— Вы поистине щедрый человек, Морган, — заявил я, осторожно высвобождая руку из его железной хватки. — Но вы уверены, что хотите именно этого? Я имею в виду, если мы докажем, что именно Лэндел и есть тот самый шантажист, то какая участь ждет ваши деньги, вложенные в клинику?
Затравленное выражение, появившееся в глазах цвета сырой глины, убедило меня, что Морган об этом еще не думал. Но сейчас задумался, и, судя по тому, как багровели его лицо и шея, моего щедрого спонсора в любой момент могла хватить кондрашка. Я оставил Моргана торчать на крыльце, а сам поспешил к машине. Солнечные блики быстро угасали на фасаде дома, и птицы на ветках распевали уже не так дружно. «Может, все это лишь иллюзия богатого пригорода, а вовсе не явь? — размышлял я по дороге домой. — Своего рода фата-моргана, созданная с помощью трехмерного проектора». Тогда становится понятным, откуда возник и Пол Бэйкер — он всего лишь мираж, кисло решил я.
Я миновал дорогу, проходящую возле клиники, потом сделал три мили к северу и нашел съезд, круто забиравший влево, который представлял собой, как и говорил мне Войгт, скорее узкую проселочную колею. Проехав по нему ярдов тридцать, я остановился и закурил сигарету. Настало время хорошенько пораскинуть мозгами. Мои часы показывали без пяти восемь, и не было смысла слишком торопиться, особенно если держишь путь на собственные похороны: все равно они без тебя не начнутся. Всякий раз, прижимая левую руку к боку, я ощущал бодрящее прикосновение увесистой пушки 38-го калибра у себя под мышкой, и это меня несколько успокаивало.
Остатки дневного света быстро угасли, и тени деревьев впереди заметно густели на проселочной колее. Еще полмили — и я должен буду наткнуться на хижину, в которой, как предполагалось, ожидал меня Бэйкер. Ожидал для того, чтобы заключить со мной сделку? Или же просто затем, чтобы улучить шанс и снести мне с плеч башку. Вот одна из сомнительных прелестей профессии частного сыщика, подумалось мне. Одно неверное решение — и получишь шанс найти о себе сообщение на страницах газет в разделе, где печатают некрологи. Докурив сигарету, я выщелкнул окурок из открытого окна машины. Был только один способ выяснить, что у Бэйкера на уме, и я вполне отдавал себе отчет, насколько мне при этом придется тяжко.
Хижина, вся покосившаяся на неизвестно зачем сделанном для такой халупы высоком фундаменте, выглядела так, как того и следовало ожидать от жилья, построенного в такой глуши. Я ударил по тормозам, а потом заглушил движок. Глубокая тишина и покой сельской местности сразу же обступили меня и тут же распространились на всю близлежащую округу, и я уже вскоре различал в общем хоре насекомых назойливый писк комаров и гудение каких-то букашек. Я вылез из машины и начал вышагивать по направлению к хижине, на ходу доставая пушку из своей сбруи на плечах.
Эти двадцать ярдов показались мне самыми длинными из тех, что довелось пройти за всю предшествующую жизнь. Я взобрался по трем расшатанным лестничным пролетам на изъеденную термитами веранду и почувствовал, как на лбу выступила испарина. Входная дверь была закрыта. Я притаился за косяком, затем с силой пнул нижнюю часть дверной панели, и дверь широко распахнулась с протестующим визгом петель, основательно проржавевших от времени.
— Бэйкер! — настороженно окликнул я.
Целый мириад насекомых загудел на все лады, соперничая за честь привлечь к себе мое внимание, но это было все, что я получил в ответ. Быстро заглянув в дверной проем, я тут же отдернул голову, успев различить, однако, длинный темный коридор. А, будь что будет, решил я и уже окликнул Бэйкера громко, во весь голос.
— Бойд! — послышался еле различимый ответ откуда-то из глубины хижины. Голос был настолько слаб, что я совсем было уже подумал, что это всего-навсего плод моего больного воображения.
— Бэйкер! — заорал я. — Где вы там, черт побери?
— Здесь, внутри. — Ответный голос настолько усилился, что походил уже на внятный шепот. — Я в задней комнате и не могу пошевельнуться. Одна из гнилых половиц подвернулась подо мной, и я, как мне кажется, вывихнул ногу.
— О’кей! — крикнул я. — Сейчас иду!
— Пожалуйста, — проскулил голос, — пожалуйста, помогите мне!
Похоже, настало время не раздумывать, а действовать. Я встал на четвереньки, затем прокрался через открытую дверь и продолжал двигаться таким же манером, пока не преодолел, по моим расчетам, более половины зловещего коридора.
