– Будешь?
– Угу…
– Почему ты не вмешался? – спросил Ваня, протягивая полный стакан пузырящегося напитка.
– Мне кажется, без меня успешно разобрались… К тому же, в некоторой степени на мне лежит доля моральной ответственности за происшедшее.
– В каком смысле?
Широков рассказал про данные Гоше в долг деньги.
– Вот еще новости! Не дал бы ты, Бица занял бы у другого. А результат получился бы тот же.
– Так-то так, и все-таки…
После некоторой паузы, Медведев заявил:
– Теперь признаешь, что я был прав, когда предполагал: в этом домике что-то может случиться!
– Накаркал!
– Не-ет! Я же говорил, что сама обстановка просто предполагает нечто подобное. Согласись?
– А милицию надо было вызвать! – продолжал рассуждать Ваня, не обращая вниманию на молчание приятеля. Он еще поразмышлял вслух над волнующими воображение деталями, пока внизу на улице не раздался знакомый стук каблучков.
– Смотри-ка, наши влюбленные верны себе независимо от окружающих обстоятельств!
Станислав продолжал игнорировать попытки завязать беседу, и Медведев обиженно замолчал.
Минут через десять раздался стук в дверь из комнаты. Ваня пошел посмотреть и тут же вернулся с Надей. Без всяких предисловий девушка испуганно выпалила:
– Мальчики, мне очень страшно, в комнате за стенкой кто-то есть!
– В гошиной?– удивился Медведев.– Так ведь Степа ушел с… В общем – гулять?! А Гоша… Может, это он вернулся?
– Не знаю! – всплеснула руками Реус.
– Вы не ошиблись? – скептически спросил Широков.
– Нет же! Сначала слышались шаги, а потом будто упало что-то на пол!
«Ерунда какая-то!» – подумал Станислав. Но, по всему видно, девушка по-настоящему перепугалась. Он пожал плечами и поднялся.
Перед дверью с табличкой «10» троица прислушалась, а затем Широков тихо стукнул два раза костяшками пальцев. Ничто не нарушило тишину в комнате. Станислав нажал на ручку – дверь оказалась незапертой.
– Странно! – шепнула Надя. – Степа всегда запирает!
Свет в общем холле и на балконе второго этажа не горел, поэтому разглядеть что-либо в темной комнате было невозможно. Широков нащупал рукой выключатель.
– Наденька, сами видите, здесь никого нет Вы просто переволновались. Ложитесь спать – это самое лучшее, что можно вам посоветовать.
– Стасик прав, – поддержал Медведев и вывел растерянную девушку на балкон.
– Спокойно ночи! – в один голос пожелали оба перед Надиной дверью, при этом Широков ободряюще кивнул.
– А дверь Степа всегда запирает! – упрямо повторила Реус, перед тем, как скрыться в своей комнате.
– Как считаешь, дверь – это серьезно? – спросил Ваня, когда оба лежали в кроватях, потушив свет.
– Черт его знает! – искренне признался Широков. – Если собрать все воедино, то получается какая-то путаница…
– Ага! Что я говорил! – оживился Медведев.
– Тебе – все игры!
– Я понимаю… Не сердись! Но кто мог предположить, что Гоша – вор?! У меня и сейчас такое в голове не укладывается!
– У меня тоже… не укладывается! – согласился Станислав. – И все как-то одно с другим не вяжется! И многие события необъяснимы!
– Что именно?
– Да все! Сбегает Мокшанский… Почему? Уезжает Кононов… Тайком! Зачем? Как понимать Гошины слова про золотую рыбку? Что на самом деле связывает Степана и Овечкину? Кто та женщина на таинственном свидании в парке? И, наконец, с кем разговаривал Малин у себя в комнате…
– Разговаривал где? – не понял Медведев.
Широков передал товарищу обрывки случайно услышанного разговора за дверью.
– Он мог беседовать с Линой или с той, что была тогда в чаще!
– Умница! – ехидно польстил Станислав. – Только учти: Лина уже была в столовой, когда мы пришли туда, так что в комнате Малина она быть не могла! Теперь вот кто-то шляется там по ночам в отсутствие Малина, Наде спать мешает…
– Да… Сплошные загадки! Интер-ресно!
– Очень! Ну, хватит ломать головы – спать давай! – предложил Широков, повернувшись к стене.
Очередь на электрофорез выглядела гораздо внушительнее, чем накануне. Все стулья вдоль стен в коридоре плотно забили отдыхающие. Пристроившись на подоконнике за декоративной пальмой в кадке, Станислав от нечего делать разглядывал пациентов.
