— Может, ты еще умеешь шевелить ушами? — горько произнесла она. — Чтобы выступать с комической скороговоркой.
— Я большой мастер комической скороговорки, но для этого нужен партнер. Как насчет того, чтобы заполнить анкету?
— Один из нас должен умереть. Я только не решила пока, кто именно.
— О’кей, — весело сказал я. — И вот мы на арене! Готова? Первая строка: ваше имя — Бонни Адамс?
— Да.
— А как звали убитую девушку?
— Откуда мне знать? — Она раздраженно дернула плечом. — Я же ее не видела!
— Отлично, — терпеливо продолжал я. — Я сделаю кое-какие намеки. В кресле лежала та самая девушка, которая снималась в порнофильме вместе с Маризой Варгас. Та самая, которую ты назвала вчера Трисией Камерон. Обнаружив сегодня ее тело, я позвонил Клайду Камерону. Он прислал парня по имени Саймон Камотт, который представился женихом Трисии. Он заявил, что мертвая девушка — не Трисия. Итак — мы подходим к кульминационной точке! — один из вас солгал, верно?
— Можешь верить кому хочешь, — устало махнула она рукой.
— Знаешь, есть такая методика — Дэнни Бридже использует ее в своих фильмах, — непринужденно заговорил я. — Не замечала? Он постоянно дает некоторые кадры с увеличением. Не буду пояснять, что именно он любит увеличивать, — ясно, что не лица. Тот фильм, что мне показали, совсем короткий — на десять, максимум двенадцать минут. За это время лица героев появляются в кадре самое большее пару раз.
— Ты пишешь диссертацию о порнофильмах? — скучающим голосом произнесла она.
— Что помнит зритель, когда проходят последние титры? — продолжал я. — Букет анатомических подробностей да цвет двух шевелюр. Лиц он не помнит совсем.
— Бьюсь об заклад, что ты куда-то клонишь, — она посмотрела на меня в упор, — но, убей Бог, не пойму куда.
— Я запомнил, что брюнетка худая, а блондинка в теле. А теперь я вижу брюнетку в теле и…
Я глубоко запустил пальцы в ее волосы и дернул изо всех сил. Аккуратный черный шлем вместе с челкой остался у меня в руках. Она изумленно вскрикнула и застыла, так и не повернувшись ко мне от окна. Освобожденные золотые кудри, собранные под париком, начали падать ей на плечи, распрямляясь.
— И вот я вижу блондинку в теле, — закончил я фразу.
— Сволочь поганая, сукин сын! — сдавленно прошипела она.
— Я мог бы проделать что-нибудь еще похуже, — оправдался я. — Сорвать с тебя все тряпье и произвести более подробный досмотр.
— Я наконец решила, — выкрикнула она, — умереть должен ты, и желательно сию минуту!
— Ну разве можно так говорить, — упрекнул я, — когда мы даже еще толком не представлены друг другу, Мариза?
Мне все уже стало ясно. Через некоторое время она остынет, потому что у нее нет другого выхода. Мы еще выпьем, пообедаем, она расскажет мне про свою жизнь: почему она сбежала от дорогого папочки и как начала сниматься в порно и маскироваться под брюнетку. Потом — дал волю воображению — ей потребуется утешение в моей постели, или, самое худшее, мне придется вернуть ее к груди безутешного отца и получить славненький жирненький чек. Но тут мои мечты прервал звонок в дверь.
Мариза резко повернулась ко мне, в ее огромных синих глазах отразился испуг.
— Кто это? — истерично вскрикнула она.
— Откуда мне знать? — резонно ответил я. — Пойду посмотрю.
— Не говори, что я здесь. — Она вырвала у меня парик и взгромоздила его на голову.
— Кто бы там ни был, я скоро от него избавлюсь, — пообещал я. — Я быстро.
— Куда мне уйти?
— Пойди в кухню, — предложил я. — Можешь заодно пошустрить насчет обеда.
— Я наточу самый большой нож, — объявила она, направляясь к кухне, — и, когда ты избавиться от того, кто пришел, Рик Холман, я, скорей всего, убью тебя!
Я открыл дверь и тут же отлетел в глубь холла от сильного толчка в грудь. На пороге стоял Дэнни Бридже при своей огненной шевелюре, кустистых бакенбардах и усах. Следом за ним лениво вошел Билл Вилсон и плотно прикрыл за собой дверь.
— Что происходит? — с трудом удержав равновесие, гневно воскликнул я.
— Спокойно, Холман, — сказал Дэнни Бридже. — Я тебя всего лишь тихонечко толкнул. А ты меня оглушил, когда я этого не ожидал, так что за тобой должок.
— Мы с Дэнни похожи, — густым баритоном вставил Билл Вилсон. — У него такая же короткая выдержка. Иногда он взрывается от одного косого взгляда, имей в виду!
