— Да распишись ты! — Поставив задрожавшей вдруг рукой подпись, он облапил майоршу и громко чмокнул ее в щеку. На этот раз опешила она. И неизвестно чем бы все кончилось, если бы он не крикнул восторженно:
— Вы самая прекрасная женщина планеты! И вам я обещаю неделю после освобождения не совершать преступлений!
Мать Волошина с закрытым марлей ветром вошла в дом; Услышав из комнаты сочный храп, горько вздохнула и прошла на кухню. Поставила ведро на лавку. Вымыла руки и стала процеживать молоко.
— Мам, — раздался за ее спиной сиплый голос, — дай стаканчик само...
— Нет самогону, — не оборачиваясь, сердито ответила она.
— Как нет? — попытался возмутиться Волошин.
— Так! — гневно повернулась к нему мать. — Хватит пить, Митрий! Ты глянь, на. кого похож стал! Ты за эти дни, как Васька-горбун сделался! — Дмитрий, что-то пробурчав, вернулся в комнату. Сравнение с Васькой, известным, вконец опустившимся деревенским пьяницей, обидело Волошина.
— Это чем же я тебе напоминаю Ваську-то? — громко спросил он. — Он всю жизнь пил, а я...
— Ты тоже лакаешь неделю! — громыхнув ведром, сердито отозвалась мать.
— Как ты можешь так говорить?! Я только что похоронил жену и дочь! Их убили! А ты...
— Митрий, — мягко проговорила мать, — я знаю, как ты любил Сашу и Зину. И понимаю, как тебе плохо. Но вином горя не зальешь. Сопьешься и все. Ты забросил пчел, квартиру. Посмотри, на кого ты стал похож! — снова рассердилась она, — Вся деревня говорит — пропал, мол, Митька! Ведь молодой, здоровый мужик! И все я виноватая, —упрекнула она себя. — Просидел возле моей юбки. В институте учился, у сестры моей жил. Потом тебя, дурака, от армии спасла. Ведь говорил отец твой покойный: случись чего, и пропал Митька!
— Да я не знаю! — закричал Волошин. — Пойми, мать! Просто не знаю, как жить! Как я войду в квартиру, в пустую квартиру, в которой все, все напоминает о Саше! И наклеенные обои, и мебель, которую покупала и расставляла она! Как я буду спать постели и не слышать, не чувствовать ее дыхания?! Как я могу все это вынести?!
— Ты лучше поплачь, Митрий, — с участием проговорила она, — но пить более не смей. Ведь Саша не любила, когда ты выпивал. А она сейчас там,и ее душа покоя не находит — Она прижала к груди голову сына.
— Мама, — прошептал он, — плохо мне, очень плохо. — Загрубевшей от деревенской работы, но самой мягкой для сына ладонью она погладила его по волосам.
— Живи у меня, Митрий, — вздохнула она, — пока в себя не придешь. Продай квартиру со всей мебелью. Пчел продай. Вон дядя Степан и цену хорошую дает.
— Продам, — всхлипнув, прошептал он. — Ведь на ульях кровь Саши и Зины. Продам.
— Что вы сказали? — Адам привстал со стула.
— То, что слышал, — грубовато проговорил дородный пожилой мужчина в золотых очках.
— Не может быть, лихорадочно соображая, что делать, просто ради того, чтобы не молчать пробормотал угреватый.
— А чего это ты так удивился? — фыркнул его собеседник. — Или чует кошка, чье мясо съела?
— Константин Федорович, — умоляюще посмотрел на него Богунчик, — мне необходимо срочно связаться с Иваном Степановичем!
— А не боишься, что услышит кто-то? Ведь говорить-то будешь о...
— Я знаю, как сказать, — торопливо проговорил Адам. — И чем быстрее я это сделаю, тем лучше.
— Ну что же, — пожал плечами Константин Федорович. — Вон телефон, звони. Код Москвы, наверное, знаешь.
— Позвоните вы, — попросил Адам. — Пусть немедленно первым же самолетом пришлет...
— Значит, это ваши придурки зеленые перехватили. Касым все пытается гастролеров найти, которые его ребят так грамотно положили. Ай да Степаныч! — насмешливо восхитился он. — Решил за одно дело дважды миллионы выхватить! А ты, значит, собираешься моего племяша под нож подставить. Но ведь все можно проще, без крови сделать, — Константин Федорович пытливо взглянул на растерянного Адама. — Вы мне небольшой презент в процентах от всей суммы, а я племяша отговорить сумею.
— Но вы сказали, что ему дал номер какой-то сыскарь, — напомнил Богунчик.
— Да какой там сыскарь, —засмеялся Константин Федорович. — Стажер. Только что из училища приехал.
— А с ним как? — потирая длинный нос, спросил Адам.
Если договоримся, — уклончиво ответил Константин Федорович, — с ним мои парни побеседуют.
