Василиска ушла на кухню, а Вадим с Александрой переоделись в домашнее и начали собирать вещи.
Но едва Вадим ушел в ванную, Елизавета Андреевна тут же возникла на пороге комнаты.
— И сдалась вам эта заграница — за семь верст киселя хлебать! Медом там, что ли, помазано?
— Мам, ты опять начинаешь? — Александра грозно посмотрела на мать.
— Так ведь болит сердце за вас! Как вы там обустроитесь? Здесь все было: и фирма своя, и помощь. Друзей вон сколько, знакомых, а там что?
Александра вытряхнула из шкафа платья, начала их перебирать, решая, что взять с собой, а что оставить.
— Ты про фирму лучше молчи, ладно? — Александра бросила очередную вешалку, подошла к матери, обняла. — Мам, мы ведь не навсегда. Пока на год, а там посмотрим. Работа у Вадима уже есть.
— Смотри, подведет опять… Как отца под… — Елизавета Андреевна замолкла на полуслове, потому что Вадим вышел из ванной. Он нес в руках электробритву и пакет с зубными щетками и пастой. — Вы кушать-то будете?
— Сейчас соберемся и поедим, — сказала Александра.
Елизавета Андреевна ушла на кухню.
— Что, все уговаривает? — поинтересовался Вадим.
— Пытается. Ты посмотри, какие рубашки возьмешь.
Вадим кивнул и открыл ту дверцу, где на полках лежали его сложенные рубашки. Он выбрал несколько любимых. Неожиданно рука нащупала в застегнутом нагрудном кармане что-то твердое. Вадим двумя пальцами извлек ампулу с надписью на латыни. Тут же сунул ее в карман своих спортивных домашних штанов.
— Эти можешь складывать, — кивнул он на стопку рубашек, лежащих отдельно.
— Хорошо.
Теперь Вадим только и делал, что прислушивался, не ушли ли Елизавета Андреевна с Василиской с кухни. Как только их голоса смолкли в дальней комнате, он быстро прошел к кухонному шкафу, открыл дверцу — здесь у Елизаветы Андреевны была аптечка — несколько ящиков, набитых лекарствами. Вадим Георгиевич стал по очереди выдвигать ящики, выискивая упаковки с ампулами. Нашел, сравнил надписи — на ампуле, которая была у него в руке, и на упаковке. Идентично. Только на его ампуле значилось 10%, а на упаковке — 20%. Он заглянул в упаковку. Двух ампул там не хватало.
Услышав шорох, он обернулся. Елизавета Андреевна стояла в дверях кухни и смотрела на него пристально.
— Вадик, тебе что, таблеточку дать? Голова болит? — сказала теща фальшивым голосом.
Вадим протянул Елизавете Андреевне раскрытую ладонь, на которой лежали две ампулы. Одна — из шкафчика гинеколога, другая — из упаковки.
— Это вы?..
Елизавета Андреевна торопливо закрыла кухонную дверь.
— Я тебя умоляю — не кричи!
— Я и не кричу. Более того, я удивительно спокоен. Ваше счастье, что я про нее забыл. Рубашку даже выстирали с этой ампулой. Ваша подружка Людмила Павловна настучала на меня, и вы решили таким оригинальным способом избавить мою жену от соперницы? Молодец, Лизуня!
Губы Елизаветы Андреевны мелко задрожали.
— Вадик, я тебе сейчас все объясню!
— Я вам сам все объясню, — спокойно сказал Вадим, сжимая ампулы в руке. — Вы хорошо знали Константина Николаевича. Пришли однажды к нему на прием и, воспользовавшись случаем, подменили ампулы — слабый раствор на сильный. Расчет был правильным: врач не будет читать надпись на ампуле, если достает ее из упаковки. Сделал инъекцию, ампулу в ведро, и, глядишь, через день она уже на помойке. И никто никогда ничего не узнает. Так я лишился своего ребенка, и Дина, между прочим, чуть не умерла! Это же преступление, Елизавета Андреевна, разве вы этого не понимаете?
— Преступление — это то, что ты делал с Сашкой! — неожиданно взорвалась Елизавета Андреевна. — Думаешь, я не замечала, как ты стал к ней относиться? Я хотела сохранить вашу семью! Я не знала, что так будет, что она, эта твоя…
— Молчите! — попросил Вадим внезапно севшим голосом. — Пожалуйста, молчите! Не надо больше ничего говорить! — С этими словами он открыл створку шкафчика под раковиной и выбросил обе ампулы в мусорное ведро.
