— Вы одна зайдете в дом? — с интересом спросил начальник охраны.
— Со мной хочешь? — иронично поинтересовалась, на что мужик немного побелел.
— Ну если надо… Это моя работа… — начал лепетать охранник. Я знала, что до него дошли слухи про то, что я сделала с некоторыми из людей Царя. И он, уже давно прислуживающий дяде, как никто другой знал, что я собой представляю.
— Следите, чтобы никто из дома не вышел. Если это буду не я — стреляйте, — уверенно направилась к дому, проходя через увесистую входную дверь. Ненадолго воспоминания из детства нахлынули на меня, но я смело от них открестилась. Все это пустое. Ненужное и давно забытое. Ему не место в моем настоящем, а тем более в будущем.
— Тук-тук, — громко проговорила, оказавшись внутри, держа пистолет перед собой наготове. — Выходи, не стесняйся. Может не обижу.
Тишина дома говорила о том, что вроде ничего не изменилось, но тут точно кто-то побывал. Я чувствовала это. Комнату за комнатой я проходила уверенно и ничего не находила. Вскоре остался лишь подвал. Немногие знали, что у Царя таковой имелся. Попасть туда можно было только со стороны его кабинета. В свое время он оборудовал там свое личное пространство, предназначенное не только для удовлетворения его базовых потребностей, но и для вершения «царского суда» над неугодными. Просторное помещение, стены которого были отделаны темно-коричневым кирпичом, имело зону отдыха и зону “наказаний”. Большой камин и тяжелая антикварная люстра щедро освещали все пространство. Из мебели имелся длинный кожаный коричневый диван, расположенный напротив камина, небольшой столик перед ним и бар в углу. А в зоне «наказаний»… Ну… тут все предсказуемо. Каменистая поверхность пола, стулья и приспособления, необходимые для того, чтобы добыть информацию любого содержания. В детстве я была там пару раз, так сказать на показных собраниях. Мерзко, гадко, тошнотворно — вот те слова, которые могли описать все происходившее там.
Дверь оказалась заперта снаружи, что меня удивило. Ключ лежал на видном месте прямо на массивном дубовом письменном столе. Как только я потянулась к нему, раздался звонок стационарного телефона рядом. Поднесла трубку к уху и услышала с той стороны:
— Василиса.
— Максим, — понятно, кто тут побывал, только вот вопрос в том — как? Нахрен уволю всех… или закопаю. — Ты все-таки решил обратиться ко мне за контактами? А можно ведь еще и своими, так сказать, руками все решить. Сейчас все расскажу. Берешь его в одну руку и начинаешь возвратно-поступательными движениями…
— Веселая ты, Василиса, — прервал мою тираду Яров. — Я бы предпочел, чтобы ТЫ решила мою проблему. Хотя, пока что Саша прекрасно справляется с моими потребностями. Но ты не переживай. Я ее обязательно накажу за то, что предала тебя.
— Я и не сомневаюсь. Что хотел? — грубо спросила.
— Для начала тебя, но в данный момент это невозможно. А пока, я хочу показать, что бываю весьма щедрым. Внизу тебя ждет подарок.
— Ненавижу сюрпризы.
— Мой превзойдет все. Не сомневайся, Василиса. И пока ты будешь развлекаться, я буду иметь девчонку, представляя тебя. Что скажешь? — саркастично поинтересовался мужчина.
— Кишка тонка встретиться лицом к лицу, Яров?
— Какая нетерпеливая. Скоро, Василиса, скоро. Скоро я буду стоять на руинах твоего города, получая удовольствие от того, как ты мне отсасываешь. Как тебе такой расклад?
— Боюсь, что расстрою тебя, дружок. Отсасывать ты будешь лишь сам у себя. Я подарю тебе такую возможность, перед тем как перекрою тебе кислород. Ты, мудак хренов, вырезал всю мою семью. Я видела склеп. Знаешь, где место для таких безумных уродов, как ты?
— И где же? — его голос приобрел хрипотцу. Ярова возбуждала наша перепалка.
— В кислотной ванне. Чтобы даже и упоминания о тебе не осталось.
— Ух! А ты горяча, Василиса. Мы точно подружимся. Такая кровожадная детка по праву должна стоять по правую руку от меня, — он дико расхохотался. — Я уничтожу твой город. Уничтожу всех, кто тебе дорог. И покажу тебе все это. Покажу тебе, как это прекрасно. До встречи. С нетерпением буду ждать ее, — он скинул звонок, а я, разозлившись, смахнула телефон со стола. Он с глухим стуком упал на пол и треснул.
