– Строит из себя правильную, – сказала первая девица. – Зачем тогда к Гришке на дачу приперлась?
– Не обращай внимания. – Атаман придержал Нину, которая намеревалась вернуться и выяснить отношения. – Они же пьяные и все равно ничего не поймут. Лучше подождем Григория за воротами.
– Пьяные, не пьяные – суки они, – возразила Нина. – Они и трезвые бы не поняли. И ждать нам здесь больше некого.
За обратную дорогу не произнесли ни слова, только равномерное урчание двигателя нарушало полную тишину в салоне.
Разве могла женщина заподозрить, что все это спланированная операция, которая началась с обыкновенного подслушивания. Тихоня забрался в подвал девятиэтажки Панина, нашел телефонный кабель и вскрыл кожух. В результате двухчасового прозванивания, представляясь работником АТС, разыскал нужного абонента.
Подслушав разговор о планах Григория Игнатьевича на выходные, он доложил Атаману с Диксоном, а те уже приняли соответствующее решение. Девиц легкого поведения подрядил Диксон за тысячу рублей и вечером, вместе с Сотником, отвез их на дачу Панина. Сотник был неплохим специалистом по замкам и открыл их без повреждений, поэтому и создавалась иллюзия, что гостей пригласил сам хозяин, ключи были только у него и Крутоярова знала об этом.
– Напиться бы сейчас и разнести какую-нибудь витрину в городе, – сказал Алексей, уже подъезжая к дому новой знакомой.
– Бить витрину не нужно, – улыбнулась женщина после длительного молчания. А напиться и я бы сейчас не отказалась. Давно не возникало подобного желания, – и она так посмотрела на Алексея, что тот догадался, что решение остается за ним.
– Так я сгоняю в магазин? – спросил он на всякий случай.
– Никак не пойму. Кто хозяин в доме? – отпустила она поощрительную фразу. – Ну так накрывать мне на стол или…
– Я быстренько, – перебил Атаман Нину. – Не успеешь глазом моргнуть.
– Надеюсь, что мой положительный герой не исчезнет бесследно.
– Можешь не сомневаться, – ответил благородный рыцарь, выжимая сцепление.
Накрытый стол радовал глаз. Сразу было видно, что в это доме не привыкли экономить на желудке.
– Как тебе удается сохранять великолепную фигуру при такой обильной и калорийной пище? – поинтересовался гость, разливая коньяк в рюмки.
– У меня нет склонности к полноте. – Нина взяла свою рюмку. – Тебя что, дома жена плохо кормит?
– Не жалуюсь. – Они чокнулись и выпили без тоста.
– Тогда расскажи, каким образом сам сохраняешь форму. – Она толстым слоем намазывала на хлеб красную икру.
– Спортом много занимаюсь.
– Заметно. Я когда твои мускулы в парке увидела, сразу подумала – спортсмен. Повезло шантрапе, что удалось унести ноги.
Алексей с удовольствием уплетал пельмени, обмакивая их в приготовленный хозяйкой соус.
– Вкусно, – похвалил любитель хорошей закуски.
– Наливай еще, – потребовала Нина.
Ей все больше и больше нравился этот симпатичный высокий, мускулистый парень с обворожительной улыбкой.
Решив напиться, они неукоснительно к этому стремились и не заметили, как опустела первая бутылка «Наполеона».
Коньяк давно разогрел кровь, отодвигая неприятности на задний план.
– Вторую пить будем? – Алексей держал бутылку в руке и ждал указаний.
– Открывай, – махнула рукой уже пьяная хозяйка и чуть не упала со стула, чудом зацепившись за спинку.
Открыть бутылку он не успел, раздался настойчивый звонок в дверь.
– Пойду посмотрю, кого принесла нелегкая. – Нина поднялась и, покачиваясь, отправилась в прихожую.
– Какого черта ты напилась? – долетел до Алексея недовольный голос посетителя. – Пошли со мной.
– Отстань от меня! Лучше отправляйся к своим проституткам!
– К каким проституткам? Ты пьяна и не соображаешь, что несешь? Пошли!
– Только посмотрите на это невинное создание! Твои красотки рассказали тебе, что я приезжала?
– Прекрати немедленно нести чушь! Какие красотки?
– С которыми со вчерашнего дня забавлялся на даче.
– Совсем спятила баба! – Панин потянул ее за рукав. – Я еще не был на даче, а утром у меня машина не завелась.
– Каков наглец! Лгун! – Она дернулась и рукав платья оторвался. – Я бы на твоем месте вообще постеснялась сюда приходить.
Григорий уже не оправдывался, считая ее воображение результатом пьянки. Он молча схватил одной рукой за другой рукав платья, а второй рукой обнял ее за талию и буквально поволок из квартиры.
