Ознакомительная версия.
— Комарик сказал, можешь сходить в закусочную. Но не больше сорока минут. Иди, я постою.
Двинувшись в сторону закусочной, Седов сделал небольшой крюк, чтобы обойти стоящие в разных точках вокруг рынка пять трейлеров. Возле каждого трейлера вилась очередь, торговля шла бойко, продавцы еле успевали принимать деньги и отпускать в протянутые авоськи и сумки товар. У двух трейлеров были подмосковные номера, один, судя по номеру, приехал из Калужской области, два номера были азербайджанскими. Запомнив все пять номеров, Седов зашел в закусочную, наскоро перекусил и вернулся на стоянку.
Скучавший здесь Гвоздь, пожелав ему удачи, ушел. Он же снова принялся прохаживаться возле машин.
Часа два прошли без каких-либо происшествий. Если не считать монотонно шумящей поодаль толпы, все было тихо и спокойно. Но когда к стоящему перед стоянкой «Форду-Мустангу» подошли четверо парней, он поневоле напрягся.
Он так и не смог определить, с какой стороны они подошли. Все четверо были смуглыми, с легкой щетиной на щеках и с короткой стрижкой, в джинсах и черных куртках, из-под которых виднелись обтягивающие мощные торсы щегольские импортные майки. Он сразу понял, что это не простые прохожие. По повадкам, движениям, еще по чему-то неуловимому было ясно: это тренированные бойцы.
Поскольку они встали у «Форда», он, понаблюдав за ними несколько секунд, сказал:
— Эй, любезные! Пожалуйста, прошу, отойдите от машины! Здесь служебная стоянка!
Парни не обратили на его слова никакого внимания — так, будто его здесь и не было. Один заглянул в салон, второй, присев на корточки, стал стучать по шине, двое, обмениваясь замечаниями, начали рассматривать радиатор. Они говорили на своем языке, которого он не знал и в котором лишь изредка звучали общеупотребительные азербайджанские слова.
— Эй, любезные! — повторил он. — Отойдите от машины! Здесь служебная стоянка!
Тот, что рассматривал салон, обернулся. У него были густые черные брови и кривой нос, наверняка испорченный в какой-то переделке.
— Служебная стоянка, и что? Твое какое дело?
— Мое дело такое, что я охраняю эту стоянку. Отойдите, прошу по-хорошему.
Рассматривающий салон выпрямился.
— Просишь по-хорошему. А если не по-хорошему, что ты мне сделаешь?
— Я не собираюсь ничего вам делать. Просто прошу отойти.
— Нет, ты мне сказал, что просишь по-хорошему. А я не люблю, когда мне так говорят.
— Я прошу вас отойти от стоянки.
— А если я не отойду? Если я сейчас сяду в эту машину и уеду — что ты мне сделаешь?
— Сделаю нехорошо.
Кривоносый цокнул языком. Шагнул к Седову. Трое остальных двинулись было за ним, но он поднял руку:
— В таких делах я всегда сам разбираюсь. — Подошел вплотную к Седову. — И как же ты мне сделаешь нехорошо?
— Прошу, отойдите.
— Знаешь, ты симпатичный парень, я не хочу тебя обижать. Но предупреждаю: нам нравится эта тачка, и мы ее забираем.
— Вы ее не забираете. Это не ваша машина.
— Забираем, дорогой. Но чтобы тебя не обижать, предлагаем вот это. — Приоткрыв полу куртки, кривоносый вытащил из внутреннего кармана пачку банкнот в банковской оклейке. — Здесь десятка. Ты получишь три куска «зелени». Нормальная цена.
— Не нужно мне никакой «зелени». Отойдите от стоянки.
Опустив пачку в карман, кривоносый усмехнулся. Неуловимым движением вытащил из того же кармана «байонн», ткнул ствол в живот Седова:
— Тогда извини. Предлагаю вот это.
Посмотрев сначала на пистолет, а потом на грозно молчащую поодаль троицу, Седов покачал головой:
— Вот с оружием это вы зря.
— Почему?
— Зачем играть с пистолетом?
— Я не играю, дорогой. Я б тебя сразу пришил, да шум поднимется. А нам пока шум не нужен. Делаем так: ты стоишь тихо, ребята садятся в тачку, и мы уезжаем. За это мы тебя оставляем в живых. Не согласен — мы тебя мочим, и все равно уезжаем. Как?
Качнувшись в одну сторону, Седов тут же перенес вес тела в другую, попытавшись отработанным движением выбить и перехватить пистолет. Но на этот раз номер не прошел, кривоносый, судя по всему, был подготовлен не хуже, чем он. Он успел выстрелить, и Седов, уходя в сторону, услышал выстрел и почувствовал: пуля пробила левое плечо. Но выстрел обошелся кривоносому дорого, Седов провел правой в челюсть, и тот упал. Парень, стоявший ближе всех к Седову, с ревом прыгнул, стараясь всем весом тела сбить его на землю. Седов встретил его левой, и встретил удачно — тот уже в полете отключился и, стукнувшись по инерции головой о бампер машины, затих.
