Ознакомительная версия.
– На вокзал, поезд в десять вечера отходит.
– Так не пойдет. Садись, поехали.
– До вокзала подбросишь? Мне еще билет взять надо.
– Почему это «до вокзала»? Ты что, не понял? Я тебя до самого твоего дома довезу, у подъезда высажу и с рук на руки жене передам.
– Зачем? Тебя же тоже дома ждут.
– Вот этого я не знаю. Осмотреться со стороны надо. Много воды утекло, а жизнь на месте не стоит. Мутные какие-то вести у меня с родины. Садись и не спорь. Если поездом поедешь – скоро не доберешься. Сперва до областного центра, а там – на московский, потом еще в электричке трястись. Садись.
Клим поддался-таки уговорам – знал, что Комар не отвяжется. Пойдешь пешком, так он рядом станет ехать. Салон «Кадиллака» пах средством по уходу за кожей, темно-коричневые сиденья сияли и приятно поскрипывали.
– Устраивайся поудобнее, – предложил Комар, указывая на панель. – Все электроприводом регулируется. Хочешь спинку опусти, хочешь сиденье отодвинь. Кондиционер включить?
– Не надо.
– Тоже правильно. Лучше свежим воздухом природы подышать, – Комар щелкнул клавишей.
С еле слышным гудением над головами пассажиров отъехал потолочный люк, в салоне стало светлее и как-то просторней. Комар плавно тронул машину с места.
– Полный комфорт. Это тебе не зоновская шконка. Чем думаешь на воле заняться?
– Еще не знаю, – глядя перед собой, произнес Клим. – Маришка вроде мне работу подыскала на мебельной фабрике.
– На мебельной фабрике, – пафосно произнес Комар. – Теперь только лохи на такую работу идут. Я для тебя что-нибудь получше придумаю, не такое пыльное. Ты же мужик с головой и руками.
– Не надо. Я хочу тихой и спокойной жизни. Забыть все хочу. Не был виноват, но свое отсидел. Второй раз не хочу. Годы-то щелкают.
– Не торопись, подумай. Новая жизнь у тебя начинается.
Клим взглянул на панель. На ней светился старый черно-белый мониторчик бортового компьютера.
– Как ты в нем разбираешься? – удивился Байков. – Все у тебя здесь в милях да галлонах высвечивается.
– Машина-то американская. Дело привычки.
И Комар стал вновь нахваливать возможности старого «Кадиллака». Говорил он о своей машине с нежностью, словно рассказывал о любимой женщине.
– Ты так не гони, – посоветовал Клим. – Менты еще остановят. Надо оно тебе?
– Ну остановят, ну, штраф выпишут. Так у меня бабок полный бардачок, – засмеялся Комар. – Нет у них теперь прав меня в ШИЗО бросить. – Несмотря на браваду, Валик все-таки сбросил скорость.
Солнце понемногу клонилось к западу. Мимо проносились поля, лесопосадки. В люк врывался напоенный запахами природы ветер. Клим прикрыл глаза и стал вспоминать Маришку такой, какой ее запомнил на последней свиданке. На губах поневоле появилась мечтательная улыбка.
– Маришка, – беззвучно произнес он одними губами.
– О своей думаешь? – донесся до Клима голос Валика.
– Просто так мечтаю, – соврал Байков.
У него появилось такое чувство, словно Комар контролирует его мыслями и тоже видит его жену на кровати в чем мать родила. Он попытался представить себе Марину, уже укутанную простыней, но ничего не получалось. Любимая и долгожданная женщина в его мечтах продолжала лежать абсолютно голая и не спешила прикрываться рукой. Клим открыл глаза.
– Втираешь ты. У тебя же все на лице написано – про бабу думаешь, и даже имя ее шепчешь. Поверь мне, бабы – они ненадежные. Думай про них, не думай, а они все по-своему сделают. От мужика им только две вещи надо – деньги и постель. Подвернется подходящий вариант – и поминай их, как звали. Не поверю я, что она все пять лет тебя честно ждала. Молодая же, красивая. Мужики головы сворачивают, когда такая по улице идет.
Клим понимал, что в чем-то Комар прав. К нему самому иногда закрадывались неприятные подозрения. Но он твердо решил: если у его Маришки что и было, пока он сидел, – все простит. Однако сказал другое.
– Я ей верю, а она мне.
– Ты только себя не обманывай.
Климу больше не хотелось говорить на эту тему, а вот Комар не унимался.
– Бабы не головой думают в отличие от мужиков, а…
Валик не закончил, внезапно на его лице проступила какая-то напряженность, челюсти нервно сжались.
– Что случилось? – забеспокоился Клим.
– Педаль тормоза провалилась. Жму-жму, а тише не едем.
«Кадиллак» уверенно набирал скорость.
– Так сбрось газ!
– Это не я. Он сам разгоняется. Что за черт?
