Я крутилась направо и налево, мешая прохожим, — некоторые взглядывали на меня с любопытством. Мне понадобилось не больше двух минут, чтобы понять, что я действую не правильно. В этой разом образовавшейся толчее я ее наверняка упущу, не говоря уж о том, что она уже могла зайти в какое-нибудь кафе до моего прихода, и было бы куда разумнее заглянуть в имеющиеся на этой улице пункты питания.
Проследив глазами направление движения оголодавшего служивого народа, я обозначила для себя три основных пищеточки, находящиеся в том же переулке. Некоторая часть людей сворачивала из переулка куда-то налево и куда-то направо, то ли в другие кафе, то ли в магазины, но я решила за двумя зайцами не гнаться и начать с обследования кафе, выходящих в переулок.
Первое кафе было набито битком. «Сожалею, мадемуазель, — расторопный черноглазый официант глянул на меня доброжелательно, — но мест нет». Я кивнула, мол понятное дело, и оббежав глазами маленький зальчик, убедилась в том, что никого, похожего на меня, здесь нет.
Следующее кафе было не просто набито битком, но ещё и у входа стояла очередь из четырех человек. Пристроившись в хвост, я рассмотрела сидящих в зале — опять мимо. Возле стойки бара был арочный вход в соседний зал, который не просматривался с моей наблюдательной позиции. Помявшись, я набралась наглости и, обойдя очередь, направилась прямиком в соседний зал. Официант в белом фартуке увернулся от меня с подносом грязной посуды и сказал: «Туалет направо и вниз, мадемуазель». — «Мерси», — улыбнулась я ему и повернулась к выходу. Второй зал меня ничем не заинтересовал.
Третья кафешка была поскромнее и попроще. В ней было несколько свободных мест, но и в ней не было искомого двойника. Я снова оказалась на улице.
В раздумье я пустилась вниз по переулку, вышла на широкое авеню и повернула наугад налево. Кафе и ресторанчики гирляндой разноцветных навесов тянулись вдоль проспекта не только налево, но и направо, и по противоположной стороне улицы. Чтобы обойти их всех, мне обеденного перерыва не хватит! Однако, выбора у меня не было, и утешив себя тем, что я могу вернуться сюда в другой день, я начала обходить кафе по левую сторону авеню.
* * *
Когда кафе стали пустеть, я поняла, что обеденное время заканчивается. Смысла в моих дальнейших поисках не было. И все же я решила вернуться в переулок в надежде, что может мне повезет, и я застану ее входящей в какой-то подъезд… Я двинулась в обратном направлении. "Salut, — прокричал кому-то за моей спиной веселый голос. — Ca va? — Меня догоняли шаги, и через секунду какой-то молодой человек показался у моего левого плеча. Qu'est que tu as? — Спросил он ошарашено, заглянув в мое лицо. — Tu as drфle de tкte… Oh, excusez moi, je me suis trompe… [3] И он умчался вперед, весьма смущенный.
Теперь, по крайней мере, я была уверена, что найду ее на этой улице. Рано или поздно.
* * *
Две недели настраивала я себя на дальнейшие поиски. Тоска одиночества, которая с первого же вечера отравляла мне жизнь, постоянно подбивая отправиться вечерком погулять по оживленным улицам, — сменилась взбудораженной бессонницей. Я представляла себе, что ей скажу, как скажу… Ничего толком не получалось: слова были идиотскими, бессмысленными. «Привет, ты заметила, как мы с тобой похожи?» Ха-ха, какая непринужденность! «Ой, кажется у нас что-то общее во внешности». Фальшиво и противно. «Слушай, никак не могу понять, это ты мой двойник или я — твой?» Сдохнуть можно от остроумия.
По правде говоря, мне было не по себе снова идти на эту улицу, где я могла встретить не только мое отражение, но и людей, которые ее знают. Как себя вести, как реагировать на приветствия, обращенные не ко мне? «Вы обознались, месье». «Вы меня принимаете за кого-то другого, мадемуазель.» Или — «привет, а ты как поживаешь?»
Наконец, мне осточертело об этом думать, и я решила положиться на судьбу и природную сообразительность. (Не забыли про птицу Говорун?)
Едва я свернула в переулок, вертя по сторонам головой в ожидании выхода служащих, охваченных жаждой подкрепиться, как какой-то парень окликнул меня — ошибки не было, он смотрел мне прямо в глаза — «Хай, Шерил!»
— Хай, — ответила я растерянно.
— How are you?
— Fine, thank you… — И только тут до меня дошло, что мы говорим по-английски, а не по-французски!
Боясь продолжения разговора, я юркнула в ближайшее кафе. Парень удивленно посмотрел мне вслед.
