Ознакомительная версия.
Два оставшихся бригадира были и вашим, и нашим. Они осуждали Вадима, но наперекор ему идти боялись.
– Тут такое дело. Мы с Ирихой базарили... – хмуро изрек Кирпич. – Короче, ты нам не подходишь. Раньше мы тебя почитали, а сейчас ты нам на крен такой ржавый не нужен...
Это прозвучало приговором. Но сдаваться Вадим не собирался.
– Свалишь сам – ничего тебе не будет, – добавил Гирла. – Упрешься рогом – без башки останешься... Под Ирихой мы теперь ходить будем.
– Да пошел ты!
Надо идти ва-банк, пока не поздно.
Вадим нажал на кнопку под ногой, и в зал влетела свора телохранителей с автоматами. Он предвидел подобное развитие событий.
Гирла, Вован и Кирпич должны были умереть на месте. Толян и Фрукт, примкнувшие к ним, должны были умереть чуть позже. Он собирался устроить над ними нечто вроде показательного суда.
Никто не смеет указывать Ящеру, как ему поступать. Он, а не Ириха, держит команду в кулаке. И только ему решать, жить ей или умереть...
Но только задуманная акция не удалась. Вслед за телохранителями Вадима в зал вбежала личная охрана Гирлы. «Быки» взяли друг друга на прицел.
Невольно сунули руки под полы пиджака и авторитеты. Да только «пушек» на месте не оказалось. На сход с оружием являться было строго-настрого запрещено.
– Зря ты так, – зло посмотрел на него Гирла. – Из-за какой-то манды ты предал Ириху. Грохнуть ее, гад, заказал... Теперь предал нас. Кирпич верно трет, кумиром ты нашим был. А сейчас ты для нас говно. На правилку тебя надо...
Но Вадим на него даже не взглянул.
– Каблук, Колян, Мотор, вы со мной? – спросил он у верных ему бригадиров.
– Какой базар...
– Мамонт и Пыж? – сурово посмотрел он на сомневающихся.
– Я нет... – покачал головой Мамонт.
– Ну ты чо, Ящер? Я с тобой... – кивнул Пыж.
Он признавал его силу. Значит, все-таки не зря на арену вышли автоматчики...
И тут в зал вошла Ириха. В джинсах, кожаной куртке, с высоко поднятой головой она шла к нему, жаля его безжалостным взглядом. Она шла сквозь строй боевиков, целившихся друг в друга. Малейший переполох – начнется пальба, и от нее останется только изрешеченный труп.
Но она ничего не боялась. Она бросала ему вызов. Она шла, чтобы свергнуть его с трона.
Она остановилась в двух шагах от него.
– Кончилось твое время, Ящер!
Она уже не любила его. Она его ненавидела. Но он еще был в силе. За ним стояли четыре бригады.
– А мы тебя, Ириха, уже заждались, – залебезил вдруг перед ней Пыж.
Теперь у Вадима оставалось всего три бригады. Сотня с небольшим бойцов. Но и это немалая сила.
– Мое время еще только начинается, – съязвил он.
– Ящер! Когда-то это имя вызывало уважение... Не так ли, Гирла? – обратилась она к своему верному слуге.
– Да ты чо, Ириха, какой базар, – согласился тот.
– Ты был нашим вожаком, нашим символом. Все было брошено к твоим ногам... А ты вот как меня отблагодарил. Из-за какой-то суки на тот свет чуть не спровадил...
Вадим молчал. А что он мог сказать?
– Пусть шагает к своей суке, – хмуро бросил Кирпич.
– Крепко уважал я тебя, Ящер. А теперь крен... Знать тебя не знаю, – покривился Вован.
Ситуация складывалась явно не в его пользу. Еще немного, и от него отвернутся три верных бригадира. Этого допустить он не мог.
– Да, скосорезил я, базара нет. Команду свою я прозевал. Но не все отойдет тебе, – он набрался решимости глянуть ей в глаза.
Он встал со своего места и, гордо вскинув голову, вышел из зала. Три бригадира двинулись за ним.
Уходя, он чувствовал на своей спине сверлящий взгляд Ирихи. И ожидал, что сейчас раздастся выстрел и пуля угодит ему под левую лопатку. Он знал, как расправилась Ириха с Мухомором. Сейчас расклад был примерно таким же.
Но вместо пули его остановил ее голос.
– Эй, Ящер, ты кое-что забыл, – усмехнулась она ему вслед.
– Я ничего не забыл, – ответил он, останавливаясь и поворачиваясь к ней.
– Мы не обговорили условия развода...
– Как-нибудь после...
– Нет, сейчас... Я крови не ищу. Поэтому решим все миром. – Она сказала это спокойным, даже равнодушным голосом.
Но взгляд ее выражал несколько иные чувства. В ее глазах застыл холод презрения и ненависти к нему. Вадим невольно поежился. А ведь он, казалось бы, мог выдержать любой взгляд.
– Перетереть хочешь? Давай... Я забираю себе Краснинск...
