Ознакомительная версия.
— Яви, яви милость свою, о Денница. — почти пел женский голос — хриплый, полный неги, полный желания и ярости.
* * *
Катя с трудом оторвалась от звезд. Хованская, обнимая Смирнова за шею, повисла на нем, как плющ, ласкала его неистово и страстно, как мегера, как алчная до любви фурия, как полуденный демон, исполненный испепеляющей страсти и похоти.
— Проси, умоляй его, припадай к стопам его, — шептала она, задыхаясь от волнения и возбуждения. — Обещай ему в душе что должно, можешь не говорить это вслух, он и так услышит, обещай и проси! И он даст тебе все. Поднимет из пыли, из праха, восстановит твои силы, проси же — он велик, всемогущ в своей щедрости, которую, как это вот семя… изливает на землю, на нас, детей своих… Проси же, ну! И воздаст! — В горле ее заклокотал хриплый смех.
Кате казалось — это клекот той невидимой ночной птицы, обнимающей, точнее, подминающей под себя Смирнова своими черными крыльями.
— Проси, и он сжалится, сжалится над тобой… Он поднимет, как я поднимаю тебя из праха… Поднимет, как поднимаю этот ореховый прут, как я поднимаю… Где? Где он?! Куда ты его дел? Где он?
Катя замерла: точно кошку прижгли каленым железом — вот как она заорала это свое «где?!». Хованская отскочила от Смирнова как от прокаженного. Упала на четвереньки, юлой закружилась внутри круга, судорожно шаря по траве руками, ища что-то…
Ив этот миг… Позже, придя в себя, Катя объяснила сама себе это так то был всего лишь обычный самолет.
Гул взлетающего «Боинга», «Ила», «Руслана» — черт его знает еще там какой авиамахины, сломавший безмолвие ночи, как печать. Неистовый рев и грохот. Над лесом в ту ночь просто летел самолет в сторону Домодедова. Это было самое простое объяснение. Но так Катя решила для себя уже потом.
Но в тот миг она просто оглохла от громоподобного грохота. Порыв ветра ударил ей в лицо. Она услышала хриплый вопль: Смирнов, переломившись пополам, хрипя, выблевывая все из себя, упал на колени, уткнулся лицом в землю. Пальцы его царапали траву. Приступ обильной рвоты буквально рвал его на части.
Хованская одним прыжком перемахнула через него, выскочила из круга и… бросилась прямо к зарослям орешника.
На секунду ее бледное, искаженное дикой гримасой лицо мелькнуло перед Катей: словно это на мертвенном блеклом лунном диске кто-то провертел дрелью две черных дырки-глаза и затем полоснул бритвой прорезь ощеренного в сатанинской усмешке рта. В этом лице не было уже ничего женского, ничего человеческого. Хованская секунду глядела во тьму, прямо на обмершую от страха Катю, а затем ринулась в заросли, обламывая ореховые прутья один за другим, точно пытаясь то ли сорвать их все, в огромном количестве, то ли найти среди них один, нужный, какой-то особенный. Она хрипела, как и Смирнов, словно ее что-то душило.
Катя увидела перед собой ее бледную руку, мертвой хваткой вцепившуюся в ореховую ветку…
И тут-то, не помня себя, Катя кубарем покатилась по склону. Над ней со свистом сомкнулись согнутые, а затем распрямившиеся разом молодые деревца. Последнее, что она увидела, прежде чем ткнуться носом в мох: среди туч, медленно, словно бы лениво, заволакивающих небо, все еще мерцала, пульсировала голубая, насмешливая и яркая звезда.
Из Старо-Павловского отдела, как и было условлено, Колосов собирался ехать ночевать снова к Юрке Караулову. Дело держало его в районе. Командировка затягивалась на неопределенное время.
В отделе шел вечерний развод и инструктаж заступающих на дежурство нарядов. Местное начальство уже отрапортовало «наверх», в главк, об «усилении профессиональной бдительности и увеличении количества задействованных в охране общественного порядка единиц из числа приданных сил и техники». И милиция даже в этот поздний час напоминала растревоженный муравейник.
Однако действия, нацеленные, по мнению местных детективов, на «стабилизацию криминогенной ситуации», на взгляд скептика Колосова, попахивали волюнтаризмом. Например, на следующие сутки в Старо-Павловске намечалось провести широкомасштабную профилактическую операцию под кодовым названием «Гром».
Но до недогадливого Колосова все никак не доходило, как же повлияет на ход раскрытия двух убийств и двух загадочных самоубийств спланированное штабными аналитиками «увеличение в ходе профилактической операции количества задержанных нарушителей паспортно-визового режима из стран ближнего зарубежья, а также иных лиц, ведущих антиобщественный образ жизни».
Но в принципе с такой вселенской чисткой района начальник отдела убийств был согласен. Для предварительных отчетов «наверх» о мерах по «удержанию криминогенной ситуации под контролем» годились бы для галочки и десятка два заключенных в отделовском «обезьяннике».
