На этот раз в кафе было посетителей немного. Пятеро молодых парней и с ними три размалеванных девицы в коротких юбках. Причем, вели девицы себя довольно нескромно, то и дело произнося матерные выражения. Парням как видно, это очень нравилось. И если какая-нибудь из девиц что-то произносила, они дружно хохотали.
Такая компашка невоспитанных молодых людей не очень-то устраивала Грека. Хотелось посидеть в тишине и не слышать этого гоготанья.
Но тут Сан Саныч отвлекся, заметив подошедшего к стойке бара крепкого парня лет двадцати восьми в серой рубашке, заправленной в черные джинсы. Грек уставился на его бритый затылок.
Парень не обращал внимания на компанию молодежи. Уж они ему точно не мешали. Положа здоровенные свои лапищи на стойку бара, и наклонившись вперед, парень что-то нашептывал толстой барменше на ушко, и та заискивающе хихикала.
Барменше было не больше двадцати пяти. Приятное, миловидное личико. Возможно, она пользовалась большим успехом у мужчин, которые были без ума от полных женщин. А было, по мнению Грека, в ней не меньше ста с лишним килограмм. И синенький, с белой опушкой фартучек, едва сходился на ее дородном теле.
Нет, Сан Санычу Греку нравились полные женщины, но не до такой же степени, и каждый раз глядя на эту улыбающуюся пышку, он говорил себе:
– Толстовата.
Грек подошел к стойке, чтобы сделать заказ. Толстушка барменша была так увлечена рассказом парня, что на усатого мужичка даже не обращала внимания. Грек встал с лева, рядом с парнем, и тот заметив его присутствие, повернулся, глянул. И нахмурился, потому что Сан Саныч уставился на его левую бровь. Вернее, на шрам, который располагался над этой бровью. Сразу вспомнил, как официанты рассказывали им с Ваняшиным, что как-то раз девушка, о которой они расспрашивали, приходила в ресторан с парнем. Характерной приметой было то, что у него над левой бровью – шрам. Да и одежда совпадала. Точно такая серая, однотонная рубашка и черные джинсы.
– Ты чего щуришься, мужик? – спросил парень у Грека.
Грек стоял сосредоточив все свое внимание на лице парня. Все совпадало с приметами того типа, даже черты лица. Сейчас бы взять да и потребовать, чтобы парень предъявил документы. А еще лучше доставить его в дежурную часть. Но загвоздка заключалась в том, что в кармане у Сан Саныча Грека вместо нормального удостоверения, лежала бумажка, подтверждающая, что он майор уголовного розыска. При получение майорского звания, кадровики забрали у него старое удостоверение, а новое пока еще не выдали, ограничившись временным, то есть бумажкой, которую-то и показывать стыдно. И Сан Саныч стоял в нерешительности.
Услышав, что парень обратился к нему, Грек сделал вид, что ему все по барабану и пожав плечами, сказал:
– Да так.
– Так на свою жопу смотри в зеркало, – заметил на это парень.
Толстушка барменша бросив на Грека взгляд, хихикнула. А парень снисходительно покачал головой, как бы давая понять: видала как я его сделал. Сам Грек не сомневался, заметив с каким агрессивным типом имеет дело, что парень не раздумывая саданул бы ему кулачищем по физиономии, если бы получил грубый ответ. Но как видно, ответ Грека вполне удовлетворил его и он отвернулся.
– Ладно, Ритуля, – протянул он свою лапищу и хлопнул толстушку барменшу по заднице. – Пойду я. Позвони мне вот по этому телефону, – достал он из кармана ручку и попросил: – Дай клочок бумажки?
Барменша достала из своей сумочки записную книжку и раскрыв ее, подала парню, а когда тот записал номер, убрала ее.
Грек с тоской наблюдал за тем, как записная книжка исчезла в сумочке барменши, которую та спрятала под стойку. Потом он перевел взгляд на парня. Стоял и смотрел, как парень направляется к дверям. А в голове была одна мысль – что делать? Сан Саныч не знал как поступить в такой ситуации. Он не рассчитывал, в одиночку задержать такого здоровяка, явно превосходящего его физически.
– Мордень он мне разукрасит, будь здоров, – тихонько шепнул Грек себе под нос, и вдруг уставился на толстушку барменшу. Мать честная! А почему, он, собственно, должен идти с этим амбалом на конфликт? Ведь перед уходом парень ясно сказал толстушке, чтобы она ему позвонила и в ее записной книжке оставил свой телефонный номер. Значит, надо заглянуть в эту книжечку. Да заодно и с толстушкой поговорить не мешало бы. Выяснить, что это за фрукт такой борзый. Ведь она его наверняка знает, раз парень сказал ей позвонить.
От этих мыслей у Грека полегчало на душе. Даже захотелось выпить.
