Родик долго со всех сторон вместе с Абдужаллолом анализировал возможные плюсы и минусы совместной работы и близкого общения с Григорием Михайловичем при условии правильности предположений, но к окончательному заключению так и не пришли. Эта информация прокручивалась в голове Родика, пока он наблюдал, как Григорий пьет водку. Появилась возможность вызвать его на откровенный разговор, попытаться сблизиться и, возможно, начать совершенно новый этап их взаимоотношений.
— Мальчики, идите пить чай, — позвала мама именинника.
— Галина Моисеевна, а можно мы попьем чай вместе с водкой здесь? — попросил Родик.
— Кто как хочет, но если за стол не идете, то займитесь самообслуживанием. Для Григория Михайловича я сделаю исключение и сама принесу любимый им кофе, приготовленный по моему рецепту.
Самообслуживаться никто, кроме Родика, не захотел. Поэтому (или понимая, что намечается конфиденциальная беседа) все, кроме Айзинского, не спеша встали и поплелись на кухню. Григорий Михайлович остался докуривать очередную сигариллу в ожидании кофе. Родик взял чашку с чаем и вернулся в столовую.
— Гриша, как насчет рюмки водки? — спросил он.
— Спасибо, но больше не буду. Я и так сегодня перебрал норму.
— Ну тогда и я не буду. Пить в одиночку — первый признак алкоголизма… Мне кажется, тебя что-то смущает в намеченном нами плане?
— Родик, меня не смущает будущее, меня волнует выход из сегодняшнего. У меня есть ряд обязательств, о которых я не могу вам рассказывать. Суть этих обязательств в том, что я не имею права бросить бизнес, который веду в совместном предприятии.
— Ты о продаже лошадей?
— И об этом тоже. Более того, у меня есть обязательство развивать его.
— Не подумай, что я лезу в твой бизнес, но, по-моему, развивать там нечего. Я уже много раз тебе об этом говорил.
— Не скажи. Пусть даже лошади… Я покупаю их здесь, причем чистых кровей за шесть-семь тысяч рублей, переправляю в Англию, там мой партнер Кон — ты его знаешь — проводит обучение, получает документы и продает за пятьдесят-сто тысяч фунтов. Это бизнес…
— Весь этот бизнес стоит на курьих лапках взяток. Завтра заводчики поймут, что им выгоднее продавать на аукционах. Благо, это уже официально разрешено. Твой бизнес рухнет. И не факт, что ты уйдешь без потерь. Я случайно увидел в бухгалтерии некоторые документы по затратной части твоего бизнеса… Потом, вероятно, с твоей подачи, мне в резкой форме объяснили, что я лезу не в свое дело… Так вот — картина печальная. А по поводу плодящихся, как кролики, фирм я тебя неоднократно предупреждал.
— Объяснили тебе правильно, а вот вывод твой ошибочный. У меня, Родик, есть уверенность в том, что мне всегда будут выгодно продавать лошадей или что-то похожее, позволяющее производить большие затраты. Фирмы в этой цепочке чрезвычайно важны.
— Не хочу спорить. Я не профессионал в этом деле. В новом совместном предприятии ты всем этим можешь заниматься. В разумных пределах, конечно. Пять-шесть филиалов. Равноправный контроль финансов.
— Вот об этом я и думаю. Это меня и смущает. Кроме того, все знают наше совместное предприятие, и заменить его будет очень трудно. Ты даже не догадываешься, как много связано с его названием.
— А кто нам мешает назвать новое совместное предприятие так же, как и старое, и дать ему тот же юридический адрес? Тогда никто вообще не сообразит, от имени какого предприятия мы работаем, и замена пройдет безболезненно.
— Ты как ребенок. Разве не ясно, что это тоже нужно согласовывать? Слово — не дело. Информацию утаить нельзя.
— Нет, не ясно. Хотя, если надо согласовывать, согласовывай. Я примерно догадываюсь, с кем. По-моему, лозунг опричников никто не отменял. Тебе не кажется, что хотя бы со мной стоит играть в открытую? Ведь если мы сегодня просто уйдем, то у тебя и мифического правления опять останется лошадиное совместное предприятие с машиностроительным уклоном. Доказывать, что автомобилю нужна конная тяга, намного сложнее, чем «согласовывать» все волнующие тебя вопросы и соединять слово и дело. Я верно мыслю?..
