Ознакомительная версия.
— Девушка ничего написать не могла. Я поняла тебя правильно?
— Абсолютно. Дядя, а может, и тетя, что тоже случается, выстрелил, потом зачем-то переложил труп, обмакнул ее пальцы в кровь и что-то накорябал на паркете, после чего выстрелил вторично. Совершенно излишняя предосторожность. Кто-то с нами шутки шутит.
— По-твоему, он псих? И эти каракули ничего не значат?
— Может, это что-то вроде визитной карточки. Откуда мне знать, что в голове у психа? Одно могу сказать сразу: дело обещает быть непростым. Уж слишком много всего здесь наверчено.
— Что говорят соседи?
— Говорят то же, что и вчера: жила тихо, гости, может, и были, но никого конкретного никто указать не мог. Родни тоже никакой. По крайней мере, никто не объявился; Пока о девушке сведения самые общие, но к обеду что-нибудь нароем. Я как непосредственный начальник контролирую процесс. — Тут он радостно фыркнул и добавил:
— Уж лучше сразу под моим чутким руководством, чем ждать, когда ты дров наломаешь.
— С какой стати? — удивилась я.
— Хочешь сказать, что в сторонке пешком постоишь? Так я тебе и поверю. Кстати, в ящике стола нашли комплект ключей, ни к чему в ее квартире не подходящих. Уверен, у девушки была еще квартира. Там она, скорее всего, со своим дружком и встречалась.
Артем простился со мной, а я, скоренько собравшись, отправилась в редакцию газеты «Метроном». Если верить охране, Светлана пришла на прием в сопровождении хозяина этого издания. Не худо бы поговорить с ним. Человек он малоприятный, и это мягко сказано. Думая о предстоящем разговоре, я морщилась, однако очень сомневалась, что хозяин «Метронома» и есть тот самый любовник. Прежде всего, нас с ним ничто не связывало, так что выражение «отомстить за меня и за себя» теряло смысл. Правда, несколько раз в этой газетенке выходили пасквильные статьи на мой счет, мол, пью я и даже дебоширю по пьяному делу, в друзьях у меня сплошь шпана и разбойники… Но кто ж на такие глупости обращает внимание? Опять же Яхонтов, с моей точки зрения, был труслив, мелок и ничтожен, так что вряд ли способен возбудить в Светлане высокие чувства, граничившие с самопожертвованием. Хотя кто знает…
В редакции царило подозрительное безмолвие. Размещалась она в бывшем общежитии, недалеко от телевышки. Массивная дверь, обитая рейкой, вела из общего холла в длинный коридор. Стрелка, намалеванная на стене, указывала направление. На дверях таблички, за дверями — тишина. Я начала сомневаться, найду ли я здесь разумную жизнь, но тут дверь слева распахнулась, и я увидела молодого человека приятной внешности в толстом свитере и куртке. Он намеревался пройти мимо, но, взглянув на меня, замер, после чего нерешительно улыбнулся. Может, кому-то и нравится, что на них реагируют подобным образом, но точно не мне. Чтобы не принимать сие близко к сердцу, я решила, что парень просто остолбенел от моей красоты.
— Здравствуйте, — сказала он. — Вам помочь?
— Не худо бы. Мне нужен Яхонтов.
— Прямо по коридору. А зачем он вам? — Парень широко улыбнулся, отбив у меня охоту сказать ему гадость.
— А вы как думаете?
— Если решили съездить ему по фейсу, так я хотел бы присутствовать.
— А есть за что?
— Ну… он про вас гадости пишет. То есть не он пишет…
— А вы? — подсказала я.
— Нет, что вы, — смутился парень, я сделала ему ручкой и направилась по коридору к двери с табличкой «Яхонтов В.П.».
Вспомнив о вежливости, я постучала и толкнула дверь. В просторной комнате немолодая женщина сидела за компьютером. Она подняла голову и, безусловно, узнала меня, в ее лице наметилось беспокойство, должно быть, как и парень, она решила, что я пришла бить морду хозяину. Откуда у людей такие фантазии?
— Вы… — начала она, поднимаясь.
— Я к господину Яхонтову, — с милой улыбкой сообщила я.
— Одну минуту. — Дама кинулась к двери справа и ненадолго исчезла за ней. — Прошу вас, — сказала она, появляясь вновь.
Я вошла и смогла лицезреть Вольдемара Петровича, который при моем появлении поднялся из-за стола и пошел мне навстречу.
— Рад, рад вас видеть, уважаемая Ольга Сергеевна, — сладко пропел он и даже к ручке приложился.
Я улыбнулась, давая понять, что оценила его старания.
Яхонтов был коротышкой, с огромным брюхом и более всего походил на пивную бочку. Костюмы он презирал, ходил в потертых джинсах, толстовках и ботинках на высоких каблуках, носил бороду, пышные усы а-ля Николай II, серьгу в ухе и волосы, собранные в жидкий хвост. В комплексе все это выглядело на редкость по-дурацки. Лоб сократовский, лысина впечатляющая, глазки маленькие и злые. При одном взгляде на него сразу вспоминались слова «дрянь-человек». Примерно так оно и было.
