– Начистоту говорите. Я вас пойму и посочувствую. Помогу, может, чем-то. Выкладывайте, я готова вас выслушать.
– Сижу вот, над делом одного хитреца голову ломаю…
Хитрец? Что за фрукт? Имя есть у него?
– Как зовут этого хитреца?
Валерий Игнатьевич пошелестел бумагами. Прокашлялся. Ответил вопросом на вопрос:
– Тебе его мирское имечко привести?
Ох уж эти органы! Дают человеку всяческие псевдонимы, клички, наименования. Слушаешь – и диву даешься. Личность одна, а имен и номеров у нее как у целой толпы. И не всегда они похожи. Не страна, а энциклопедия обозначений! Взять вот этого хитреца, к примеру. Его могут звать Петей, а еще – Колей, и он же – Вася. Чудно…
Я осторожно поинтересовалась:
– А что, есть и другое?
– Есть. – Замначальника помолчал. – Уголовное.
Запасные патроны к револьверу нечаянно выскользнули из моей руки и упали на пол, звякнули. Я подняла их, присев на корточки.
– Ну, с такими личностями я плохо знакома. Если только…
Мельком я прокрутила в памяти события последних лет. Никого не вспомнила, уже очень давно мне хитрецы не попадались. Все как один – жлобы, быки и хамы. Стоп! Если уголовное дело имеет место, значит, видимо, хитрец в отправленных мною на тюремные нары числится. Дабы утвердиться в своих предположениях, я поинтересовалась:
– Я этого хитреца случайно в тюрьму не спровадила?
Друг отца меня опустил на грешную землю.
– Нет, Женя. Ты с ним вряд ли знакома. Когда он был с законом не в ладах, ты еще в своей Ворошиловке училась. Этот хитрец, мать его так, можно сказать, один из самых первых бандитов. Ну, в смысле, один из первых в девяностые годы.
Я широко раскрыла глаза, положила патроны на стол. Я считала самых первых разбойников этого примечательного периода российской истории некими благородными мужиками благодаря просмотренным мною фильмам. Этакие рыцари, воюющие за место под солнцем, всего добившиеся лично. Но в данный момент – вымершие в результате перестрелок, пьянок и прочих негативных факторов. Нынешние бандиты – лепет детский по сравнению с ними. Мелюзга. Наглая борзая мелюзга с атрофированными мыслительными органами. А тут – нате! Один из «мамонтов», оказывается, выжил!
– Что, настоящий?!
– Реальнее не бывает. Матерый волчище, прожженный.
Мне стало непонятно, из-за чего вдруг его хитрецом прозвали. Спросила, не выдержав:
– А почему именно хитрец, Валерий Игнатьевич?
– До сих пор не попался – вот почему.
– Лихо.
Настоящий динозавр тех времен. Именно такими я себе их и представляла. Умный, хитрый, ловкий, ко всему приспособленный. И столько раз уходивший от руки закона. Это же сколько смекалки надо иметь, чтобы дожить до сегодняшних дней на свободе! Таких людей единицы, видимо, остались. И этот «хитрец» – один из их числа. Вот бы посмотреть на него!
Валерий Игнатьевич между тем продолжал меня интриговать:
– И ОПГ было, и финансовые махинации чудовищных размеров, и убийства, и даже похищения. Но он всегда успевал обзавестись алиби или отличных адвокатов нанять. Ловко выворачивался, ничего не скажешь. А теперь у нас появилась возможность прихватить подлеца за жабры.
Я решила ему подыграть:
– Это радует. – Я положила пустую сумку под стол и заговорила о насущном: – Я, собственно, зачем звоню-то…
Друг отца меня опередил:
– Я понял тебя, Женя. Кого надо проверить?
Дело несказанно облегчилось. Осталось только назвать ему фамилию и приметы клиента.
– Ветров Александр Геннадьевич. На него сегодня два покушения было.
– Ветров?! Я не ослышался?!
Мне показалось, что он удивился.
– Нет, не ослышались, Валерий Игнатьевич. Что-то не так?
– Забавная ситуация… – Он нервно хихикнул. – Он случайно не на Средней проживает?
На этот раз удивилась я. Замерла с поднесенной ко рту сигаретой.
– На Средней…
– Дом восемнадцать, так?
Я кивнула, заподозрив что-то нехорошее. Быть может, Валерий Игнатьевич тоже смотрел сегодняшние новости? Иначе откуда он мог узнать этот адрес?
– Так…
– И ты его пожалела и взялась охранять?
А куда деваться телохранителю, у которого деньги заканчиваются? Естественно, брать под защиту лиц, страдающих от бандитского беспредела. За приличную плату, само собой. Нищих жалеть нечего. Пусть сначала заработают, а уж потом…
– Взялась…
– Тебе всегда везет с клиентами, Женя. – Замначальника откровенно надо мной подшучивал. – Именно его дело сейчас и лежит у меня на столе!