Дверь отворилась, и в кухню ворвались хохочущие Александра с Василиской.
— Жук влетел, вот такой вот! — Василиска пальцами показала размеры жука. — Тетя Саша как закричит! А он в мой чемодан! Представляете! И я его там закрыла! Мы с жуком за границу полетим!
Александра увидела лица Вадима и Елизаветы Андреевны.
— Василиса, иди, пожалуйста, к своему жуку, — попросила она девочку. Василиска с воплями убежала. — Что у вас тут происходит? — спросила Александра с тревогой в голосе.
— Да что ты, Саша, у нас все в порядке, — чистейшим бодрым голосом произнесла Елизавета Андреевна. — Вадим, скажи ей.
— Да-да, Сашка, просто мы с Елизаветой Андреевной вспоминали, как хорошо нам было, когда мы жили все вместе.
— М-да, что-то по вам этого не видно, — задумчиво произнесла Александра. — Вадик, ты будешь собираться или нет? Я страшно хочу жрать!
— Иду-иду, — сказал Вадим, крепко обнял жену, и они вместе вышли с кухни. Елизавета Андреевна медленно опустилась на табурет, взяла ложку и попыталась доесть уже остывший борщ, оставленный Василиской. Но не смогла — ложка тряслась в ее руке, широко разбрызгивая борщ…
«Генеральному директору корпорации „Миллениум“ Горобцу В. Я.
В соответствии с планом «КОРДОН-2» нашими сотрудниками был проведен ряд оперативных мероприятий, призванных не допустить незаконный вывоз капиталов за рубеж. Так, сотрудниками А. Бредовым и О. Ипатьевым была разработана операция, получившая условное название «ЧУЖОЙ». Суть операции состояла в «наведении» жертвы аферы на преступников. При этом сотрудники отдела все время оставались в тени и в период проведения операции никак себя не раскрыли ни перед самими преступниками, ни перед какими-либо государственными органами. В результате этой и других операций, проведенных по той же схеме, государству было возвращено более 11 миллионов долларов США. Полагаю, что подобный опыт проведения оперативных мероприятий может быть использован и в дальнейшем.
Прошу руководство корпорации поощрить сотрудников А. Бредова и О. Ипатьева премией в размере Двух должностных окладов.
Начальник Отдела расследований Зеленцов А. В.»
«БРЕДОВА И ИПАТЬЕВА ПООЩРИТЬ В РАЗМЕРЕ ОДНОГО ДОЛЖНОСТНОГО ОКЛАДА СООТВЕТСТВЕННО.
Ген. директор Горобец В. Я.»
Море в этот день было бурным, народу было мало, и никто не купался. Вадим с Василисой неторопливо бродили вдоль кромки прибоя. Выдохшиеся, пенные волны накатывались на их босые ноги и отступали, приятно щекоча. Александра, скрестив ноги, сидела на лежаке, накрытом большой махровой простыней, и, держа ручку, просматривала газеты.
— Ну вот, построил себе гном бутылочный плот, повесил на мачту шляпу вместо паруса и отправился в свое далекое путешествие. И все было бы хорошо, но тут из морских глубин повылезали белые акулы, — рассказывал Вадим сказку; Василиска слушала его со счастливым ужасом. — Знаешь, белые акулы такие опасные, что даже на людей нападают, а уж гномы-то — их любимое лакомство!
Сотовый телефон сыграл веселый чардаш, Александра выудила трубку из сумки.
— Василиса, тебя к телефону! — сообщила она, стараясь перекричать шум прибоя.
Василиса услышала, увязая в песке, бросилась к Александре.
— Пронто! Мама, это ты? — Она отошла с трубкой в сторону.
Вадим подошел к лежаку.
— Ну что, нашла что-нибудь интересное?
— Да, есть кое-что. Скоро будет сдан новый дом на тридцать шесть квартир. Пока цены не очень большие. Спрос будет ажиотажным. Можем стать полномочными представителями заказчика.
— И что это нам даст?
— Оформляем документы на покупку в разных конторах, тогда одну и ту же квартиру в течение месяца можно будет продать раза по три.
— Не слишком ли рискованно? — засомневался Вадим.
— А мы наймем подставных.
— Как в прошлый раз?
— Конечно, как в прошлый раз, — улыбнулась Александра мужу.