— Где вы, Бэйкер? — громко окликнул я и уже через считанные доли секунды вынужден был растянуться на пыльном полу.
Всплески оранжевого пламени мгновенно разорвали мрак впереди меня, и звуки выстрелов громом отдались в ушах. Я мог бы поклясться, что слышал, как пули засвистели над моей головой, но может быть, опять подвело разыгравшееся воображение. Мой палец на спусковом крючке отреагировал чисто рефлекторно, и, не успев даже осознать, что делаю, я выпустил пару ответных пуль. Эхо от выстрелов медленно стихало, пока я плотнее пытался вжаться в гнилые половицы. Я так и лежал, выставив пушку перед собой, — как мне показалось, чертовски долго, — и вдруг услышал слабый скрип закрываемой двери.
Итак, Бэйкер или смылся через задний выход, или же хотел меня заставить поверить, что смылся через него. Я сосчитал до пятидесяти, затем еще разок пальнул в темноту и в следующую секунду был уже на ногах. Единственной ответной реакцией был громкий стук моего сердца. Я вышел тем же путем, что и вошел: опять через коридор на веранду. Ночь уже спускалась на землю, и я, должно быть, проворонил убийцу. Не было ни луны, ни звезд — так, наверное, начинается дорога в чистилище, решил я, пока добирался до своей машины. Присев сначала на корточки возле задней дверцы, я затем дотянулся рукой и открыл переднюю. Включившийся в салоне свет показался мне не менее ярким, чем фейерверк в первую ночь открытия карнавала в Лас-Вегасе, но никто так и не открыл огонь по машине. Спустя немного времени я настолько осмелел, что и в самом деле запрыгнул на переднее сиденье и врубил движок. Мои часы показывали всего лишь половину девятого, когда я припарковался перед клиникой, но мне эти полчаса показались целой вечностью.
Стол регистраторши был пуст, поэтому я прошествовал по коридору прямо к офису Лэндела и открыл дверь. Он работал за письменным столом, и свет настольной лампы серебром высвечивал седые пряди в его черной блестящей шевелюре.
— Надеюсь, штат мужских суррогатов у вас еще недоукомплектован? Если так, то я готов предложить вам свои услуги — вдруг да какая-нибудь пациентка осталась лежать в постели одна-одинешенька.
Он быстро поднял голову с испуганным выражением на лице.
— Бойд! Что вы здесь делаете в столь поздний час?
— Ищу, где бы выпить. Я только что обогатил свой опыт по части помощи пострадавшим от травм, и притом самым печальным для меня образом.
— Пожалуйста, без ваших шуточек, Бойд! — Он до боли ущипнул кончик своего мясистого носа. — Я не в том настроении.
— И никто не в настроении платить Бэйкеру деньги за шантаж, — поспешил я обрадовать его. — Беверли на сей счет заручилась полной поддержкой Моргана, а Эллен Драри, так та с самого начала не собиралась давать ему хотя бы цент. Правда, Бэйкер пока еще ничего у нее и не требовал.
— Мне бы очень хотелось услышать от вас то, в чем есть хоть крупица здравого смысла, — окрысился Лэндел.
— Вот потому-то мне и нужна выпивка, — продолжал настаивать я. — Алкоголь оказывает чудотворное влияние на присущее мне от рождения глубокое чувство логики.
— Хорошо, — нехотя сдался доктор. — Раз вы так настаиваете…
Я наблюдал с невольным восхищением за тем, как ловко он извлек из верхнего ящика картотеки бутылку виски и два стакана. Лэндел налил щедрые дозы — своя рука владыка! — и пустил один стакан по столешнице в мою сторону.
— Благодарю! — Я хлебнул неразбавленного виски и почувствовал себя немного лучше. — Как там Кэрол Драри?
— Хорошо, — последовал краткий ответ. — А почему вы об этом спрашиваете?
— Вы никогда не говорили мне, что она была вашей пациенткой.
— В этом не было необходимости, — огрызнулся он. — Ее история болезни осталась на месте после исчезновения Бэйкера. Я естественно желаю сохранить ее анонимность, впрочем, как и любой другой пациентки.
— А она сообщила вам, почему вернулась?
Его пальцы выбили стаккато на крышке стола.
— Что-то насчет того, что крупно повздорила со своей сестрой. Похоже на то, что она рассматривает нашу клинику как своего рода убежище. Я не вижу во всем этом особого смысла, но ей уж точно не повредит, если она немного побудет у нас.
— Особенно когда она платит за привилегию находиться здесь, не будучи пациенткой, — не замедлил согласиться я.
