— Я вам обещаю вдвое больше, если вы останетесь у меня для самого главного…
Стриптизерши смекнули: он обещает им по четыреста долларов за совокупление. Но это не входило в их планы, так как дома их ждали безработные мужья, сопливые дети, готовка пищи, стирка, утюжка, и они вежливо отказались, сославшись на дела.
— Ну пожалуйста, — взмолился Альфред, — вы такие красивые, сжальтесь над бедным дядькой. — Уговоры не подействовали, и он удвоил сумму. Но танцовщицы были лишь танцовщицами, а не проститутками, и собрались уходить. Хотя очень хотелось заработать: деньги ведь на дороге не валяются…
Немного расстроенный Репутатский проводил их до двери, поцеловал на прощание в щечки и пошел звонить своей старой подруге, чтобы она срочно приехала и удовлетворила его сполна. Заказывать проституток ему сегодня не хотелось, так как он поистратился на танцовщиц. Людмиле, естественно, он денег не обещал, а только договорился оплатить такси.
Ждать ему пришлось недолго, и через десять минут Людмила ворвалась в его хоромы. Не разуваясь, с порога она набросилась на него, распахнула халат и начала азартно манипулировать ртом с его маленьким и жалким половым отростком. Не прекращая занятия, они переместились в спальню и устроились на кровати, на том самом месте, откуда он наблюдал стриптиз.
Его подруга была полноватой дамой изрядного возраста. Ей было, как она говорила, за тридцать, но сколько на самом деле, не знал даже Альфред. Ему самому было сорок, ну а Людмиле, наверное, и того больше. По крайней мере она так выглядела.
Она моментально, без музыки, танцев, без всякой там эстетики и эротики, обнажилась догола и осталась в одних белых трусиках.
Репа лежал на кровати, вспоминал недавнее представление обворожительных стриптизерш, а Людмила работала ртом и помогала себе обеими руками. Альфреду нравилось, как она делает минет. Он закрыл глаза и представил себе, как шансонетка Лариса ласкает языком его упругого красавца, целует его яички, доставляя необычайное удовольствие. Он представил, как ее рот заполняет его величественный, неимоверной величины меч любви, и она, задыхаясь, кричит:
— Любимый, вынь его скорей, он такой огромный!
— Любимый, вынь его скорее из трусов, а то он еще мягкий, выскользнул из рук и туда завалился, — услышал Репутатский сквозь свои сладкие фантазии противный голос подруги. Он помог ей отыскать в трусах предмет ее ласк, и та продолжила свой труд.
Наконец, после тридцати минут самоотверженной Людмилиной работы он напрягся и стал размером с мизинец рослого мужика.
Люда, пользуясь случаем и не дожидаясь, пока он через минуту опадет, что происходило каждый раз, взобралась на Альфреда и насадилась на его миниатюрный, трепетный росток.
Что тут началось! Подруга визжала, пищала, кричала, охала, ахала и стонала, с каждым разом все сильнее подпрыгивая на Альфредовом пенисе. Ей казалось, что он протыкает ее насквозь.
Альфред же лежал с отрешенным видом и представлял себе Веру, беснующуюся на его «биг бене». Он представлял ее плотные бедра, восхитительные округлые сиськи, узкую талию и прекрасное одухотворенное лицо. Но как только он открыл глаза, его взору предстали груди, повисшие, как уши спаниеля, покрытый жировыми складками живот, толстые, необъятных размеров бедра и морщинистое, искаженное сладострастной миной лицо.
Его чуть не вырвало, когда он попытался сравнить двух женщин: танцовщицу Веру и свою подругу Людмилу.
«Трахает же их кто-то», — вспоминая стриптизерш, думал Репутатский, и настроение его сразу испортилось. Он никогда в жизни не имел красивых и одновременно порядочных женщин. А есть ли такие? Ему попадались красивые проститутки, но Альфред в этот день был у них двенадцатый или тридцать восьмой.
Сотрясая жировые отложения на своем пожившем теле, Людмила трахала Репу до тех пор, пока он не кончил. Случилось это через две минуты после начала полового акта.
— Ты был сегодня великолепен, дорогой, — прошептала женщина, — так долго давно не было, и стоял вовсю. Я успела кончить пять раз.
— Да, я сегодня в форме, — выдохнул Альфред и расслабился.
— Сделать тебе массаж? — ласково спросила Люда и поцеловала его в губы.
— Буду тебе очень благодарен.
— Нет, это я тебе благодарна, — встрепенулась женщина, — ты такой сексуальный.
Алексей разрешил Демину порулить до первого пыльного светофора, а потом сам сел за руль. Они благополучно добрались до места и остановили украденный джип «Навигатор» на соседней улице.
— Для конспирации, — сказал Леха и обернулся к Кате. — Ты почему от нас не сбежала, когда телохранитель тебя повел к машине?