Я не удержалась от восклицания:
– Самый первый в девяностые, да?!
– Именно.
– Потрясающе… А… а можно я заеду, и мы вместе почитаем его дело?
Надо же! Я с «мамонтом» чуть кофе не попила! Мало того, я в его доме жить буду! Эх, надо было фотоаппарат прихватить… Или из дела фотографию «посмотреть» взять. Насовсем! Поставить ее в рамочку, а по прошествии лет пятидесяти, если я доживу до тех времен, конечно, показывать ее внукам и говорить, что этот перец принадлежит к тем людям, с которых срисованы персонажи старинных фильмов про бандитизм в перестроечные времена. Как-то: «Бригада», «Парни из стали», «Бандитский Петербург», «Жмурки» и прочие из этой серии.
В следующий момент я огорчилась. Аж закурила.
– Зачем же заезжать-то? Я и так тебе расскажу самое интересное.
– Я вся превратилась в слух, Валерий Игнатьевич.
– Для начала вот что, Женя. – Он вновь зашелестел бумагами. – Как только выслушаешь мой рассказ, сразу же разрывай с Ветровым все отношения. И никогда больше с ним не контактируй! Пусть сам разбирается со своими проблемами, он парень скользкий. Выкрутится и на этот раз. Поняла меня?
– Поняла. – Мне пришлось чуть-чуть покривить душой, лишь бы узнать побольше. – Слушаю.
– Когда все только начиналось, в смысле организовывался первый, в ту пору еще стихийный рэкет, небольшие группки крепких парней, боксеров и каратистов в основном, стали брать под контроль коммерсантов и требовать с них дань. В случае отказа – громили ларьки, укладывали несговорчивых хозяев на больничные койки, творили всякие непотребства. Но в итоге все равно получали свое. Не с одних, так с других, более покладистых. Это я тебе предысторию, так сказать, озвучил… Так вот, Ветров твой тогда только стал кандидатом в мастера спорта по боксу. Естественно, кровь молодая взыграла, захотелось ему жить красиво, нужны были деньги. И он, недолго думая, организовал и крепко сколотил свою группу. Работать на кого-то ему не хотелось, ведь гораздо проще заиметь свое. Эта-то группировка, тогда состоявшая из пятнадцати человек всего лишь, постепенно подмяла под себя сначала свой квартал, потом свой район, а спустя пару лет – больше половины Тарасова.
Я представила масштабы творимого беспредела и скорость захвата сфер влияния других группировок. Невольно призналась:
– Размах ощущается.
– Не то слово. Размах был тот еще! Убивали, грабили, похищали, обманывали. Словом, бандитствовали, никого не стесняясь. Назывались они ветровскими…
– И что же случилось? Сейчас же о них и не слыхать ничего.
– Вот тут-то и начинается самое интересное, Женя. В самом расцвете сил и роста влияния группировка вдруг мгновенно прекратила свое существование. Буквально за неделю.
– И куда же она делась?
– Костяк группировки, те самые пятнадцать лихих парней, стал гибнуть. Сначала трое в аварию попали, потом пятерых унес пожар во время пьянки, еще двоих обнаружили замерзшими в снегу, одного – по пояс вмороженным в прорубь, другого повешенным нашли, двенадцатого передозировка наркотиками убила. На этом смерти закончились. Дальше еще интереснее…
– Куда уж интереснее-то?!
– Ну так вот. Не прошло и дня, как в милицию прибежал с повинной еще один член ветровской группировки. Сознался во всех грехах – добровольно. Согласился даже на двадцать пять лет строгого режима!
Я удивилась. Не замедлила с вопросом:
– Что это с ним приключилось, раз он на такое столковался?
– Скорее всего, он боялся, что тоже на небеса может попасть… Все, посадили его. Успокоились. Стали готовиться к задержанию оставшихся двоих, самого Ветрова и еще одного, Игрок его кличка. И тут конфуз вышел.
Я стряхнула пепел:
– Не поняла?
Телефон пояснил:
– Игрок смылся в другой город, изменив внешность у единственного в то время в Тарасове пластического хирурга. Самого хирурга нашли мертвым. Ни фотографий новой личности Игрока, ни его медицинской карты найти не удалось.
– А Ветров?
– Тот не стал скрываться. Перемещался спокойно по городу, будто и не было ничего. Когда задержали его, оказалось, что у него сплошные алиби и ни один пострадавший от действий ветровской группировки против него лично ничего не имеет. Ни претензий, ни исков. Свидетелей тоже не нашлось.
– Как в кино, Валерий Игнатьевич!
– Угадала, Женя. Как в кино. Слушай дальше. Через два года Ветров снова заворочался. Организовал небольшую фирмочку, легально причем. Потом открыл другую, покрупнее. Взял кредит. Новую открыл. Еще несколько кредитов взял. Немного разбогатев, стал неимущим помогать, на ремонт различных городских систем регулярно отстегивал, поспособствовал в строительстве нового здания тогдашней мэрии.