Не потребовалось много времени, чтобы оценить ситуацию. С каждым поодиночке я еще мог бы схватиться на равных, но выступить одному против двоих значило бы неизбежно превратиться в сырой бифштекс. Весь мой природный героизм улетучился, как струйка дыма.
— Тогда, может, выпьем, парни? — храбро предложил я.
— Что значит Беверли-Хиллз! — почтительно восхитился Вилсон. — Совсем другой мир!
— Культура! — Бридже презрительно оттопырил лохматую верхнюю губу, приоткрыв лошадиные зубы. — Мысли угадывают! — Он снова чувствительно толкнул меня в грудь. — Веди, Холман!
Они препроводили меня в гостиную, и мне ничего не оставалось, как занять привычное место за стойкой бара. Я смешивал напитки, а они сидели напротив на высоких табуретах и следили за мной с нескрываемым интересом.
— Ты, однако, грубиян, Холман. — Вилсон обхватил пальцами стакан. — Сначала ты врываешься в мой магазин, требуя какую-то Маризу, и выводишь меня из терпения дурацкими оскорблениями. Потом ты нокаутируешь Дэнни, когда он этого не ждет, и срываешь дорогостоящую съемку. А теперь исчезла моя наемная помощница!
— Какая еще помощница? — удивился я.
— Та, с которой ты разговаривал, когда я вчера вечером зашел в магазин. — Тонированные стекла блеснули, когда он закачал головой. — Только не говори, что ты ее не помнишь!
— Брюнетка, — спросил я, — правильно?
— Она должна была и сегодня присматривать за магазином, но, вернувшись, я ее там не нашел. Представляешь, что значит оставить такой магазин без присмотра? Все окрестные кварталы сбегутся на поживу! Мне описали внешность человека, с которым она ушла, и я догадался, что это ты.
— Так как же её зовут? — невинно поинтересовался я. — Бонни Адамс?
— Не имеет значения! — зарычал он. — Я хочу только знать, где она!
— Бонни Адамс, — повторил я, — а может быть, Трисия Камерон?
— Не утруждай себя такими пустяками, Холман, — предупредил Бридже. — Просто скажи Биллу, где ее найти.
Я пожал плечами.
— Понятия не имею!
Они одновременно прикончили выпивку, и оба пододвинули мне свои стаканы.
— Сначала по второй? — спросил Вилсона Бриджс.
— Время пока есть, — согласился Вилсон. — Наполни еще раз, Холман.
Все это становится похоже на самую неудачную сцену из самого бездарного фильма, подумал я. Оба мерзавца смотрели, как я смешиваю напитки, с видом судейской комиссии на конкурсе барменов.
— Послушайте! — обратился я. — Вы ведь неплохо зарабатываете на производстве порнофильмов, верно?
— Слышишь, Дэнни? — произнес Вилсон. — Этот тип оскорбляет нас даже тогда, когда и не думает об этом.
— И у вас работают Мариза Варгас и Трисия Камерон, — продолжал я. — У обеих есть богатые папаши, которые не чают вернуть своих дочерей. Они готовы заплатить бешеные деньги, причем наличными. Почему вас не волнует эта возможность?
— Любая цыпка имеет право на свой личный образ жизни, — сентенциозно произнес Вилсон. — Я не такой коварный, чтобы продать их за какие бы то ни было деньги.
Я расхохотался. И опять совершил ошибку, как я понял секунду спустя, когда содержимое стакана Вилсона выплеснулось мне в лицо. Не успел я вытереть глаза от жгучей жидкости, как Бридже тыльной стороной ладони ударил меня по лицу — так сильно, что я развернулся на сто восемьдесят градусов и рухнул грудью на полки бара. Я чуть не закричал, но потом подумал, что не стоит. Вместо этого я ухватил за горлышко непочатую бутылку бурбона и, размахнувшись ею, повернулся к своим обидчикам. Они, естественно, ожидали чего-то подобного: ребро правой ладони Вилсона вонзилось мне в шею, и вся рука у меня вдруг отнялась, упустив бутылку. Тогда Бридже решил, что будет очень остроумно рубануть меня по шее с другой стороны ребром левой ладони. Я почувствовал, что попал сразу под два грузовика, идущие навстречу друг другу. Упав на колени, я сознавал, что умираю, и только смутно удивлялся, какого черта это занимает столько времени.
— Знаешь что, Билл, — прозвучал голос Бриджса откуда-то издалека, — если я цапну его за волосы и положу на стойку, то можно будет сделать из него отбивную, даже не поднимаясь с места!
— Не надо, — раздался новый голос.
Сверхъестественным усилием я стал подниматься с колен. Мне показалось, что я делал это страшно долго, но наконец мне удалось ухватиться за край стойки и выпрямиться.