— Сука! — выругалась и пнула бедный аппарат ногой. — Урод психованный!
Гриша был прав — Яров не имел границ. Никаких. И его безумие не лечится, оно может быть уничтожено лишь с его исчезновением.
Сюрприз? Уверенно провернула ключ в двери, и стала спускаться по каменным ступеням к неизведанному.
Глава 49. Последний гвоздь
Амир уверенно пересек порог своего родового поместья и отправился прямиком в кабинет отца. Он застал Карима за столом, с головой нырнувшего в стопку каких-то бумаг.
— Ты подумал над тем, что я тебе сказал? — минуя приветствие, задал вопрос отцу.
— И тебе привет, сын, — Карим недовольно оторвался от бумаг и взглянул на Амира. — Подумал. Присаживайся.
Амир расположился на одном из кресел перед столом и уставился на мужчину напротив.
— Где ОНИ? — хмуро произнес Амир.
— У меня.
— Это я и так знаю. Тебе придется их отдать.
— С чего бы это? Зачем я буду отдавать тебе свои тузы в рукаве? Это моя защита. До сих пор не могу понять, какого черта ты вообще связался с этой девчонкой? — раздраженно ответил Карим, откидываясь на спинку.
— Забыл тебя спросить. Или ты отдаешь мне их сам, вспоминая о том, что мы — семья. Или я заберу их у тебя. И если думаешь, что я вспомню о том, что ты — моя семья, в то время как сам об этом забудешь, то ты глубоко заблуждаешься, отец. Как там говорят? Яблоко от яблони? Так вот, я — твоя лучшая версия, — Амир жутковато улыбнулся. — Подумай хорошенько, захочешь ли ты иметь дело со своим собственным творением?
— Это моя защита, — вновь повторил Сеитов-старший. — От нее. И от всех окружающих. Знаешь, для чего мы создали их?
— Для чего же?
— Уж явно не для свободы девчонки. Бесспорно, выполнив все, она бы ее получила — тут все честно. Но вот в чем вопрос, позволили бы мы ей это? Сомневаюсь. С палачом нельзя дружить, палача лишь можно укротить. Тогда будешь в безопасности. И козырь в рукаве против остальных иметь не так уж и зазорно, не так ли? Сложно точить на кого-то зуб, зная, что у него есть ручной пес, который может перегрызть глотку в случае промаха. А они есть у всех. Стоит лишь присмотреться и в нужный момент ударить.
— От меня тоже защищался?
— А как же. Ты — второй после девчонки. Как ты уже отметил, ты — лучшая версия меня. Я с гордостью это говорю. Но, — он пожал плечами, — доверять нужно только себе.
— По-хорошему не хочешь? — Амир тяжело вздохнул.
— Не отдам. И ты ничего не сможешь сделать.
— Что ж. Если думаешь, что поведу себя как последний ублюдок, то ты глубоко ошибаешься, — Амир достал телефон и немного покопался в нем. — Залезь на почту, — Карим посмотрел на ноутбук, стоящий перед ним, и внимательно заскользил взглядом по экрану. — Итак, вижу, бумаги ты получил. Ты наследил изрядно, и мне нет надобности переступать черту и делать что-то нелицеприятное. Не отдашь их — лишу тебя всего.
— Не сможешь, — лицо Карима скривилось от прочитанного.
— Смогу. Уже это делаю. Можешь гордиться мною еще больше. Я могу раздавить, даже не марая при этом руки.
Карим некоторое время читал присланное, после чего прикрыл глаза и замер на мгновение. Тяжело вздохнул и захлопал в ладоши.
— Браво, Амир, браво, — резко поднялся на ноги и пересек комнату в направлении к книжной полке. Через минуту перед Амиром лежала ровная стопка карт. — Я ненавижу ее. И то, что она с тобой делает.
— Брось, пап, — Амир пересчитал их и присвистнул. — Десять? Весомо.
— Я бережливый, — съязвил Карим, возвращаясь на место. — Почему именно она?
— Не знаю. Я просто люблю ее, — Амир положил карты во внутренний карман пиджака. — С тобой приятно иметь дело, пап.
— Иди уже. Порой прибить тебя хочу, но в последний момент вспоминаю, что сам же тебя и произвел. Из всех баб на свете надо ж было выбрать самую…
