаивала его вниманием. Она свое дело сделала.
— Он прав,— сказала она мужу после ухода Банкира, я спасла тебе жизнь. И не один раз, а два. Потому что, если бы ты не принял их предложение, это не его пришлось бы закапывать на твоих десяти гектарах, а тебя, дурачок!
Джина по-своему любила мужа. Несмотря на его огромные габариты и бандитскую внешность, принимала его за большого ребенка, который без нее наверняка пропал бы.
Бручиани и Тринко беседовали почти до утра.
Из окружавшего дом леса тянуло прохладой, густой аромат хвои наполнил комнату, зелено-молочный рассвет осветил деревья; загалдели, запели птицы, да так громко, что пришлось закрыть окно.
Теперь, когда все стало ясно, когда были подсчитаны и обдуманы все выгоды и невыгоды создавшегося положения, получены инструкции, оставалось эти инструкции выполнять, и как можно лучше, потому что чем больше они заработают для «организации», тем больше положат в свои карманы. Да, собственно, и сами они стали ныне членами «организации».
Странным было лишь то, что они раньше не догадывались о масштабах и структуре бизнеса, в котором работали. Они понимали, конечно, что не одиноки, что есть, наверное, и более сильные группы, но им казалось, что подпольный тотализатор — эдакое неогороженное поле, на котором может пастись каждый, лишь бы не щипать траву из-под ног соседа. Оказалось, нет! Оказалось, что все, буквально все сферы подпольного бизнеса давно поделены, и, если хочешь туда сунуться, будь любезен подай прошение хозяевам, тем кто застолбил участок раньше тебя.
Разумеется, и в этих подпольных империях случались свои перевороты, шли войны, и отнюдь не бескровные. Но, чтоб их затевать, нужны были силы и средства, какие им Бручиани и Тринко, и не снились. Так что лучше изобразить красивую мину при плохой игре и начать работать на «организацию». В конце концов, даже полезно иметь за спиной могучих покровителей, мало ли что бывает. Рэкет сейчас в моде. Завтра явятся какие-нибудь юнцы с пистолетами орудийного калибра и потребуют дань за «охрану» ресторана. А так есть на кого опереться.
Все это было чепухой, наивными мечтами. И даже странно, что такие опытные, умудренные жизнью люди, как Бручиани и Тринко, могли рассуждать подобным образом. Однако нет и не может быть большей силы убеждения, чем когда человек хочет уговорить самого себя. И чем сомнительней аргументация, тем больше сила убеждения.
Так или иначе, надо начинать работать.
И они начали.
Большого труда для Бручиани это не представляло.
Холеный седой высокий мужчина лет семидесяти в очках в золотой старомодной оправе часто заглядывал в «Сети». Всегда в компании также преуспевающих солидных друзей. Это был доктор Зан, президент футбольного клуба «Рапид». Доктор Зан стал президентом клуба так давно, что многие задавались классическим вопросом, что появилось раньше — курица или яйцо — клуб «Рапид» создал господина Зана или господин Зан клуб «Рапид»?
Деятельность доктора Зана была многообразной и разносторонней. Он владел ипподромом и конюшней, полем для гольфа, частным причалом для яхт и бог знает чем еще. Кроме всего прочего, Зан действительно был доктором, го есть врачом. Правда, никто не помнил, чтобы он практиковал, зато ему принадлежала небольшая больница для нервнобольных, расположенная на побережье. К столь почетному клиенту хозяин «Сетей» неоднократно выходил в зал, даже раза два выпил с ним у стойки бара. Однако дальше знакомство не шло. В конце концов, если выпивать со всеми почетными гостями «Сетей», легко спиться.
Но доктор Зан — не все.
Была проведена небольшая разведка. Оказалось, что президент «Рапида», несмотря на свой почтенный возраст, не только холост, но и никогда не был женат. Просто, чтобы уж совсем не забыть, как выглядят представительницы прекрасного пола, он держал молодых красивых личных секретарш. Не в клубе, не на ипподроме, не в конторе там были другие, — а личных («очень личных», как острили злые языки), тех, чья резиденция находилась у него дома, в большой вилле, которую он снимал на побережье. Секретарши эти менялись каждые пять-шесть лет и, получив приличное прощальное вознаграждение, уходили в небытие, уступая место новым, тоже молодым и красивым.
Как доктор Зан умудрился дожить до семидесяти лет при таком образе жизни избежав скандалов и шантажа, оставалось тайной.
Однако Бручиани почел за лучшее углубить знакомство с Заном с помощью Джины. И вот в один прекрасный день он пригласил своего почетного завсегдатая в парадный кабинет «на чашку кофе». Ничего особенного в этом не было. Такие приглашения почетные завсегдатаи время от времени получали.
Кроме самого Бручиани, Зана и притащившегося за ним очередного преуспевающего друга в кабинете были еще двое-трое друзей Бручиани, в том числе Тринко. Джина выглядела красивой как никогда. В платье столь декольтированном, что казалось, оно вообще отсутствует, веселая, кокетливая Джина с первой минуты покорила гостя.
Потом как-то так получилось, что они оказались одни на террасе. О чем был их тайный разговор, никому не дано знать. Однако после еще нескольких тайных разговоров (о которых не знал даже Бручиани), происходивших и у Зана дома, и в разных затерянных на побережье ресторанах, Джина деловито сказала мужу:
— Созрел. Можешь принимать эстафету.
Бручиани долго готовился к деликатному разговору, разбирал всевозможные варианты, советовался с Тринко и Джиной. Наконец, он пригласил доктора Зана в укромный фешенебельный ресторан километрах в тридцати от города.
Во время обеда говорили о пустяках, но, когда Бручиани собрался приступить к серьезной беседе, доктор Зан искусно и твердо отвел все его попытки.
Бручиани испытывал чувство досады, разговор, как выражаются французы, закончился рыбьим хвостом.
Поэтому для него явились приятной неожиданностью слова, сказанные президентом «Рапида» при прощании:
— Спасибо, Бручиани, спасибо, дорогой друг, за прекрасный обед. Теперь очередь за мной. Я никогда не забываю доброго отношения. До скорой встречи. — И, уже усевшись в машину, добавил: — Да, кстати, ваша очаровательная жена говорила со мной о каких-то делах. Я в этом ничего не понимаю, но с вами свяжется тренер Корунья. А вашей супруге передайте выражение моего безграничного почтения.
Бручиани потирал руки.
— Тебе не рестораном командовать, а послом быть! — сказал он жене, вернувшись домой. — Как ты его! Умница моя, золото мое!