Он думал, она будет оспаривать его претензии. Но она даже не удивилась.
– Хорошо, пусть будет Краснинск. Но не больше. Все, что в столице, – мое!
– Вот и лады...
– И еще. Постарайся сделать так, чтобы я больше никогда не слышала о твоей сучке Леночке. Иначе я за себя не в ответе...
Неужели это все, что она от него хочет? Неужели она не собирается мстить?.. Глядя на нее, в это трудно было поверить.
Он хотел ответить ей грубостью. Но язык не послушался его. Слишком уж мощная волна опасности исходила от Ирихи. Что за сила такая таится в ней?..
– Улажено, – кивнул он. – Я исчезаю...
Больше она его не останавливала.
Команда раскололась. Но хорошо хоть так. Он мог не получить ничего. Или только пулю...
* * *
Она снова заняла лидирующие позиции, стала действующим, так сказать, авторитетом. Она подмяла под себя остатки своей бывшей команды. Остатки... Две сотни «пехоты» – это уж никак не меньше того, что она когда-то передавала Вадиму. А какие «пастбища» ей достались! Бывшие колхозные рынки в разных частях города, банки, гостиницы, супермаркеты... И в собственности «общаковской» добра хватает.
А еще банда Таежника. Ее она тоже хотела подмять под себя. Гирла держит под собой краснинскую братву, Сема – свою. А она над ними обоими. К этому она и стремилась.
Она чувствовала свою власть над Семой. Он хочет обладать ею, и она сыграет на этом. Она обещает ему себя. Они будут вместе. Ради этого он готов на все. Но только после того, как она добьется своего.
* * *
Сема вел кочевой образ жизни. Слишком много он нажил себе врагов, чтобы иметь собственный дом, жить в одном месте. Были такие, кто с удовольствием сбросил бы атомную бомбу на его особняк, лишь бы избавиться от него. Поэтому приходилось постоянно скрываться. И от ментов, и от братвы. Да, нелегка жизнь у «беспредельщика»...
Не зря он проливал реки крови. Под него отошли восемь банков, довольно крупных. Уж кто-кто, а Ирина знала, с каким трудом берется под контроль даже самый завалящий банк. Слишком большая конкуренция среди своего брата бандита, всяких охранных фирм развелось в последнее время. Да еще и менты вкупе с чекистами все норовят банкиров под своим крылышком пригреть, не безвозмездно, конечно... А у Семы целых восемь банков, и никто из банкиров даже не рыпается. А еще три оптовых рынка. И ресторанов, и магазинов, и других коммерческих структур под его «крышей» хватает. А еще аферы с нефтью и чеченские авизо.
– Ты нахапал выше крыши, – сказала ему Ирина, когда мало-мальски разобралась в его делах. – Может, хватит?.. Шерстью оброс, пора и остепениться...
– Нет, Ириха, не остановлюсь я, – задумчиво глядя куда-то вдаль, ответил он. – Не остановлюсь, пока ты не станешь моей... Выходи за меня замуж...
– Совсем шифер съехал... – усмехнулась она. – Я же не дура, чтобы за живого покойника выходить...
– Кто это живой покойник? – встрепенулся он.
– Ты. А разве я не права?.. Сколько у тебя врагов?
– Хватает...
– Не то слово... А ведь тебя уже чуть было не достали...
Ирина вспомнила Артема. Где он сейчас?.. Стало немного грустно.
– Было дело, – не стал спорить он.
– Короче, Сема, завязывай с беспределом. Хватит крови...
Хватит расширять свою «империю». Пусть наводит порядок на «оккупированных территориях», мирится с врагами и не заводит новых. Тогда можно жить более-менее спокойно...
– Если ты со мной, можно и остепениться, – после недолгого раздумья согласился он. – Поперек горла уже бродячая жизнь... Только мне поздно высовываться из своей норы...
– Я замолвлю за тебя слово.
– Я не против.
– Разговор будет серьезный.
– Понятное дело. С ворами порожняки не гоняют...
– Да, ты прав, разговор будет с ворами... Короче, ты должен отойти под меня...
– Не понял...
– Слишком много ты косяков упорол, брат мой. Не будет тебе прощения... Но если ты под меня отойдешь, тогда дело другое. За меня впрягутся...
– За тебя могут, – серьезно посмотрел он на нее. – Ты у нас крутая, по понятиям живешь, базара нет... Я подумаю...
«Думай, думай...» Ирина уже знала, что он примет верное решение. Пусть это будет только формальность, но он отойдет под нее. А от формальности до факта путь короткий...
Сова возьмет под свою опеку Таежника. Он не глупый, чтоб упускать свою выгоду. Только беспредела он не потерпит. Что ж, придется Семе вести оседлый образ жизни, «пасти» свое добро и не трогать чужое. И с «кровниками» его Сова помирит. Только бабок на это уйдет немерено: крупные откупные потребуются. И от наездов на него по мере сил своих оградит.
Ознакомительная версия.