Судя по всему, двое оставшихся после этого поняли, что так просто его не возьмешь. Достав ножи и плавно двигаясь, они окружили его, изредка делая выпады. Движения у них были отточенными, уверенными. Он, уворачиваясь от ударов, начал крутиться. Он крутился придуманной им самим бойцовской раскруткой, которой владел в совершенстве. Наконец один, сообразив, что все удары проходят мимо и нож бесполезен, вытащил пистолет. Это было ошибкой — тут же выбив пистолет ногой, Седов завалил парня ударом под дых. Четвертый после этого стал легкой добычей, его уже ничего не стоило отключить привычным ударом — ребром ладони по шее. Правда, тот успел поцарапать ему ножом грудь, но это был пустяк.
Отдышавшись, Седов заметил: вокруг стоит молчаливая толпа любопытных. Потрогал раны, чтобы еще раз убедиться, что ничего серьезного нет, подобрал оба пистолета. Достал сотовый телефон и, набирая номер, бросил:
— Что стоите? Вызовите «Скорую» кто-нибудь.
Никто из толпы не двинулся, он же услышал отзыв Комарика:
— Кто?
— Комарик, это Федя. Давай сюда, тут дела.
Комарик с Гвоздем подошли через минуту. Толпа при их появлении заметно поредела, осталось только несколько человек. Оглядев четыре лежащих на асфальте тела, Комарик спросил:
— Кто их?
— Я.
— Один?
— Один. — Седов протянул Комарику два пистолета. — Держи. Их пушки.
Комарик кивнул на его кровоточащее плечо:
— Пулей, ножом?
— Пулей. Пустяк, царапина.
— Кто стрелял?
— Этот, — Седов кивнул на кривоносого.
— Что смотрите? Валите отсюда. — Цыкнув на зевак, которые тут же ушли, Комарик передал пистолеты Гвоздю. — Что вообще случилось, расскажи?
— Подошли, хотели угнать машину.
— Почему сразу нас не позвал?
— Некогда было. Сам видишь, они с пушками.
— Он хоть жив? — спросил Гвоздь.
Присев возле кривоносого, Комарик приподнял веко:
— Отключен. Гвоздь, вызови еще кого-нибудь. Если есть Али, позови его.
Пока Гвоздь вызывал по сотовому телефону охранников, Комарик сказал:
— Все четыре рожи знакомые. По-моему, они из Шереметьева. Не пойму только, чего они сюда приперлись.
Подошедший Али, охранник-азербайджанец, присел над лежащим на спине кривоносым. Пошлепал по щекам, стараясь привести в чувство. Убедившись в тщетности попыток, покачал головой:
— Ну вы и врезали ему, братцы. От души.
— По-моему, это шереметьевские? — сказал Комарик.
— Нет, они не шереметьевские. Если б они были шереметьевские, зачем бы они сюда полезли, а?
Все правильно, подумал Седов, в Шереметьеве всем заправляют люди Тофика Бакинца, а Заня тоже человек Тофика. Именно это Али и имел в виду.
— Тогда кто они? — спросил Комарик.
Порывшись в карманах кривоносого, Али достал паспорт, просмотрел несколько страниц.
— Парень талыш. Остальные тоже талыши. Я вспомнил, я их раньше видел.
— Что им здесь надо?
— Просто решили поинтересоваться и пощупать. — Али вложил паспорт на прежнее место. — Тут у нас ведь один талышский трейлер стоит. Вот они и зашли посмотреть, как бы в гости. Я их вспомнил. Крутые ребята.
— Я с этих крутых сдеру по-крутому, — сказал Комарик. — Козлы.
— Ну и отключил их Федя, — заметил Гвоздь. — Парни спят и видят сны. А, Федь?
Седов пожал плечами:
— Так получилось.
— Черт… — сказал Комарик.
Повернув голову в направлении его взгляда, Седов увидел сворачивающую с Башиловки милицейскую машину. Пока она была далеко. Один из отключенных, тот, что стукнулся об автомобиль, зашевелился. Встряхнул головой, попытался сесть.
— Может, проедут? — предположил Гвоздь.
— Вряд ли, — возразил Али. — Это машина опера.
— Б…, приведите наконец их всех в чувство! — заорал Комарик. — Нам на х… эта заваруха не нужна! Что смотрите? Менты на носу!
Али, Гвоздь и еще один подошедший охранник присели, начали хлопать лежащих по щекам, крутить носы.
— Из какой пушки в тебя стреляли? — спросил Комарик.
— Из «байонна».
— Разрешение на оружие у тебя есть?
— Есть.
— С собой?
— С собой.
— Держи, — встав боком, Комарик незаметно протянул «байонн». — Если менты начнут спрашивать, скажешь: когда эти козлы подошли и стали цепляться, ты в заварухе сам в себя случайно выстрелил. Претензий к ним не имеешь. Понял?
Ознакомительная версия.
