Возле подъезда, в котором жил Борисов, стояли две машины «Скорой помощи» и милицейский микроавтобус.
Тут же толпа людей, сквозь которую почти невозможно пройти. Кристине все же удалось прорваться в середину.
– Чего хоть случилось-то? Может, хоть кто-то объяснит? – попросила она, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Да убили тут, – ответила рядом стоящая женщина.
– Убили? А кого убили? – спросила у нее Кристина, а у самой сердце точно провалилось. «Неужели Жанку?»
– Татьяну Борисову убили.
Кристина потеряла дар речи. Стояла с раскрытым ртом, как дура, и хлопала глазами, прислушиваясь, о чем говорят в толпе.
Вдруг в подъезде послышался шум, голоса.
Толпа еще больше оживилась. Всем хотелось заглянуть, что там.
Кристина встала на цыпочки.
Двое мордоворотов в куртках и брюках темно-синего цвета вынесли носилки, на которых под простыней лежал труп.
Угол простыни откинулся от порывистого ветра, и Кристина увидела мертвенно-бледное, обескровленное лицо Татьяны Борисовой.
– Ой, ну что же вы! Накройте ее. Здесь же дети! – завопил в толпе женский голос.
– Нечего тут торчать с детьми, – огрызнулся один из санитаров.
Водитель открыл задние двери фургона, и санитары привычно втолкнули носилки с трупом в мрачное чрево морговского катафалка.
Кристина стояла с чувством, будто ноги вросли в этот проклятый асфальт. Кто-то сзади толкнул ее раз и другой. Нечаянно или нарочно. Но Кристина не двинулась с места. Даже когда кто-то бросил обидное в ее адрес:
– Стоит тут как статуя. С ребенком пройти не даст.
Она слышала, но думала о другом: «Татьяна убита. Но где же Жанка? Может, и ее…»
Эта мысль помогла ей прийти в себя. В самом деле, сколько можно так стоять? Она сделала усилие и на негнущихся ногах, как на ходулях, подошла к молодому сержанту, дежурившему в дверях.
– Вы куда, девушка? – строго спросил он. – Вы тут живете?
Кристина врать не стала.
– Нет, не живу.
– Тогда к кому идете и зачем?
«Вот привязался», – подумала Кристина и сказала:
– Я только хотела зайти…
Он положил на ее хрупкое плечо свою здоровенную лапищу.
– Там совершено убийство. Работает оперативная группа.
– Моя подруга, Жанка, должна быть тут. Она поехала к Борисовой. Понимаете? Девушка…
Видно, сержант был в хорошем настроении, ответил шутливо:
– Девушек тут нет. Одни бабы. Возможно, кроме вас.
Кристина съежилась и тоскливо поглядела в глубь подъезда, понимая, что с этим олухом разговаривать бесполезно.
– Скажите, а кто тут самый главный?
Сержант поглядел на девушку недовольно.
– А что вы хотели?
Кристина посмотрела на него так, что он сразу закрыл рот.
– Да иди ты!.. – психанула она. И пошла в подъезд, не обращая внимания на его крик.
«Попробуй возьми меня, додик! Стрелять в безоружную не будешь», – думала она, быстро поднимаясь по ступенькам.
Услышала за собой топот милицейских ботинок.
Кристина влетела в открытую дверь, и ротозей сержант следом. Догнал ее только в квартире Борисовых, схватил под руку. Но девушка оказалась шустрой и не собиралась поддаваться.
Майор Калинин даже улыбнулся, глядя, как она ловко вырывается от сержанта.
– Ладно, Линьков. Оставь ее.
– Товарищ майор, она… – хотел оправдаться сержант.
Но Калинин лишь махнул рукой и спросил, обратившись к Кристине:
– Вы что-нибудь сообщить хотите? Только покороче. Мы очень заняты. У нас тут, – он не договорил, кивнул в комнату, где оперативники в присутствии понятых производили обыск.
– Да я ничего… – вдруг выпалила Кристина и сама же подумала: «Дурочка! Что я такое говорю?» – Да. Я хочу сообщить, – сказала она, пожала плечами и вдруг заплакала.
Все сразу посмотрели на нее. Как-то неожиданно получилось это. Врывается девушка, явно не родственница, и сразу в слезы.
– Вы работайте, – махнул рукой Калинин операм и попросил Кристину: – Успокойтесь. И расскажите, что у вас? Пойдемте на кухню. Там и поговорим, – сказал он.
В кухне, когда они оказались вдвоем, Кристина сбивчиво заговорила:
– Понимаете… моя сестра Олеська… и подруга Жанка…
Калинин кивнул головой, хотя пока ничего ровным счетом не понимал. Но сбивать девушку наводящими вопросами не стал. Пусть сама соберется с мыслями и обо всем расскажет, тем более что она хочет это сделать. Просто ей надо успокоиться.