Кафе ещё не успело наполниться и свободные столики были. Я заказала кофе. Я уже никуда не хотела идти и вылавливать в голодном потоке моего двойника — у меня тряслись все поджилки на нервной почве. Кроме того, мне надо было переварить услышанное.
Итак, мое отражение зовут Шерил, в этом нет никаких сомнений. С кем ещё он мог меня перепутать, как не с ней? Значит, Шерил. Далее, она англичанка. Или американка. Иначе почему бы он заговорил со мной по-английски? Хотя тот, первый парень говорил по-французски… Она должна говорить по-французски, раз она здесь работает! Это естественно…
Подоспел мой кофе с одним, как у них тут принято, кусочком сахара. Я затребовала ещё один — люблю, знаете ли, сладкий кофе.
Американка. Я в этом уверена. Англичане не говорят «Hi». Со мной в Сорбонне учатся и англичане, и американцы, так что я слегка поднаторела в языках… Что же у нас получается? Американка по имени Шерил, которая по неизвестным мне причинам живет и работает во Франции. Впрочем, американцев, как и всех прочих национальностей, в Париже навалом. И работает она так-таки на этой улице… Только вот где же она сама?
Кафе стало заполняться народом — начался массовый исход служащих окрестных контор. Размешав второй сахар, я выпила кофе залпом и стала немножко успокаиваться. Для полной безмятежности нужно было выкурить сигарету.
Достала, прикурила и, оторвав взгляд от пламени зажигалки, увидела через стекло Шерил.
Размашистым шагом она направлялась прямо в мое кафе.
* * *
На пороге она остановилась и окинула взглядом помещение. Увидев меня, кивнула, словно у нас с ней была условленная встреча, и прямым ходом двинулась к моему столику.
Подошла.
Села напротив.
Несколько мгновений смотрела на меня молча, во все глаза — как и я на нее, впрочем. Потом сказала:
— Я думала, что Ги сошел с ума. Но он оказался прав. Ты [4] действительно похожа на меня, как две капли воды.
Она говорила по-французски с английским акцентом. Я за себя порадовалась.
— Ты говоришь по-французски? — осведомилась вдруг Шерил, видя, что я молчу.
— Да… — выдавила я из себя, — и по-английски тоже… Только говори помедленнее.
— Помедленнее на каком? На французском или английском?
— На обоих, — мне удалось, наконец, слегка улыбнуться.
Шерил внимательно глянула на меня и, кажется, поняла, что я пребываю в полном смятении.
— Представляешь, я выхожу из своей конторы, — заговорила она через минуту, тщательно выговаривая французские слова, — а Ги мне говорит: «Ты что, раздумала обедать? Ты сегодня странная какая-то…» Я ему отвечаю: «Это ты странный, я только ещё иду обедать и вовсе не раздумала! Я умираю с голоду!» Он как-то дико на меня посмотрел и сказал: «Шерил, ты только что, две минуты назад, вошла на моих глазах в кафе „Птичка на ветке“ и села за столик». — Да нет, отвечаю я, у тебя что-то с головой, мой друг! Я в данный момент нахожусь у дверей моего офиса, из которого я вышла минуту назад!" — «Тогда пойди и посмотри, что там за птичка сидит на ветке. Или я сошел с ума».
Она посмотрела на меня и улыбнулась:
— Вот я и пришла.
Я помотала головой и выдавила из себя, наконец:
— Ги — это такой смуглый брюнет с длинными волосами?
— Верно. Ты его заметила?
— Он заговорил со мной… Я сюда пришла… Специально. Чтобы тебя найти.
— Меня найти? — опешила Шерил. — Ты меня знаешь?
— Я тебя видела раньше, на улице, случайно. И я хотела тебя найти, потому что такого сходства не бывает.
— Как это — не бывает? Бывает. И мы с тобой тому доказательство. Ты знаешь, у всех известных людей находятся двойники, да ещё и по несколько. Ты никогда не видела конкурсов двойников?
— Нет, — сказала я, — не видела. Пойдем в туалет.
Шерил жутко удивилась, но, посмотрев на меня, спорить не стала. Мы с ней спустились по винтовой лесенке — причем она шла позади меня и, как мне показалось, с некоторой опаской, — и вошли в дамскую комнату.
— Смотри, — я ее подтолкнула к зеркалу.
Если не считать того, что я была бледна, как полотно, наши лица были похожи. Только с той разницей, что мои волосы были забраны в пучок при помощи бархатной шу-шу, а у нее распущены. У нас даже длина волос была почти одинаковая, что естественно: такие волосы, как у нас с ней — светлые и кудрявые, мечта каждой женщины — не стригут…
Я стянула свою шу-шу и льняная воздушная волна опустилась на мои плечи.
Наши лица были не просто похожи.
