— Ну и что это доказывает? — Я скептически пожал плечами. — Только то, что Фрэйдела не было в его комнате в два часа ночи.
— Примерно в то время, когда была убита девушка-модель, — тихо добавила она. — А что вам обо мне сказала дорогая Полли?
— Как вы узнали, что она упоминала ваше имя? — спросил я.
— Я знаю Полли, — самодовольно ответила Либби.
— По ее словам, в ваших интересах, чтобы новая коллекция Фрэйдела провалилась, тогда он женится на вас ради денег. А вы станете кичиться тем, что ваш муж — покорный вам гений и в вашей власти заставить его моделировать платья только для вас одной.
— Полли всегда была очень практичной. — В голосе Либби Кэткарт послышались нотки уважения. — Но после этой ночи я изменила свое мнение. Да, я надеюсь, что его новая коллекция с треском провалится, и буду делать все, чтобы помочь этому бедствию. Но вовсе не уверена, захочу ли потом снова собрать воедино куски разбитого Диона. А вот что и в самом деле дало бы мне необычное ощущение — так это брак с человеком, который виновен в убийстве. Даже если бы мне пришлось приказывать слугам приковывать его цепями каждую ночь.
— Об этом вы и собирались поговорить со мной? — спросил я со скучающим видом.
— Есть еще кое-что. — Взгляд ее темных глаз затуманился, когда она посмотрела на меня поверх края своего бокала. — У меня вдруг возникло непреодолимое желание, а Дион для меня — уже прошлое. Тогда я подумала о вашей вульгарной привлекательности.
— Желание? — недоуменно взглянул я на нее. — Какое же?
— Секса.
Слово было сказано таким мягким и нейтральным тоном, что до меня не сразу дошло его значение.
— Со мной, сейчас? — пробормотал я.
— А что, мысли о сексе перед обедом оскорбляют ваше пуританское сознание, мистер Бойд? — холодно спросила она.
— Секс в любое время — отличная вещь, но с вами?.. Идея меня совсем не оскорбляет, она просто забавна!
— Забавна? — Она поджала губы. — Почему это забавно?
— Заниматься любовью с вами все равно что… — Я задумался ненадолго и вспомнил, что она говорила насчет своего отца. — Все равно что пытаться перевести Шекспира на урду или сделать что-нибудь такое же смешное.
— Смешное! — Ее лицо порозовело. — Вот мы сейчас посмотрим, насколько это смешно!
Либби Кэткарт поднялась с софы, взяла у меня из рук бокал с недопитым бурбоном и поставила его рядом со своим, который, как я заметил, был уже пуст. Потом заперла дверь, вышла на середину комнаты, сбросила с ног сандалии, потянулась руками к подолу платья, быстрым движением стянула его через голову и отбросила в сторону. Повернувшись ко мне лицом, она положила руки на бедра и улыбнулась, обнажив зубы, словно тигрица.
— Вот такая сексуальная штучка, — произнесла она низким, угрожающим голосом. — Почему же вы смеетесь, мистер Бойд?
Единственная одежда, которая осталась на ней, — черные трусики, очень маленькие, не более носового платка. Они только чуть прикрывали ее промежность. Коричневые соски ее грудей, большие, как головки от снарядов, были вызывающе направлены в мою сторону.
— Вам не нравится, мистер Бойд? — Она недоуменно подняла брови.
Я просто не знал, что сказать. Лишь молча покачал головой. Мне оставалось надеяться, что я поведу себя не как неопытный в таких делах школьник. Меня охватило дикое желание подскочить к ней, сорвать трусики и поставить ее к спинке софы, но я опасался сдвинуться с места и оказаться неумелым Тулуз-Лотреком, допустив какую-нибудь оплошность.
— Вы даже не улыбнетесь, мистер Бойд! — тихо произнесла она.
И во мне взорвалось то самое непреодолимое желание, о котором она только что сама говорила. Я полностью возбудился, как и женщина, что меня дразнила, вскочил с софы и, прежде чем она успела отойти назад, обнял ее. Она охотно поддалась и прижалась ко мне всем телом. Ее груди уперлись в меня, я опустил руки, нащупал пояс трусиков, стянул их вниз на бедра и погрузил пальцы в ее мягкую попку. В ответ она порывисто прижалась низом живота к моему набухшему члену и прикусила мою нижнюю губу. Я схватил ее за зад еще сильнее. Отпустив мою губу, она откинула голову, и в ее темных глазах засветился триумф.
— Ну что же, мистер Бойд, — с нежностью произнесла она. — Я не ожидала, что у вас такое сильное чувство юмора.