– Вы курите? – Калинин достал из кармана пачку сигарет.
Кристина кивнула.
– Вот что, – сказал майор, – вы сядьте вот сюда, – подвинул он девушке стул. – Выкурите сигарету и постарайтесь успокоиться. Вам надо собраться с мыслями. Так?
Кристина опять кивнула, подумав: как хорошо, что этот майор нестрогий. Ей доводилось встречаться с ментами, и впечатления от этих встреч остались самые неприятные. А этот вроде нормальный мужик. С таким поговорить можно.
– Посидите. Потом расскажете мне все, что хотели. Ладно?
– Ладно. – Кристина всхлипнула и села, вытирая платочком слезы с глаз.
– Вот и прекрасно. А я на минутку выйду. Когда будете готовы говорить, позовите меня.
– Ладно. Позову, – сказала Кристина и взялась за сигарету.
Майор показался Кристине не очень толковым оперативником. Всегда думала, что опера задают кучу вопросов, все записывают. А этот сидит, курит и рассеянно смотрит куда-то мимо нее. Когда Кристина замолчала, Калинин посмотрел на нее внимательно и спросил:
– Скажите, а почему вы не хотели, чтобы ваша сестра осталась у вас?
«Кажется, он меня в чем-то подозревает», – подумала Кристина и покраснела. Никогда не стеснялась мужиков. Сама могла заставить покраснеть любого. А тут боялась, вдруг этот майор поймет ее не так, как надо. Все-таки он мент. А видимая доброта его, скорей всего, показуха.
Калинин сидел и ждал ответа, упорно не отводя от нее взгляда.
– Понимаете, – начала Кристина, обдумывая, как бы все изложить получше, – мы с Игорем Борисовым были…
Она запнулась, и Калинин продолжил за нее:
– Были в любовных отношениях?
Кристина покосилась в коридор, на окровавленный светильник, висящий возле зеркала.
– Да. Были. А квартира у меня однокомнатная.
– Тесно?
– Ну не то чтобы очень. Но Олеська, она такая, будет везде нос совать. А я скрывала от родителей, что у меня любовник. – Кристина опять посмотрела в коридор, где один из сотрудников соскребал с пола в целлофановый пакетик подсохшую кровь, и отвернулась, догадываясь, какие мучения испытала жена Борисова, умирая.
– И вы опасались, что ваша сестра расскажет про Борисова родителям?
Кристина закивала головой.
– Опасалась.
Калинин, разговаривая с Кристиной, держал в руке фотографию Борисова. Сказал довольно резко:
– А может, вы опасались не этого?
Кристина вспыхнула, краска на ее щеках сделалась еще гуще.
– Вы, уважаемая, опасались, что ваш любовник может заинтересоваться вашей молодой красивой сестрой и бросить вас. И тогда вы останетесь без богатого спонсора. Вот чего вы боялись больше всего.
Кристина молчала. Майор сейчас сказал то, в чем она боялась признаться самой себе. Олеська моложе, стройнее, и, конечно же, Борисов не устоял бы перед ней. А любовь втроем Кристину не устраивала. И она настойчиво внушала себе, что Олеська сообщит родителям. А если разобраться, Олеське это совсем не нужно.
– А вы знаете, что за свои действия можете попасть под суд? – строго спросил Калинин, досадуя, что вдобавок ко всему придется заниматься еще и розыском этой девчонки.
Кристина чуть не расплакалась.
– Но я же хотела, чтоб ее только попугали. Чтоб она уехала, – попыталась она оправдаться. И так на душе горько, а этот майор еще пугает, грозится состряпать на нее дело.
Калинин показал фотографию Борисова.
– Он мог бы рассказать, где ваша сестра.
Кристина испугалась.
– Да вы что? Вы хотите сказать, ее?..
– Пока не знаю и утверждать ничего не берусь. Будем работать. Могу сказать одно: у вашего любовника богатое криминальное прошлое.
Кристину мало интересовало прошлое Игоря Борисова. Об этом пусть голова болит у ментов. А человек он был неплохой. И говорить о нем как о каком-то гангстере…
Майор с минуту, прищурившись, смотрел в ее красивые глаза и молчал, понимая, что сейчас она переваривает все сказанное им про любовника и, кажется, готова встать на его защиту. Тогда майор спросил:
– А как вы думаете, откуда у руководителя федерации со сравнительно небольшим окладом новенький шестисотый «мерс»?
Об этом Кристина не думала и пожала плечами, хотя и понимала, что здорово раздражает этим майора. Но ей плевать. Плевать и на Барсика, и на майора Калинина. Она даже готова понести наказание, лишь бы отыскать Олеську.