— По кочану, — съязвила та.
— Мы страшные террористы-вымогатели и будем требовать выкуп с твоего папаши-богатея. Если он нам не даст сорок тысяч долларов, мы тебя убьем, — серьезно произнес Демин.
— Ха, ха, ха, — засмеялась Катя, — никакие вы не вымогатели, у вас даже пистолета нет. А что касается денег, то их вам не видать. Он меня не любит, и поэтому вы с него ничего не получите.
Это заявление произвело впечатление на захватчиков. Они призадумались.
Ни Алексей, ни Витек убивать никого не собирались, но им позарез нужны были деньги. Они надеялись, что единственная дочь миллионера Репутатского стоит сорок тысяч долларов.
— А если вы с него их будете требовать, то он на вас мафиозей натравит, и тогда вам крышка — вас точно убьют, — подпустила страху Катя.
— Не убили же нас твои мафиози, — вмешался Алексей, — они на асфальте остались лежать, избитые и униженные.
— Их мало было, а если они все на «митинг» соберутся, то вам хана — замочат. — Катя выражалась, как заправский рэкетир. Она начиталась современных супербоевиков, где на каждой странице льется кровь, свистят кулаки и пули, и матерятся в равной степени как плохие, так и хорошие дяди. Вот она и решила показать себя образованной, «с понятием» девочкой. Не надо детям читать всякую чушь.
— Посмотрим, кто кого? — храбро произнес Демин и робко взглянул на Коновалова. Если бывалый Леха был спокоен, как медведь в зимней берлоге, то у Витька от страха поджилки затряслись. Он был обычным мужчиной и отнюдь не суперменом.
Виктору Демину деньги были нужны на операцию для его единственной, больной дочери Светланы. Она лежала в госпитале имени Бурденко, в онкологическом отделении в палате для неизлечимых больных с диагнозом — рак крови. Ей была необходима срочная операция по пересадке костного мозга, но в России таких еще делать не научились. Главный врач госпиталя договорился с американскими коллегами о проведении такой операции в США, в клинике имени Джорджа Вашингтона в Вашингтоне, но за нее надо было заплатить шестьдесят пять тысяч долларов. Дорог был не только каждый час, но и каждая минута, так как Света тихо умирала. Лечащий врач Светланы профессор Штендельбаум сказал отцу:
— Как только необходимая сумма будет собрана, вашу дочь перевезут в США и прооперируют.
Витек, не задумываясь, продал свою небольшую, плохонькую двухкомнатную квартиру и получил за нее двадцать пять тысяч. Он мог бы запросить на пять тысяч больше, но тогда пришлось бы ждать, может, месяц, а может, и год, а так как дорога была каждая минута, он за несколько дней оформил сделку в агентстве недвижимости «Улей» и получил деньги. Он попросился на проживание к своему другу Алексею Коновалову, и тот с радостью его принял.
Не хватало сорока тысяч, и Алексей предложил продать и свою однокомнатную квартиру, но она была в старом доме, в недорогом районе, и за нее никто много не дал бы.
— От силы двадцать тысяч, если продавать срочно, — с кислой миной сообщил риэлтор фирмы.
Денег все равно не хватало, и к тому же после операции Алексею, Виктору и Светлане надо где-то жить. Не на вокзале же ночевать. Вот друзья и решили получить деньги другим способом — взять в заложницы дочь миллионера Репутатского и потребовать за нее выкуп.
Витек до увольнения работал жестянщиком в автосервисе, и к ним часто приезжал Репутатский чинить разбитую им очередную дорогую иномарку. Он их спьяну бил, а Витек крылья выправлял. Репа щедро платил, но болтал лишнего, и по автосервису и даже в соседних домах ходили слухи о его несметных богатствах. Говаривали, что он за ночь проигрывал в казино по сто тысяч долларов.
Витек рассказал Лехе о разгульном богаче, о своем плане захвата его дочери, попросил помощи, и Коновалов, не долго думая, согласился. Раскрутить на сорок тысяч долларов зажравшегося, погрязшего в роскоши и разврате отпетого мошенника было для бывшего спецназовца делом чести.
Они договорились взять в заложницы десятилетнюю Катю Репутатскую, но, естественно, обходиться с ней деликатно и ни в коем случае не обижать. О том, чтобы ее убить, если Репа не выплатит деньги, даже разговора не было. Друзья отпустили бы девочку с миром в любом случае, так как они были честными, законопослушными гражданами, но перипетии судьбы и безжалостная безысходность загнали их в угол. Ради денег или сытой, спокойной жизни они ни за что не решились бы взять в заложники человека. Но обстоятельства, как известно, сильнее нас, и они не оставили им другого выхода. Иначе Светлана бы умерла.