– Мне сто пятьдесят грамм водки, – попросил он у толстушки.
Та оценивающе глянула на него, хмыкнула, но ничего не сказала.
Тут же, не отходя от стойки, Грек лихо опрокинул стакан, закусив парой бутербродов с копченой ветчиной. Весело взглянув на толстушку, Сан Саныч кивнул:
– Повтори-ка, мне, красавица.
На этот раз во взгляде барменши он заметил восхищение, которое она и не пыталась скрыть.
– Круто, – сказала она довольно приятным голосом, наполняя Греку стакан.
Грек улыбнулся.
– Видно, не часто тебе встречаются настоящие мужчины, – подмигнул он толстушке, опрокидывая и второй стакан в себя.
– Слушай, а ты молодец, – толстушка потрогала его руку выше локтя. А Грек тихонько икнул, расправляясь с очередным бутербродом. Прожевав, придвинулся ближе к барменше, сказал тихонько:
– Может, отдохнем вместе?
Он даже не ожидал, что барменша откликнется на его предложение с такой охотой и ее не придется долго уговаривать.
– Легко, – облизав пухленькие губки, сказала она. – Скоро мы закрываемся. Я возьму водочки…
Грек почувствовал, что больше в него не влезет ни капли, при упоминании о водочки, поморщился, отрыгнув перегаром.
– Куда пойдем? К тебе или ко мне? – тихонько спросила пышка барменша.
– Давай к тебе, – сходу предложил Грек, прожевывая бутерброд.
Барменша обожгла его своими карими глазами.
– Идет. Подожди меня. Посиди вон там за столиком, – сказала она, а чтобы Грек не скучал ожидая ее, подала ему тарелку с салатом и вилку.
Салат оказался дрянным. Грек жевал его без вкуса, никак не мог понять, чего такого в него напихали, густо заправив майонезом. Сан Саныч сидел, ковырял вилкой в тарелке, и рассуждал, как ему предстоит вести себя с барменшей. И в ее записную книжку заглянуть надо и Анютке не изменить. Вот ситуация. Вряд ли пышка пойдет на откровенность, если узнает, что он из ментовки. Поэтому, тут придется поступить так, о чем не раз говорил им начальник отдела полковник Васильков, сравнивая хорошего опера с разведчиком. Несомненно, «батяня» во многом был прав и если лезть напролом не всегда можно добиться хорошего результата. Другое дело, проявить хитрость. Грек решил изобразить из себя страшного ревнивца.
Толстушка барменша, которую как оказалось, звали Маргарита, жила в соседнем квартале в трех комнатной квартире. Едва переступив порог которой, Грек осмотрелся, находя, что квартирка упакована неплохо.
– Ничего, апартаменты, – заметил он, слегка отстраняясь от барменши Маргариты, которая уже успела чмокнуть его в щеку, оставив на ней густой след губной помады.
– Погоди, Ритуль. Дай оглядеться хоть. Что ж ты вот так сразу, берешь быка за рога, – последовал от Грека незлой упрек.
– Только за один рог, – облизнувшись, проговорила барменша, прижав Грека к себе и опустив руку к его паху.
Грек как воробышек, угодивший в цепкие лапы кошки, затрепыхался, пытаясь высвободиться, но барменша Маргарита только крепче прижала его к себе.
– Ты со всеми так управляешься? – спросил Грек, нарочно подбирая такие слова, чтобы они задели толстушку, иначе от нее не вырвешься.
Та захлопала глазами.
– В каком смысле? – спросила она, не очень-то понимая упрек усатого Грека. В ее понятие Сан Саныч Грек представлялся жгучим южанином, способным в момент наивысшего темперамента довести ее до безумия, которого ей так хотелось. Страсти и безумия, вот все, что она желала от мужчин. Но пока, к сожалению, такие ей не попадались. Разве что вот этот усатенький.
Барменша Ритуля легонько щипнула Грека за ус.
– Да в прямом, – напустил на себя Грек обиду. – Видел я в кафе, как ты с тем мордоворотом все такое прочее, – повертел он рукой перед изумленной мордашкой барменши. Та не могла понять, что усатый кавалер имеет в виду.
– А то и имею, – насупился Грек. – Видел я, как он тебя по заднице хлопал.
– Вон ты про кого, – заулыбалась барменша, махнув рукой. Тем самым давая понять, что Греку на этот счет нет смысла расстраиваться. – Да это так. Это мой старый знакомый, Костик Фомин. У меня с ним ничего не было. А что это ты им интересуешься? Ты часом не из милиции?
Грек сделал выразительное лицо.
– Кто я? Да упаси меня Бог, – соврал он и тут же, чтобы не дать Ритуле опомниться, спросил: – Не было, говоришь? – недоверчиво глянул Грек на толстушку так, как только может глядеть ревнивый муж на жену, которую уличил в измене.