— Заодно и выяснят, с чего это он в обход своих коллег хочет узнать, кто владелец «жигулей» с этим номером.
— Вы позвоните Ивану Степановичу, предложил Адам, — просто назовите ему номер автомобиля, он все поймет. Я уверен, что он вас щедро отблагодарит.
— Мне баксы нужны, — резко сказал Константин Федорович, а не благодарность. В таких делах друзей нет. Ведь если я Касыму звякну, он в Москву взвод своих басмачей направит. У него брата убили. Так что... — лицо Константина Федоровича расплылось в улыбке. — Да и время идет. Сашка того и гляди выполнит поручение приятеля и сделает запрос в Москву.
— Но я-то обещать вам ничего не могу, —сказал Адам. — Позвоните Ивану Степановичу. Просто назовите номер машины и то, что им интересуется... хотя нет, больше ничего говорить не надо, просто назовите номер. И ради Бога, — взмолился Богунчик, — остановите племянника! А то...
— Об этом ты не беспокойся. Сегодня сделать запрос он не сможет. А завтра и думать будем, после того, что Степаныч решит.
— Батюшки, — всплеснула руками пожилая женщина, — где же это он так?
— У дяди своего, — ответил один из троих парней, вносивших в комнату спящего капитана милиции. — У Константина Федоровича сегодня дата. Вот он с племянником и отметил. Ваш сын просто перебрал немного.
— Да ведь он никогда таким пьяным не был! — возмутилась женщина. — Как же это он?
— Успокойтесь, — сказал парень, — с кем не бывает. А вино, говорят, расслабляет, снимает нервное напряжение.
— Вот проснется, — сердито сказала она, — я ему дам расслабление! Ишь что удумал! Вот вернется Ирка, я ей все расскажу!
— Что? — крикнул Редин. Вслушиваясь в голос звонившего, стиснул на трубке пальцы..— Вот, значит, как, — чуть слышно проговорил он. А вслух, в телефонную трубку твердо заявил. — Я согласен на любой процент. — Положив трубку, немного посидел неподвижно.
— Вот, значит, как, — повторил он. — Носорог! — крикнул Редин. — Немедленно Валентину ко мне! И Федьку!
— Да иду! — сонно отозвался Валерий на длинный звонок. Подойдя к двери, спросил. — Кто там?
— Капитан Мухин просил вам записку передать, — услышал он спокойный молодой голос. — Он звонил; но трубку никто не взял. А его срочно послали в Ртищево.
— Ясно, — зевая, Мягков отпер дверь. Сильный удар сбил его на пол. В квартиру ворвались трое парней. Упавший на спину Валерий очумело мотал головой и, шмыгнув разбитым носом, откатился к стене, ушел от удара. Перевернулся, резкой подсечкой сбил первого парня и прыжком встал на ноги, пнул второго ногой в пах. Тот, согнувшись, присел. Валерий кулаком врезал ему по виску. От дверей почти неслышно выстрелил пистолет с глушителем. Отброшенный назад попавшей в лоб пулей Мягков, на мгновение прижавшись к стене, упал.
— Сука, — простонал державшийся за спину первый парень.
— Валим! — подскочив к Валерию, третий выстрелил в открытый в предсмертном хрипе рот. Подхватил потерявшего сознание второго, потащил его из квартиры.
— Дверь захлопни! — отрывисто бросил он выходящему следом первому.
— Ментяра гребаный, — простонал первый. — Нам Полковник черепа поснимает. Мы же не узнали ни хрена.
— Первым же самолетом! — торопливо сказал Иван Степанович. — И сразу в Энгельс. Найдешь Адама, он все объяснит. И немедленно, если это нужно, действуй! — Повернулся к перепуганному Федору и нервно покусывающей губы дочери, процедил. — Ну, как прикажете это понимать?
— Это все она! — Федор трясущейся рукой махнул на сестру. — Она предложила. Ей Призрак и место подсказал!
— Зачем тебе этой? — тихо спросил ее отец. — Ты понимаешь, что случилось бы, не узнай Адам у Зяблова...
— И что же? — спокойно поинтересовалась она. — Что случилось бы? Я думаю, ничего бы не произошло. Просто ты узнал истинную цену своему старому другу, — с иронией заметила женщина. — Для него, оказывается, не важны такие поступки, как безвозмездная помощь старому другу, которому он, кстати, очень многим обязан. Ведь тогда в ГДР не вмешайся тесть майора Редина в дело о продаже капитаном Зябловым десяти автоматов, где бы он сейчас был, твой друг Костя? — Валентина насмешливо улыбнулась. — А сейчас, когда твой сын, — бросив презрительный взгляд на бледного перепуганного брата, — продолжила она, — сделал то, что нужно было сделать давно, он воспользовался ситуацией и ставит тебе условия. Ему, видите ли, понадобились деньги. И сколько же он хочет за свое дружеское участие? — не глядя на удивленного отца, Валентина закурила.