«Удивительно, как люди любят лечиться», – подумал он. Особенно заметно это было здесь, в санатории. Многие отдыхающие стремились получить как можно больше процедур, не придавая значения тому, нужны они им на самом деле или нет. И, что интересно, такую страсть проявляли в основном люди среднего возраста: от тридцати до пятидесяти. Молодежь и пожилые держались спокойнее: первые – по свойственному возрасту легкомыслию, вторые – наоборот, руководствуясь жизненным опытом и философским взглядом на собственное здоровье.
Уединение нарушил карапуз в желтой курточке и яичного цвета шапочке с помпоном, выглянув из-за кадки, он внимательно посмотрел на Широкова, чуть приоткрыв рот. Удовлетворенный наблюдением, малыш заулыбался, и, протянув пальчик к окну, радостно сообщил: «Соныско!» Станислав улыбнулся в ответ и подмигнул. «Как у меня сапоцька!» – совсем развеселился ребенок, пытаясь вскарабкаться на подоконник. Бдительная мама, сидевшая на крайнем стуле, тут же оказалась рядом и подхватила альпиниста. «Не мешай дяде: у дяди – бобо!» – назидательно сказала она. Малыш перестал улыбаться, в его глазенках появилось почти взрослое выражение сочувствия. Дядя еще раз подмигнул. «Не-а!» – пискнул карапуз, вырвавшись из материнских рук, и, звонко хохоча, затопал по коридору.
Слова молодой женщины неожиданно напомнили о разбитой голове Вероники. Мысли перенеслись к событиям вчерашнего вечера. Бица не появился ни ночью, ни утром. Жильцы высказывали разные предположения, одно фантастичнее другого. Масла в огонь добавило сообщение Ларисы Мокшанской о том, что у нее из чемодана пропали золотые сережки с рубинами. Последний раз она видела украшения пару дней назад… И, хотя кто-то предположил, что это,– возможно, просто совпадение, Широков не питал никаких иллюзий. Надя, сопровождавшая их с Медведевым на завтрак, о таинственных шагах за стенкой не напоминала, но вспомнила, что вчера, часов в семь вечера, то есть за полтора часа до нападения на Васнецову, Гоша заходил к ним с Линой в комнату и просил конверт и листок почтовой бумаги.
Бумага нашлась, а вот конверты, как на грех, кончились. Единственно, у Овечкиной осталась парочка без марок. Бица заявил, что и такой сгодится, взял один конверт и ушел. Ваня тут же начал строить догадки, пытаясь втянуть приятеля в обсуждение того, кому Гоша собирался написать. Однако Широков отмолчался, так как эпизод его заинтересовал несколько с другой стороны.
За завтраком Ольга Петровна, естественно, прожужжала все уши: благо, в основном, делилась впечатлениями, а вопросы формулировала так, что на них можно было отвечать лаконичным «да» или просто кивком головы…
Наконец подошла очередь, и Широков растянулся на прохладной клеенке, испытывая приятное покалывание тока на теле.
Полуденное солнце здорово припекало, и Станислав, возвращаясь из лечебного корпуса, сбросил куртку, оставшись в одной рубашке. Легкий ветерок, весело трепанув молодые листочки, слетел с с ближайшего дерева на смельчака, стараясь под манжетами и воротником добраться до голого тела. Широков сделал несколько вращательных движений руками, словно прогоняя непрошенного гостя, а тот, обидевшись, хлестнул напоследок по спине прохладой и сердито зашуршал в соседних кустах акации.
Желтый милицейский «уазик» стоял у входа.
Судя по большим цифрам «02» на передней дверце, машина принадлежала дежурной части.
«Все-таки вызвали, – констатировал Широков. – Интересно, кто?»
Татьяна Андреевна окликнула его из служебной комнаты и попросила подняться к себе, так как «милиция хочет побеседовать со всеми». Станислав послушно кивнул. «Совсем довели женщину эти дела!» – подумал он, глядя на бледное лицо и сетку морщинок под глазами Лосевой.
Медведев лежал на кровати, закинув босые ноги на спинку, и смотрел в потолок. При виде приятеля он взял с тумбочки очки, водрузил их на нос и уставился на Станислава, будто увидел в первый раз.
– У тебя все в порядке? – усмехнулся Широков, выразительно постучав пальцем по виску.
– Гоша разбился! – выпалил Ваня.
– Что-о?!
– А то! Сорвался со скалы! Его нашли сегодня утром на берегу у Приморского парка… В лепешку!
– Когда это случилось? – быстро переспросил Станислав.
– Когда нашли?
– Нет! Как он… упал?
Ваня пожал плечами и заявил, что больше ничего не знает, а милиция с ним еще не разговаривала.
