— Всё равно не уйдёшь! — заорал один из нападавших.
Они настигли свою жертву у подземного перехода. Схватив его за шиворот и пихнув его ногой в спину, да так сильно, что мужчина не удержался и упал вниз, кубарем покатившись по ступенькам. Второй бандит вслед за первым спустился в подземный переход. Мужчина что-то кричал пронзительным голосом и визжал, катясь и ударяясь, при этом, о ступеньки перехода. Третий — самый крупный из них, остановился у входа и обратил своё внимание на молодого парня проходящего мимо.
— Ты чего уставился! Ты ничего не видел! Ты понял? — грозно произнёс верзила.
Зеленоглазый парень остановился и молча, глядел ему в лицо.
— По голове хочешь получить?! Я тебя сейчас урою на месте! Пошёл от сюда, пока жив! — дико кричал верзила, грозно посматривая на парня.
— Меня не интересуют ваши дела. Мне надо пройти. Меня ждут там, — спокойно произнёс парень.
— Ты чего, не понял меня?! — повысив свирепый тон, произнес здоровяк.
Верзила вытащил небольшую металлическую дубинку и грозно двинулся навстречу парню. Подойдя вплотную и размахнувшись дубинкой, он вдруг неожиданно почувствовал, что теряет равновесие и потерял опору в ногах. Словно колосок, срезанный острой как бритва косой, верзила упал на асфальт и, не успев подняться с него, получил ещё один сокрушительный удар, в область лба, после этого перед его глазами всё поплыло и потемнело. Огромное тело рухнуло, расстелившись на асфальте, так и не поняв, что с ним произошло.
Пройдя лестничный переход, молодой парень легкой походкой крадущейся пумы спустился вниз слабо освещенного подземного перехода. Справа, у стены, метрах в шести от него, двое молодчиков избивали ногами и дубинками свою жертву, которая лежала на полу и уже не сопротивлялась. Под лежавшим была небольшая лужа крови.
— Ладно, хватит, он уже готов. Бери бумаги и пошли. У нас есть ещё работа на сегодня, — сказал, запыхавшись, один из бандитов.
— А все-таки у меня классные ботинки. Видишь, на их носках, я закрепил металлические пластинки, — хвастался один из нападавших. — Ударив таким носком, можно сразу отрубить кого угодно, — он нанёс ещё один удар по лежащему телу в область головы. Его ботинки были покрыты кровью. — Чёрт возьми, теперь отмывать придётся.
— Эй, а ты кто? Как ты здесь оказался, и где Василий? — сказал один из бандитов, держа перед собой окровавленную дубинку. Он заметил молодого парня, только что спустившегося в подземный переход.
Не прошло и десяти секунд, как двое молодчиков лежали на полу. Металлическая дубинка, при этом, отлетела на метров шесть от них, и сильно ударившись о стену перехода, отбила несколько кусочков покрытия стены.
Завернув за угол коридора подземного перехода, парень увидел своих друзей, а точнее одного из них. Никита сидел на холодном полу и тихонько хныкал. Рядом с ним находился труп маленького мальчика, его друга. Из головы лежавшего тела, маленькой струйкой текла кровь. Никита стонал и плакал. Зеленоглазый парень с беспокойством в сердце тут же подбежал к нему.
— Что случилось? Он мёртв?
— Петя! Петенька!.. Они убили его… — Никита коснулся бездыханного тела своей детской рукой. — Он совсем не дышит…
Глаза Пети, лежавшего на полу, были широко раскрыты и смотрели в потолок.
— Как я буду теперь без тебя?! — произнёс сквозь слёзы Никита, не отрывая взгляда с мёртвого трупа. Он поднял свою голову и с полными слёз глазами, посмотрел на только что подошедшего Алексея.
— Он был для нас, как родной брат, — произнёс Алексей, тепло обняв Никиту.
Никита стал заикаться, слёзы катились, не останавливаясь, по перепачканным кровью щекам. Из его носа капала кровь. Алексей вытащил платок из кармана и вытер лицо Никиты.
— Так не должно быть, — тихо, заикаясь, произнёс Никита.
Алексей, склонившись над трупом Пети, закрыл его глаза своей рукой.
— Теперь, его душа находится в лучшем мире. Он давно уже заслужил лучшего, — Алексей закрыл свои глаза и сильно сжал их, чтобы Никита не видел, как его глаза наполнялись влагой.
Взяв Никиту за руку, он сказал:
— Пойдём. Ему мы уже не поможем. Сейчас он счастливее нас… он всё равно останется с нами навсегда… Пойдём. О его теле позаботятся власти.
— А он вернётся? — тихим, дрожащим голосом произнёс Никита.
— Теперь он будет всегда с нами, ведь он на небесах, и будет наблюдать за нами сверху. А когда он захочет, то обязательно придёт к нам, ведь он нас любит. А любовь вечна.
— Он умер, да? — спросил Никита.
— Нет. Не умер. Он просто перешел в другой мир. В мир, лучший нашего. В нём нет насилия и смерти.