Сдав Ищенкова которого ожидало скорое освобождение, на руки конвою, Колосов поднялся в кабинет начальника криминальной милиции. Они должны были обговорить поисковые мероприятия в Май-Горе по установлению возможных дополнительных очевидцев происшедшего. Беспокоили Колосова и неясности с орудием преступления. Коса, коей, по предположению эксперта, зарезали Тарантинова, не давала ему покоя. Преступник, кто бы он там ни был, просто не мог унести ее далеко от места убийства. И мысли Никиты в связи с этим то и дело возвращались к реке. Ведь это было самое удобное, самое надежное и самое близкое к месту хранилище для всех улик.
Но чтобы обшарить дно Сойки, требовался квалифицированный водолаз. А это значило, что к операции должны подключиться военные или МЧС, что стоило денег. А их в Старо-Павловском отделе хватало лишь на урезанный до безобразия лимит бензина да на зарплату сотрудников.
Совещание с местными сыщиками шло своим чередом, как вдруг у Колосова сработал пейджер. Его немедленно просили связаться с дежурной частью главка.
— Никита Михайлович, тут разыскивают вас! Зам ваш приказал соединить! Говорит, неотложное дело! Вы приказали звонить ему в любое время суток! — кричал в трубку словно не из Москвы, а с Луны далекий дежурный по главку. — Соединяю!
Колосов извинился перед коллегами. Они все встали и покинули кабинет. Было ясно, что в такой горячке начальнику отдела убийств мог звонить лишь кто-то из его личных конфидентов. А подобные разговоры с агентурой не для лишних ушей. И в розыске на этот счет немало строжайших табу.
— Алло, Никита, наконец-то! Добрый вечер, извините, что так поздно, но я звонил вам целый день.
Слышимость теперь была гораздо лучше. Но голос — хрипловатый густой баритон — был Никите незнаком.
— Здравствуйте, кто говорит?
— Это Модин, помните меня? — И Колосов, прикрыл рукой трубку: так, источник по Ачкасову дал о себе знать. Но что значит такая спешка?
— Здравствуйте, Станислав Сергеич, рад вас слышать.
— Еще раз извините, что поздно, Никита, но больше никак не мог откладывать! У меня утром самолет, слышите? ЧП досадное: груз стройматериалов для нашей компании в таллиннском порту таможней арестован вместе с судном. Лечу срочно разбираться, вызволять, такие убытки, мать их за ногу! Но Я должен вам сообщить: я кое-что выяснил, что вы меня просили, помните? В агентство частное детективное пришлось обратиться. Миша был мне друг, я не могу оставаться безучастным к его судьбе… А вчера мне как раз из агентства данныие пришли. Я тут же поехал к Елене, к вдове, слышите меня?
— Да, слушаю внимательно, Станислав Сергеевич.
— Мне кажется, я близок к разгадке первопричины происшедшего с Мишей! Они, ну сотрудники агентства, установив ли, откуда был сделан тот звонок в день его смерти и куда ездил Миша. Это медицинский центр «Логос». Никита, сотрудник агентства и там побывал, говорил с врачом. Они подняли медицинские документы. Оказывается, Миша проводил там что-то вроде экспертизы по установлению отцовства, понимаете? У него, видимо, появились какие-то сомнения насчет ребенка, сына! Никита, а в тот роковой день как раз были готовы результаты — ему врач по этому поводу и звонил. Они там темнят, недоговаривают, но… кажется, результат был отрицательный, понимаете меня? Он, бедняга очутился один на один перед фактом, что Вася, возможно, и не его сын, вы понимаете, о чем я? Я вчера ринулся к Лене. Она не хотела со мной сначала даже говорить об этом. Но я заставил ее. Мишка был мне друг, почти брат… Быть может, я был излишне не эмоционален с ней, груб даже, но… Я был просто взбешен, собой не владел. Я пытался заставить ее сказать мне всю правду, что у них там происходило в семье, пытался получить признание, что она обманула его, но… Никита, вы же понимаете, что такое женщины, как, даже загнанные в угол, они лгут вам прямо в глаза! Она… Одним словом, она прямо ни в чем не призналась, но и не отрицала, понимаете? А если все это было именно так, то не было для Мишки большего удара, чем узнать, что мальчик, ради которого он жил, которым дышал все последние годы, не его и… Ужасный удар, ужасный! Я узнал также и адреса центров и клиник, куда он и Елена обращались за лечением от бесплодия, помните, мы с вами и об этом говорили? Тут много адресов. Одну минуту, погодите, достану список… Сейчас… Первым такой вот адрес идет: туркомплекс «Истринское водохранилище», какая-то Школа холисти… холистической психологии. Хованская Юлия Павловна. Телефон, факс. Сотрудник из агентства звонил туда, там сказали, что школа давно сменила адрес. Вы слышите меня, Никита? Это же семь, даже восемь лет назад было! Следующий адрес читаю…
Ознакомительная версия.
