Тут еще шесть счетчиков купюр, счетчик для таблеток, купленный у поставщика медоборудования на Уигмор-стрит и калькуляторы, так что мы – я, Морт, Джин, Кларки, Терри и Коуди – можем выдвигаться, пересчитать бабки, вернуться сюда и разделить между собой два миллиона пятьсот тысяч фунтов и на время разбежаться в разные стороны. Я набираю номер Эдди, пока меня не начали упрекать в том, что я провел ночь дома, в теплой постели, в то время как они ради общего дела страдали в грязном секс-шопе.
– Добрый день, мистер Райдер. Надеюсь, у вас все готово.
– Добрый день, молодой человек. Все в порядке. Возникли небольшие проблемы с организацией вашего «гонорара». Не получалось собрать его в том виде, как вы просили. Но теперь все улажено. К трем часам подъедете к аэропорту Хитроу. Проследуете в направлении четвертого терминала. Проедете мимо него. Свернете на кольцевую дорогу Саутен-роуд, объедете вокруг и выедете на Редбридж-роуд. Ищите грузовой терминал. «Международная служба перевозки грузов». Там и встретимся. Надеюсь, вы простите мне небольшое опоздание.
– До встречи, мистер Райдер, – говорю я как раз в тот момент, когда в офис одновременно входят Коуди и Нобби.
Мы седлаем коней. Джин, Терри и Микки-Железяка забираются в фургон. Я, Морти и Коуди прыгаем в арендованный автомобиль, Кларки садится за руль. Морт в ожидании выгодной сделки потирает руки. Для апреля солнце слишком теплое. Оставшаяся после дождя влага быстро испаряется с поверхности земли, и в воздух зловещей дымкой поднимается пар. На вишневых деревьях распускаются очаровательные розовые бутоны. Жизнь… Я снова ощущаю на губах ее вкус. Мы трогаемся с узкого переулка и как раз тогда, когда поворачиваем на дорогу, из дверей «Лавленда», размахивая руками, выбегает Нобби.
– Видишь этого старого козла? Задави его, мистер Кларк, – говорит Морти. – Он сводит меня с ума.
Без пяти минут три мы приезжаем к «Международной службе перевозки грузов». Там тихо и безлюдно. Поблизости никого не видно. Высоко в небе непрерывно раздается оглушительный рев взлетающих и заходящих на посадку самолетов. Кажется, что они пролетают прямо над головой. Пакгаузы открыты, но Микки останавливает фургон напротив входа. Ждем. Мыс Кларки выходим на разведку. Вокруг никого, ни единой души. Это обычный пустой склад размером со штрафную зону футбольного поля. Повсюду расставлены ловушки для мышей и крыс, в некоторых даже остались мумифицированные останки попавшихся грызунов. У стены стоят три ярко-красных мусорных контейнера. Сверху они прикрыты старым ковром шоколадного цвета. Застекленные офисы тоже пусты, если не считать нескольких запертых металлических шкафчиков размером с комод, вроде тех, в которых Герцога и Шмару похоронили в водной пучине. Ковер постелили недавно. Кларки идет помочиться в сооруженный из шлакоблоков сортир, расположенный в противоположном от офисов конце. Спрашивает меня, точно ли я понял адрес. Отвечаю, что в одном аэропорту просто не может быть двух фирм с одинаковым названием. Возможно, клиенты уже подъезжают. Эдди ведь предупреждал, что может опоздать.
Проходит полчаса. Мы подумываем о том, чтобы забить, вернуться на базу и передвинуть встречу на другой день, но тут, после пяти неудавшихся вызовов на недоступный мобильник Эдди, из-за поворота на Редсбридж-роуд плавно выруливает его превосходный блестящий черный «рейнджровер» и сквозь поднятые роликовые ворота въезжает прямо в ангар. Мы выходим навстречу.
– Мы уже думали, вы не приедете, мистер Райдер, – говорю я, заглядывая в окно его машины, пока Микки и Кларки закатывают наши тачки внутрь. Мистер Боец нажимает кнопку, ворота автоматически закрываются. С ним в машине еще два здоровенных амбала.
– Вы должны меня извинить. Я неверно рассчитал время поездки через весь город. Все таблетки в фургоне, молодой человек?
– Конечно. Пожалуйста, выбирайте любую коробку. Мы ее вскроем. Наверное, вы захотите проверить, провести пробы. Понимаю.
– О, друг мой, для меня это всего-навсего товар, такой же, как и все остальные.
– Тогда, может, займемся бумагами? Мне еще нужно успеть в несколько мест, с людьми повидаться.
– Как-то мрачновато здесь, а, мистер Боец?