Лишь через сутки, властям, ценой больших усилий, всё же удалось успокоить воинствующую молодёжь, и навести в городах порядок. В процессе кровопролитных стычек погибло около двух сотен людей. Милиции, при поддержке военных, удалось посадить на скамью подсудимых порядка пяти тысяч молодчиков, участвовавших в кровавых событиях. Через десять дней, милиции пришлось отпустить на свободу большую часть преступников. Истинных главарей беспредела так и не задержали. А отпустили тех, кто смог откупиться, или тех, за кого заплатили. По трагической случайности, Алексея и Никиту тоже задержали. Никиту вернули в детский дом для беспризорников, так как он был еще недееспособным, а Алексею повезло меньше. Ему пришлось отвечать по всем статьям о хулиганстве и бандитизме. Его дело поручили вести капитану Михееву, из районной прокуратуры. Допрос длился уже третий час. От Алексея требовали выдать главарей бунта. Алексей молчал.
— Да парень, ну ты и влип, — сказал капитан.
— Я никого не убивал, и не был среди бандитов и зачинщиков мятежа, — защищаясь произнёс Алексей.
— А как же паршивец, ты этакий, объяснишь ты мне пятна крови на твоей оборванной одежде, а!?
Алексей опустил голову. Он устал объяснять вот уже три часа подряд, откуда взялись эти пятна крови, и, как он оказался на улице, недалеко от места преступления.
— Делайте что хотите, — тихо произнёс он.
— Я же с твоим отцом служил, как же ты мог сделать такое?! — сказал Михеев. — С кем ты сейчас живёшь?
— Дед с бабой… старенькие. Дед болен, он прикован к постели, не встаёт. А бабушка… — Алексей запнулся.
— Да, парень. Сегодня явно не твой день. Только из-за памяти к заслугам твоего отца я вожусь здесь с тобой вот уже несколько часов.
— Оставьте в покое моего отца. Его нет! И никто, слышите, никто не сможет вернуть его мне! — нервно закричал Алексей, не выдержав психологического натиска.
— Если честно, я не знаю, что мне с тобой делать. Ты понимаешь, дурья твоя голова, мне нужны доказательства твоей непричастности к событиям 13-го июля. А пока, я вижу только одни улики… А может быть, ты нашёл эту кровавую рубашку?… Хотя нет, это будет глупо, — капитан размышлял.
— Эта рубашка — подарок моей бабушки, — сказал Алексей.
В кабинет вошёл мужчина в форме, с погонами майора.
— Я слышал крики. Ну, что у тебя? — произнёс майор. — Не раскалывается? А у меня вот уже шестой раскололся.
— Пока нет, — ответил уныло капитан.
— А, это тот, что с пятнами крови на рубашке. И угораздило же тебя? — он рассмеялся, глядя на Алексея, который, опустив голову, сидел в дальнем углу кабинета. — Ну, ну, молчит, значит. Видно хорошо повеселился, — он пристально поглядел на пятна крови, на рубашке Алексея.
Майор отвёл капитана в дальний угол от Алексея, что бы тот не слышал.
— Ну, что Михеев, — тихо произнёс майор. — Тяжёлый орешек?
— Да, нет, с ним-то как раз всё просто. Ты его не узнаёшь?
— Нет. А что? — спросил удивлённый майор. — Что, его родители известные люди? Так это же хорошо, много дадут за него. А?! — Он, улыбаясь, похлопал капитана по плечу, прищурив глаза.
Капитан наклонился к уху майора и что-то шепотом ему сказал.
— Да, ну? — удивился майор. — А я бы его ни за что не узнал. Вырос то как, возмужал.
— Так, что же мне делать с ним, Андрей Митрофанович? — спросил Михеев.
— А хоть какие-то близкие у него есть, может быть, они что-то за него дадут?
— Я думаю, что это невозможно. Он живет с двумя пенсионерами. Другой родни у него нет, — ответил Михеев.
— Ну, что ж, нет, так нет, — холодно сказал майор и с досады потёр себе затылок, где образовалась легкая испарина.
— Придётся его прокатить по всем пунктам уголовной статьи, за хулиганство и бандитизм, — грозно отсёк майор.
— Да, вероятно. А может, сделаем скидку, — капитан, глубоко в душе, питал дружеские чувства к сыну, давно погибшего товарища — отца Алексея. — Ведь у него останутся больные дед и баба. Они дома ждут его. Им ведь будет очень тяжко без него.
— А что он раньше думал, когда против властей шел, и насилие чинил в городе?! — громко и злобно сказал майор, и строго посмотрев на Михеева, он сжал губы и с ненавистью, а потом и с безразличием бросил взгляд на сидящего парня, который, так и не подняв своей головы, сутулясь, уставился в пол. — Здесь всё ясно. На полную катушку, — он приоткрыл входную дверь. — Каков отец, таков и сын, — бросил он напоследок, зло прошептав сквозь зубы.