– Отпусти ее! – услышал он властный голос незнакомого мужчины и раскрыл рот от удивления. – Я повторять не намерен! – предупредил голос.
Панин выпустил Нину и, не мигая, уставился на Атамана.
– Ты кто собственно такой? – Настроен был Григорий воинственно. – Вероятно, случайный знакомый. Женщина расстроилась, что ее возлюбленный не явился на свидание, вернее сказать – опоздал и нашла себе утешителя. Ну так ты уже свою роль выполнил. Я здесь и мы сами разберемся! Уматывай! – и он указал на дверь.
– Я уйду, если меня об этом попросит Нина, – спокойно сказал Алексей.
Оба высокие и широкоплечие, на вид достойные соперники, набычившись, стояли друг против друга.
– Ну так я тебя сам вышвырну! – Панин первым кинулся к Атаману.
Целясь в лицо, он нанес два удара, но оба они не достигли цели. Григорий повторил выпад, вот тут и выявился сильнейший. Алексей перехватил руку, дернул ее и отскочил в сторону, тот, с лета, врезался носом в противоположную стену.
– Прекрати размахивать руками, не то я возьмусь за тебя серьезно.
Спокойствие и уверенность противника раздражали Панина, но снова вступить в единоборство он не решался, уже не сомневаясь в исходе такого поединка. Надеясь на поддержку, он посмотрел на Нину.
– Какого черта он тут делает? Выгони его сама! – потребовал он у женщины.
– Уходи сам и больше никогда не возвращайся, – ответила Нина, уже немного протрезвев.
– Учти, это твоя инициатива! – Он выскочил из квартиры, хлопнув за собой громко дверью.
– Нехорошо получилось. – Атаман смущенно пожал плечами.
– Как раз ты был на высоте. Я же не слепая и видела, что ты за минуту мог сделать из него инвалида. Но только оборонялся. Ты сильный и ловкий боец, но не опасный, потому что тебе присуще редкое в наше время качество – доброта, – беспрестанно сыпала она комплиментами.
Своими поступками Алексей покорял ее сердце, и где-то в глубине души у нее затеплилась надежда, что все-таки существует на свете бескорыстная любовь, которую может вызвать только такой мужчина, как ее сегодняшний знакомый. Нине ужасно захотелось, чтобы он прижал ее к себе и поцеловал в губы. От нахлынувшего внезапного желания по спине пробежала мелкая дрожь, но она пересилила себя и сказала:
– Идиот! Всю пьянку нам испортил, уже совершенно протрезвела.
За столом Атаман мягко спросил:
– Ты правда не обиделась, что я влез не в свое дело?
– Если говорить откровенно, то без тебя я бы никогда не решилась его выставить. А порывать все равно было необходимо. Счастья он мне не принесет. И давай больше не будем говорить об этом состоятельном и самонадеянном типе.
Но благородного рыцаря состоятельный тип интересовал больше, чем только могла предположить Нина, и он, посмеиваясь и как бы между прочим, обронил:
– Ты говоришь о нем, как о каком-нибудь капиталисте.
– Он и есть капиталист, только подпольный. Если ты не работник правоохранительных органов, я потом кое-что расскажу про него.
– Боже упаси! Я обыкновенный рабочий, каких тысячи только на одном нашем заводе. – Ему не терпелось узнать все, что известно Нине про Панина. Но чтобы не вызвать подозрений, Алексей сдерживал себя.
В конце концов они вернулись к прерванному занятию и планомерно накачивались спиртным. Нина уже бормотала что-то бессвязное, но продолжала просить Алексея, чтобы тот заполнил коньяком ее рюмку, пока не отключилась прямо на стуле, откинув назад голову.
Атаман отнес ее в спальню и положил на кровать, непроизвольно залюбовавшись стройным телом. Он не считал себя Дон Жуаном и близкие отношения имел только со своей женой, которую безумно к тому же любил. Конечно, на жизненном пути встречались красивые женщины, но он не обращал на них внимания, оставаясь верным одной. Несмотря на то, что Интрижку с Ниной Алексей завел из корысти, ее изящные, словно выточенные из мрамора, формы не оставили его равнодушным. Она лежала на спине, с раскинутыми руками и с задранной юбкой, манящая и доступная. Обладая природной волей и выдержкой, Алексей с большим сожалением поправил юбку, достал из шкафа простыню и накрыл женщину.
Торопить события не имело смысла, он давно заметил, что она сама положила на него глаз и рано или поздно первой сделает шаг навстречу. Гость вернулся в комнату, убрал со стола посуду и перемыл ее. Это занятие тяготило его, потому что он редко им занимался, но тем не менее, он добросовестно навел порядок в чужой квартире, закрепив за собой имидж идеального мужчины. Затем раздвинул софу, постелил постель, разделся и лег. Долго не мог уснуть, обдумывая дальнейшее поведение, но усталость все же взяла свое.