Стрелка спидометра неуклонно двигалась вправо.
– Вроде и немного – восемьдесят идем, – сказал Байков.
– Так это же мили в час. Мы под сто пятьдесят валим.
Впереди дорога поворачивала. Валик побледнел. Еще несколько раз нажал на тормоз, но машина его не слушалась.
– Зажигание выключи, – посоветовал Клим.
Комар повернул ключ, двигатель смолк. Валик удовлетворенно улыбнулся.
– Получилось, замедляемся.
Автомобиль входил в поворот. Комар чуть повернул руль, но тут сработал противоугонный блокиратор. Колонку заклинило. «Кадиллак», еще идущий по инерции под сотню километров в час, вынесло на встречку и протащило крылом по ограждениям. Автомобиль замер.
Комар вытер вспотевший лоб рукавом и выглянул из окна на высокий откос насыпи.
– Если бы я тебя не послушал и летел как раньше, мы бы с тобой были уже внизу. В виде запчастей. И почему это подушки безопасности не сработали? – с подозрением поинтересовался Комар.
– Вылезаем, надо машину осмотреть, – сказал Клим.
Выбрались на обочину, подняли капот, стали проверять. Ничего подозрительного не обнаружили. Тормозной тросик не был поврежден.
– А ты попробуй отключить бортовой компьютер, – Клим уже начинал кое-что понимать.
– Думаешь, дело в нем?
– Ты же сам говорил, что здесь есть режим «автопилота», когда можно скорость выставить, а потом по прямой машина уже сама идет, хоть ноги на панель поднимай или на заднее сиденье с бабой забирайся.
– Есть такое, – Комар немного помедлил и вытащил разъем.
Странное дело, но после этого машина стала абсолютно послушной.
– Подействовало, – проехав на медленном ходу пару километров, произнес Валик. – Выходит, компьютер заглючил?
– Компьютер можно и научить, как именно машиной управлять.
– И кто его научил, чтобы меня грохнуть?
– Нас грохнуть, – напомнил Клим.
– Ты просто под замес попал. На пацанов я не думаю. Они все от души сделали. Да и не сами они «Кадиллак» до ума доводили, а на станции технического обслуживания. Вот там меня кто-то и мог заказать. А потом все бы выглядело, будто бы я скорость превысил, не справился с управлением и слетел с насыпи.
– Выходит, что так.
– Гнусно это. Надо будет разобраться, кому я мешаю.
– Ты же только что откинулся, – напомнил Клим. – Еще никому дорогу перейти не успел.
– Старые дела могут всплыть. Я же из процесса ушел. Кому-то не хочется, чтобы я возвращался. Пацаны говорили, что кавказцы в городе у нас часть бизнеса под себя подмяли.
– Кавказцы, – эхом повторил за Комаром Клим.
– У тебя к ним тоже свои счеты имеются?
– У меня не к кавказцам, они люди как люди. У меня только к одному из них счет имелся, но мы уже рассчитались с ним по-честному пять лет назад.
Комар уже убедился в том, что машина слушается руля и педалей, а потому прибавил скорость, но особо не гнал. Понемногу темнело. Первая эйфория после освобождения уже прошла, Климу казалось, что и не было заключения. А если и было, то очень, очень давно. Мерно гудел двигатель, ветер свистел в открытом люке.
– Давай я тебя за рулем сменю, – предложил Клим. – Права мои дома остались, но если и остановят – отделаемся только штрафом. Никто меня права управления не лишал. Я в базе данных числюсь.
– Не спеши, ехать нам недолго осталось.
– До Ямского еще далеко.
– А кто тебе сказал, что я собираюсь всю ночь ехать? Надо и остановку сделать, чтобы отдохнуть хорошенько.
Клим уже почуял неладное – Комар явно темнил.
– Чего ты там мутишь? – спросил Байков. – Устал – так давай я поведу, не проблема.
– Куда ты спешишь?
– Домой.
– Поездом тебе до дома пришлось бы два дня добираться. Не опоздаешь. Марина тебя пять лет ждала, еще день подождет. А нам надо после зоны развеяться, оттянуться как следует. Чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитый день. К тому же братва за все заплатила, все подготовила.
– Что подготовила, за что заплатила? – не понял Клим.
– Баньку, девочек, поляну накрыла, перины мягкие постелила. Незамысловатое удовольствие.
– Выпить я немного выпил бы, а девочки лишнее. Я жену люблю.
Комар засмеялся.
– А я разве против? Люби себе на здоровье. Я же не жениться тебе предлагаю. Неужели ты откажешься от аппетитной девчонки, готовой на все? Не верю. Вот и поворот, – Валик сверился с навигатором, притормозил и свернул в лес.
Дорога была разбитая, неровная, грунтовая. Но «Кадиллак» преодолевал все ухабы и рытвины на удивление легко.
Ознакомительная версия.