— Не считаете ли вы, что вы при подобных обстоятельствах можете называть меня просто Дэнни? — поинтересовался я.
— Не могу позволить себе этого, мистер Бойд, — проворковала она, а ее пальцы тем временем деловито расстегивали пуговицы на моей рубашке. — При моем социальном положении такая фамильярность позволительна только с коридорными в отелях.
— Сейчас ваше социальное положение станет горизонтальным, — сказал я ей, — если только вы не предпочтете какую-нибудь другую позу.
— О, я много их знаю, — парировала она, массируя мне грудь и живот, спускаясь все ниже и ниже.
— Держу пари, что знаете.
Она присела на кровать с пологом, ожидая, пока я сниму одежду с видом человека, который решил стать нудистом и его совсем не интересует сексуальная жизнь.
— Поспешите же, мистер Бойд, — поторопила она. — Мне не терпится проделать некоторые исследования.
Наконец моя одежда оказалась сваленной в кучу на полу, и я двинулся к Либби Кэткарт. Мой возбужденный член устремился к ней, как пойнтер на запах дичи. Она сняла трусики, и под волосами на ее лобке я увидел розовую щелочку. Либби протянула руку и взяла в нее мой напряженный трепещущий член.
— Вот это мне нравится, — сонно произнесла она. — Куда лучше, чем у любого коридорного.
Не отпуская мой член, она наклонила голову и охватила губами его головку. Губы были прохладные и влажные. Она прекрасно знала, что делает. Ее язык все время двигался. А пальцами другой руки она играла с моими яйцами. Возбуждение все нарастало. Когда я уже не мог больше терпеть, я завалил девушку на кровать, раздвинул ее ноги и приготовился войти в нее. Но она остановила меня.
— Что за спешка? — прошептала она. — У нас масса времени.
Это и в самом деле было так, и она показала мне, насколько опытна. Вскоре я потерял счет времени. Каждое движение ее языка, пальцев, касание влажной промежности — все обостряло мои ощущения. Она манипулировала мной, умело усиливая возбуждение и точно рассчитывая время. Ее руки и ноги переплетались с моими, а сосок оказался у меня во рту. Сменив позу, я раздвинул пальцами ее промежность и коснулся языком клитора. Она тут же обхватила ногами мою голову, и я ощутил солоноватый вкус на губах и языке, а волосы ее лобка застревали у меня между зубов.
Потом мы занялись любовью на кровати. Наши движения были яростными и быстрыми. Она застонала мне в ухо, и мои глаза застилала красноватая пелена. Я держал ее за бедра, а она закинула ноги мне на плечи и крепко сжала шею. Я не спеша вошел в нее, и гибкое тело забилось и затрепетало подо мной. Мы усиливали возбуждение и расслаблялись в прекрасной гармонии, и высший момент наслаждения пришел к нам одновременно. Когда моя жизненная сила начала перекачиваться в нее, она резко вскрикнула.
Так все было в первый раз. А во второй, когда я восстановил силы, мы поступили иначе. Она перегнулась через спинку софы, подставив мне свою попку, и все было до мельчайших подробностей так же хорошо, как и прежде.
Приблизительно час спустя я стоял перед зеркалом и завязывал галстук, чувствуя себя человеком, который только что перенес ураган. Либби Кэткарт расслабленной походкой вышла из ванной комнаты, лениво вытирая полотенцем выпуклость левой груди.
— Мистер Бойд! — воскликнула она с деланным ужасом. — Только не говорите мне, что вы настолько вульгарны, чтобы удрать, едва закончив заниматься любовью.
— Это может прозвучать обидно для вас, мисс Кэткарт, — грустно ответил я, — но я голоден.
— По крайней мере, могли бы привести в порядок постель, прежде чем уйти. — Она с отвращением наморщила носик. — Она выглядит так, будто на ней дралась пара диких кошек.
— Нечего попусту бросаться словами, — спокойно произнес я. — Почему бы вам не упаковать с собой парочку ваших горничных?
— Я вижу здесь только одну горничную, да и та совсем вымотана. — Она взбила подушку, придав ей прежнюю форму, и плюхнулась на кровать. — Мне хочется немного покопаться в своей памяти.
Я прошел к бару, приготовил себе выпивку и взглянул на Либби. Она лежала на спине, сомкнув руки под головой, согнув колени и закинув ногу на ногу.
— С того места, где я стою, открывается чудесная картинка, — сказал я с восхищением. — Такую можно увидеть в цветном воскресном приложении в рубрике «Представительница высшего общества». А внизу в кавычках: «Всем, что я имею, я обязана своей бабушке».
Она рассмеялась. Я впервые слышал, как она смеется, — приятно и чуть хрипловато.