— Присаживайтесь, — продолжил он ласково.
Я села на предложенный стул и порадовала его:
— Меня привело к вам крайне неприятное дело.
— Только не говорите, что мы чем-то досадили нашему уважаемому господину Кондратьеву.
— Господин Кондратьев такую дрянь, как ваша газета, не читает. — Я-то думала, Яхонтов обиделся, но не тут-то было, он захихикал, сложил ручки на брюхе и уставился на меня с улыбкой, точно он добрый дядюшка, а я несмышленое дитя. — Вчера была убита Луганская Светлана Геннадьевна, — продолжила я. Улыбка все еще блуждала на его губах, но в глазах появилось беспокойство.
— И вы по этому поводу пришли ко мне? — попытался выразить он удивление. — Конечно, наша газета освещает… А что, убийство в чем-то необычное? Или милиции необходима помощь?
— Вы были позавчера на приеме с госпожой Луганской. Не знаю, как насчет помощи, но этот факт милицию заинтересует.
— Подождите, с чего вы, собственно, взяли…
— Пригласительный билет на двоих, и вы прошли по одному билету, — перебила его я, утверждать последнее я не могла, раз Ритка сказала «вроде бы», но, судя по реакции Яхонтова, стало ясно: охрана не ошиблась. Он начал с беспокойством поглядывать на меня и заметно ерзать.
— Хороший повод разделаться со мной, — пробормотал он, косясь исподлобья. — Я знаю, что кое-кому здесь неугоден…
— Да бросьте вы, Вольдемар Петрович, — отмахнулась я, — газетенка ваша паршивая, и вас самого всерьез никто не принимает, так что не диссиденствуйте понапрасну. Лучше расскажите о Светлане. Все, что вам известно.
— Да ничего мне о ней не известно, — возмутился он. — Я ее знать не знаю, то есть я с ней едва знаком.
Вот еще одна характерная черта нашего города. Яхонтов прекрасно осведомлен, что никакого права задавать ему подобные вопросы я не имею, но он также знает, что я доверенное лицо Деда, а тому на чужие права наплевать. На вверенной ему территории все играют по его правилам, а если кто-то взбрыкнет, тому лучше пойти и утопиться, чтоб не мучиться. Перед ментами Яхонтов еще бы повыеживался, потому как он у нас хозяин независимой газеты, демократ и правдолюбец, но передо мной не рискнет. Отправляясь сюда, я в этом не сомневалась и оказалась права.
— Давайте поподробнее, когда познакомились, кто познакомил…
— Ольга Сергеевна, вам, должно быть, известно, что я человек свободный.
— Я знаю, что вы бабник, если вы это имеете в виду, но каким бы бабником вы ни были, все же должны помнить, когда познакомились со Светланой и при каких обстоятельствах.
— Ну, хорошо. Нас познакомила моя подружка, примерно месяц назад. Мы должны были встретиться, я позвонил, она просила заехать за ней в кафе, где она с приятельницей пила кофе, я приехал, и она познакомила меня с Луганской… со Светланой…
— И что дальше?
— Да ничего.
— Как ничего, если на приеме она была вместе с вами?
— Когда мне передали пригласительный, я рассказал об этом своей подружке.
— Имя у нее есть?
— Ольга Сергеевна… — Он помялся, но сказал:
— Иванова Нина Юрьевна, работает в нашей бухгалтерии. Она хотела пойти со мной, даже побежала платье покупать. Лично я всегда готов доставить женщине радость… И вдруг, когда я приехал за ней, Нина заявляет, что не поедет со мной, и просит взять ее подругу. Я сказал, что она спятила, но Нина так упрашивала. В общем, я согласился и поехал с этой девицей. Совершенно нелепая ситуация.
— Она как-то объяснила все это?
— Светлана уверяла, что всю жизнь мечтала побывать на таком приеме. Признаться, это объяснение не показалось мне особенно серьезным. Я даже подумал, может, шустрая девица решила поближе познакомиться со мной. Но потом выяснилось, что она надеялась встретить там своего любовника. Он, скорее всего, дал ей отставку, возможно, избегал с ней встреч, и она придумала весьма романтический способ…
— Про любовника она вам сказала? — как можно спокойнее поинтересовалась я.
— Помилуйте, зачем мне ее слова? Как только Тагаев вошел…
— Вы хотите сказать, что Тагаев ее любовник?
Тут он вдруг испугался, причем по-настоящему.
— Но… Она пожирала его взглядом и, как только он остался один, бросилась к нему со всех ног. Послушайте, я не говорю, что он ее любовник, — разволновался Яхонтов, — вовсе нет. Я не имею привычки наговаривать на людей. Но то, что он был ей интересен… кстати, она и о вас меня выспрашивала. Битых два часа задавала вопросы.
Ознакомительная версия.
