они в целлофановой сумке, и уходи. Дальше я сама справлюсь.
Краснов удивленно посмотрел на шпионку:
— Прогоняешь? Стал не нужен?
— Нет, милый, дело твое, хочешь — оставайся, но, может, тебе неинтересно?
— Почему же. Очень интересно, — парировал Сергей. — Хочется узнать, ради чего рисковал.
— Тогда садись. — Катя указала на соседнее кресло, а сама положила пульт на пол, встала и пошла в соседнюю комнату.
Краснов проводил ее взглядом и посмотрел на монитор. На экране дверь отворилась, и в комнату вплыла великолепная грудастая жгучая блондинка, а за ней «вкатился» толстый неуклюжий Лэнц. Он закрыл дверь на ключ, прошел в центр номера и встал в нерешительности.
— Шампанского? — спросила красотка ласковым грудным голосом.
— Пожалуй, — тихо ответил ловелас.
Девушка приблизилась к толстяку, обвила руками его мясистую шею и нежно поцеловала в губы.
— Мой пупсик, таких, как ты, я жутко люблю, — ветерком прошелестела она и направилась к стойке.
Надо сказать, что дам, подобных той красавице, Сергей видел в жизни от силы пару раз. А повидал он их ох как много. Но та, что на экране, казалась самим совершенством. Походка грациозная, будто лебедь плывет по водной глади, осанка царственная, взгляд надменный, холодный и поверхностный. Предлагая вино, она снизошла до бесформенного олигарха, а поцеловала — одолжение делала. Это почувствовал и Лэнц, и наблюдавший за ними Краснов.
Барби — как назвал ее Палыч, действительно была чем-то похожа на популярную пластиковую куклу. Наверное, совершенством форм и светлыми волосами. Только одна была из пластика, а другая из плоти и крови. Да еще какой плоти. На ней развевался полупрозрачный ночной халатик, чуть прикрывающий ягодицы и совсем не прикрывающий пышные высокие груди. Они сосками просвечивались сквозь ткань и при каждом шаге вздрагивали, притягивая взгляд похотливого Гектора.
Сергей отметил, что ноги блондинки длинные и тренированные. То же можно было сказать и о руках. На правом плече виднелась красивая разноцветная наколка, она придавала ночной бабочке изысканный шарм. Сильно расписанных женских, да, впрочем, и мужских тел Сергей не любил. Это попахивало отсутствием вкуса и тюремщиной, а вот одна элегантная наколка на женском плече, голени или ягодице сквозила фешенебельностью.
В движениях красавицы чувствовалась сила и ловкость. Сыщик с восхищением следил за ней и уже почти забыл о Кате. Так всегда бывает у настоящих мужчин — своя баба ближе к телу, а чужая дальше, но милей.
Пока дама открывала бутыль и наливала шампанское, Лэнц жег взглядом дольки ее упругой попы, просвечивающийся бритый лобок, томные соски и милое, правильной формы личико с застывшим наивным выражением.
Взволнованный Гектор ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу темного стильного пиджака от Zegna. Он был сшит на него и, к удивлению, сидел великолепно на его нелепой фигуре. Естественно, украшая ее.
«Как он ее с таким животом удовлетворять будет? — подумал Сергей. — Такую кралю».
В комнату вошла Катя. Сергей хотел задать ей тот же вопрос, повернулся, но лишь открыл рот от удивления. На голове девушки был одет противогаз. Он закрывал пол-лица, и в нем Краснов Катю не сразу узнал. Сначала подумал, что в комнате посторонний, но пригляделся к фигуре и… Узнал любовницу по стройным не раз обцелованным ногам, обласканной груди и милым рукам.
— Ты что? — только и успел спросить он.
Катя выставила руку с баллончиком и брызнула ему в лицо снотворный газ. Сергей вскочил, но в глазах потемнело, голова закружилась, все куда-то поплыло и померкло. Он расслабленно опустился в кресло, голова упала вбок и сон тысячепудовой гирей опустился на него. Катя выдохнула через противогаз и глухо произнесла:
— Не хотел уезжать, так получи. — Спрятала баллон в пакет, открыла окно, отодвинула шторы и проветрила комнату. Только после этого стянула маску.
Через два часа Сергей проснулся в кресле той же квартиры, спокойный, отдохнувший и в прекрасном расположении духа. Он осмотрелся, и… не узнал комнаты, в которой находился. Она была прежняя, большая, с плохонькой мебелью, старыми обоями и пыльными занавесками. Он полулежал в кресле напротив пустого стола, под которым валялся черный целлофановый пакет. Сергей не на шутку забеспокоился, встал и похлопал себя по карманам. Ключи от машины на месте, телефон тоже, деньги — их было немного — в борсетке.
— А где это я нахожусь? — вслух произнес он.
Сыщик прошел в соседнюю комнату, такую же неухоженную, и она оказалась спальней с широкой кроватью посередине. Добрел до кухни со старой замызганной плитой, осмотрел давно не ремонтировавшуюся ванную и вернулся в гостиную. Нигде он не заметил признаков пребывания людей. Шкафы пусты, кухонной утвари нет и в ванной не было ни зубной щетки, ни мыла, ни полотенец.
— Что я здесь делаю? — Сергей задал резонный вопрос. — Как сюда попал?
Он вытащил из-под стола пакет и заглянул в него. Там лежали пачки долларов и записка:
«Тридцать тысяч для Сергея Краснова».
— Ни фига себе, — обрадовался сыщик и принялся считать деньги. — Кому взбрело в голову дарить мне столько бабок?
Он проверил подлинность купюр на глаз, на ощупь и остался доволен своей нехитрой экспертизой. Овал президента был шероховатый, магнитная лента пролегала в глубине листа, бумагу пронизывали разноцветные нити и выпуклая цифра сто переливалась всеми цветами радуги, в зависимости от угла падения светового луча.
— Вроде нормальные, — констатировал Сергей и положил две пачки в карман и одну впихнул в борсетку. Там лежала выключенная мини-камера SONY и ей пришлось потесниться. Туда же сунул записку, кстати, напечатанную на принтере, а не написанную от руки. Его смутило одно обстоятельство:
— Почему я взял с собой камеру? — буркнул он. — Может, я на задании?
Краснов вышел из квартиры, захлопнул дверь, спустился по замызганной лестнице на первый этаж, вышел во двор и огляделся. Перед ним за металлическим забором располагался красивый трехэтажный особняк. На лужайке перед ним стояли три иномарки с «Майбахом» во главе.
— Где это я и где моя машина? — подумал мужчина и пошел искать выход на улицу.
Было пять часов дня, и солнце палило нещадно. Москва раскалилась добела, и на небе не было ни облачка.
Сыщик добрел до своего «мерина», брелоком отключил сигнализацию, сел на сиденье и закрыл дверцу. Включил кондиционер, раскинулся в кресле и призадумался.
«Как я очутился в той квартире? — задал он себе первый вопрос. — Кто оставил мне тридцать штук и за что, и почему я не помню того, что со мной произошло утром? То, что у меня «Мерседес», я помню, то, что я Краснов Сергей Сергеевич, помню, что я сыщик, помню,