Боец медленно бредет к стене и хлопает по выключателю. Мигает неоновый свет. На долю секунды я поднимаю глаза и зажмуриваюсь. Внезапно слышится какая-то возня, из больших красных мусорных контейнеров выскакивают люди в черных одеждах, тяжелых ботинках, с крупнокалиберными автоматическими пистолетами в руках. Такие же бойцы выбегают из офисов, двое спрыгивают с крыши, подкатываются и направляют оружие в головы Микки и Джина. Никаких боевых возгласов, все происходит в тишине. Эти ребята передвигаются как китайские гимнасты. Я оборачиваюсь и вижу, что Морти сидит, высунув руки из окна машины, потому что еще один «спортсмен» в лыжной маске приставил к его голове ужасающего вида автомат. Другой подкрадывается к Коуди, одним ловким ударом под колени валит его на землю и, сунув ему в лицо винтовку, застывает. Терри сидит в фургоне, и у него есть оружие. Он пытается аккуратно отворить дверцу, но другой «лыжник» тихонько подступает сзади, останавливается, подается вперед и – тук-тук-тук – стучит стволом по стеклу, привлекая таким образом к себе или, точнее сказать, к своему оружию внимание нашего друга. Терри медленно поднимает вверх руки. Я вижу, как Морти говорит ему не суетиться и не делать глупостей, да и вообще ничего не делать.
Когда я снова поворачиваюсь лицом к Эдди, то понимаю, что один из громил вылез из шикарного авто и, положив руки на крышу, постукивает по ней пистолетом, нацеленным прямо мне в лоб. На его лице ни одной эмоции. Мне ясно, что если вдруг кто-то скомандует: «Расстрелять пленника!», я буду мертв еще до того, как слова слетят с губ, до того, как сам пойму, что происходит. Зря я все-таки сболтнул Эдди про то, как Джимми рассказал, что он убил свою жену. Свет явился сигналом к атаке. Спецназовцы все это время прятались в дурацком пустом ангаре, сидели в засаде в мусорных баках, в запертых шкафчиках и резервуарах. Четверо из нас вооружены. Но им никогда не пришло бы в голову использовать оружие, что, пожалуй, даже хорошо. Застрели хоть одного человека, и эти ребята доведут задание до конца и перестреляют нас всех. Даже Эдди не смог бы их остановить, потому что у таких «выключатель» отщелкивается автоматически. И горе тем, кто не на их стороне. Ребят, должно быть, долго натаскивали, может, этой перестрелки они ждали всю свою гребаную жизнь. Жизнь – штука несправедливая! Кто это сказал? Второй амбал из машины Эдди молча шагает к нашему фургону, садится в него и включает зажигание. Мистер Боец жмет кнопку, и ворота поднимаются. Каждый из нас находится под прицелом, кусками толстого кабеля нам связывают руки. Такой же кабель вчера мы использовали в качестве реквизита, и он оказался очень эффективным. Теперь мне ясно, почему Эдди перенес встречу на три часа. Им нужно было все хорошенько отрепетировать, отработать каждое движение, чтобы все прошло без сучка без задоринки. Представляю себе, как загонял рекрутов мистер Боец. Заставлял их многократно повторять каждое движение, пока оно не будет отточено до совершенства.
Все выполнялось по сигналу. Каждому определили его цель. Это и зовется координацией.
Вчера в это же время Джей Ди пожимал мне руку и твердил, что он хоть и недолюбливает меня, но очень уважает, игриво шлепал по здоровой руке: мол, «молодец, брат». Сейчас же меня переполняет злость. Мне хочется плеваться. Если бы тот, кто приставил пушку к моей голове, намеревался меня прикончить, он давно бы уже это сделал. Поэтому я, подняв руки вверх, осторожно подхожу к боковому окну автомобиля Эдди.
– Стоять! Не двигаться! – рявкает вооруженный громила.
– Мне нужно поговорить с вашим боссом. Вы получили то, за чем пришли.
– Стоять! – снова ревет он.
– Смотри, они уже выезжают. Следующая остановка – Токио.
Фургон медленно движется к воротам. Боец на ходу запрыгивает на подножку, открывает дверь, забирается в кабину, захлопывает дверцу, и авто уносится прочь. Один из его товарищей стремительно подлетает ко мне, швыряет меня на капот и начинает охлопывать сверху донизу, очевидно, пытаясь найти оружие. Эдди, как римский император, одним только пальцем подает ему знак, чтобы тот подпустил меня к окну.
– Сынок, ты действительно думал, что я заплачу тебе за таблетки два с половиной миллиона?
– А почему бы нет? Вы можете себе такое позволить. Это называется коммерцией.
– Послушай, сынок. Не нужно давать мне уроки жизненного опыта. К тому времени, когда вы выберетесь отсюда, ваши «драже» уже будут высоко в воздухе.
– Значит, мы все же выберемся отсюда… Король Эдди так смилостивился, что решил объявить поголовную амнистию? Наверное, у принцессы Шарлотт сегодня день рождения?
– Не дерзи. Но уж коли ты спросил, юная Шарлотт обрела Бога в Брайтоне.