— Давай закончим на сегодня этот разговор? Вернемся к нему через неделю-другую и проведем его тет-а-тет. Сегодня я еще не готов…
— Хорошо, мы и так за сегодня продвинулись дальше, чем за прошедшие полгода. Я раньше считал, что пить на брудершафт, ходить в баню и друг к другу в гости вполне достаточно для того, чтобы сблизиться. Теперь понимаю, что эта методика не всегда применима к обремененным обстоятельствами умным, деловым и образованным людям. Разум и диктуемые им жизненные ситуации часто так неодолимо отягощают отношения, что требуется либо туннельный переход — как для квантовых частиц, либо накопление энергии возбуждения.
— К тебе это относится не в меньшей степени. Ты просто нетерпимее и общительнее, чем я, а все остальное — то же самое, — вставая из кресла и гася сигариллу, закончил разговор Григорий Михайлович.
Родик хотел возразить, но передумал.
Успех — это путь, а не цель.
Б. Свитленд
Философия учит, что все в мире развивается по спирали. Прошло около полугода с момента отъезда Родика в Венесуэлу, и вот он опять в международном аэропорту «Шереметьево-2» с десятком ящиков ожидал объявления посадки на самолет до Сиднея. Разница состояла лишь в том, что провожали не Родика, а его жену и еще почти двадцать человек, желающих рекламировать себя на международной выставке. Среди них были друг детства Паша и дизайнер Лена со своим помощником, за которого она собиралась выходить замуж, чем несколько недель назад очень расстроила Родика. Жмакин же присутствовал не только как муж своей жены, а еще и как официальный представитель предприятия-организатора участия СССР в крупнейшей международной выставке. Паша тоже ехал не «за компанию», а как руководитель советской делегации и сотрудник совместного предприятия.
Родик произнес последние напутственные слова, поцеловал жену, пожал всем руки и, заняв удобную позицию, стал наблюдать за процессом таможенного досмотра. Все прошло, на редкость, гладко и, как показалось Родику, без раздачи взяток. Может быть, сработало обаяние женщин, а может, были какие-то другие причины, организованные, по словам Юры, им и его приятелями из выставочной таможни.
Паша согласился поехать не из простого любопытства. Он получил ряд отказов от посольств европейских государств и подумывал об эмиграции в Австралию — при условии, что ему предоставят возможность работать в одном из научных центров. Паша связался с заинтересованными в нем организациями заранее, но ответ можно было получить только после личного общения. Для руководства делегацией Паша подходил идеально, поскольку в совершенстве владел английским и имел большой опыт проживания за границей — он дважды по несколько лет стажировался за рубежом. Кроме того, в его сопровождении Родик отпускал жену с легким сердцем, понимая, что лучше Паши спутника не найти.
Дома Родика ждала дочка, которая сама сервировала стол к обеду. Она была преисполнена гордости и ответственности в связи с порученной ей мамой заботой об отце и доме. Наташа как-то сразу повзрослела, что вызвало в не сентиментальном Родике чувство, похожее на умиление. Они очень дружно пообедали, обсуждая на смеси русского и немецкого, как маме повезло посмотреть такую далекую и замечательно красивую страну, где прямо среди людей живут удивительные сумчатые животные — кенгуру и медвежата-коалы, где сейчас весна и так тепло, что можно купаться.
— Пап, я про Австралию очень много прочитала. Знаешь, какой там самый красивый цветок? — спросила Наташа.
— Nein, — отозвался Родик. — Wir haben ferabredet deutsh zu sprechen[57].
— Ужас, — засмеялась Наташа. — Du sprichst deutsch schlecht[58].
— Послушаем твой, — пробурчал Родик. — Enshuldigen sie, bitte! Sprechen sie langsamer[59].
Родик в силу своей обязанности инструктировать делегацию знал об Австралии очень много, но из педагогических соображений не стал в этом сознаваться. Он с удовольствием выслушал рассказ дочери о животном и растительном мире, о больших городах, безлюдных равнинах, пещерах и потухших вулканах, про себя отмечая, что Наташка стала очень хорошо говорить по-немецки.
— Пап, мне девчонки на один день дали послушать кассету Виктора Цоя. Хочешь, поставлю? — опять переходя на русский, спросила Наташа.
— Конечно, ставь, — с радостью согласился Родик и, почему-то вспомнив Оксу, добавил: — Жалко его. Совсем молодым погиб. Давай послушаем, но, извини, долго не смогу составлять тебе компанию — должен встретить самолет из Душанбе. С удовольствием взял бы тебя с собой, но, во-первых, тебе надо делать уроки, а во-вторых, приезжают сразу четыре человека и всем в машине места не хватит.
