– Ты чего, блюститель закона, телефонную трубку бросаешь?
– Дела, Андрей Владимирович, не позволяют долго вести пустые разговоры, – усаживаясь без приглашения в одно из кресел возле начальственного стола, ответил Антон.
Довжок по привычке забарабанил пальцами:
– Явиться своевременно к главе района, по-твоему, пустяк?
– У меня шло оперативное совещание. Не мог же я все бросить и, словно мальчик, сломя голову бежать к вам.
– Совещание… Подумаешь, какое событие! Расплодили в районе уголовщину…
Бирюков попытался перехватить взгляд Довжка, но серые, со свинцовым отливом, глаза «воеводы» мигом вильнули в сторону.
– Вы зачем меня пригласили? – сухо проговорил Антон. – Если хотите напугать, то напрасно стараетесь. Я не из разряда пугливых.
– Хочу, чтобы ты не самовольничал!
– В чем?
– Во всем! Коль уж глава района приказывает явиться к нему немедленно, значит, надо немедленно и явиться. Не разводи мне демократию!..
Бирюков засмеялся:
– Андрей Владимирович, вы ведь всего лет на пять помладше меня, а капризничаете, будто ребенок дошкольного возраста. Не мусольте «демократию», ее и без вас замусолили. Давайте говорить серьезно. Зачем я вам понадобился?
Худощавое с белесыми бровями лицо главы администрации вспыхнуло кумачом, однако «пилюлю» он проглотил молча и, пошарив взглядом по стене, спросил уже спокойно:
– Почему не доложил о вчерашнем убийстве?
– Потому, что раньше вы от меня таких докладов не требовали. Напротив, когда я заводил разговор о преступности, отмахивались: «Разбирайся, прокурор, с уголовщиной сам». А сегодня вдруг понадобился срочный доклад. С чего бы это?..
Довжок замешкался. Перевел взгляд со стены на окно, потом опять уставился в стену:
– С того, что позвонили из администрации губернатора. Спросили об убийстве, а я, как пешка, абсолютно ничего об этом не знаю.
– Кто звонил?
– Какая тебе разница, кто… Докладывай, что на районной земле вчера случилось.
Бирюков, не вдаваясь в подробности, рассказал о выезде оперативной группы на место происшествия.
– А кого убили? – вроде бы из чистого любопытства спросил Довжок.
– Директора рекламной фирмы Надежницкого и его молодую любовницу – дочь новосибирского банкира Ярыгина.
– Чего их занесло в наш район? Поближе от Новосибирска не нашли кустов, где можно… позабавляться?
– На этот вопрос они уже не ответят.
– А прокурор что скажет?
– То, что будет установлено следствием.
– Когда?..
– Пока трудно сказать. Убийство, похоже, заказное. Такие дела с разбега не поддаются расследованию.
– Не из-за денег убили?
– Вроде бы, нет. Деньги из пиджака Надежницкого не взяли.
– И много у него было?
– Три с половиной миллиона.
– А документы оставили?
– Только водительское удостоверение.
– Больше – никаких бумаг?
– А какие у Надежницкого могли быть бумаги? – в свою очередь спросил Бирюков.
– Мало ли какие… Скажем, личный паспорт или техпаспорт машины и так далее…
– Ничего этого мы не нашли.
Довжок нахмуренно помолчал. Словно не зная, о чем бы еще спросить, заговорил миролюбиво:
– Ты, Антон Игнатьевич, на меня не обижайся. Кручусь без роздыха, как белка в колесе. Район большой, ответственность давит, и нервы иногда сдают. Обстановка, сам понимаешь, тяжелая, все рушится прямо на глазах. Из администрации губернатора звонками замучили. На каждый разговор приходится кучу нервных клеток тратить, изворачиваться, чтобы в грязь лицом не упасть. Так что, не лезь в пузырь в дальнейшем, докладывай мне о расследовании этого дела подробно. В областном эшелоне власти этим убийством всерьез заинтересовались.
– Кто из «областных эшелонов» и чем конкретно интересуется? – спросил Бирюков.
– Ты не допрашивай меня, будто уголовника. Брось следственные замашки. Я все-таки глава района. И давай договоримся, что докладывать будешь не по телефону, а с глазу на глаз вот здесь, в кабинете. Понял?
– Чтобы все было шито-крыто?..
Лицо Довжка пошло нервными пятнами:
– На что намекаешь?
– На то, Андрей Владимирович, что исподтишка вы от меня для «областных эшелонов» ничего стоящего не узнаете. Я привык вести конкретный разговор и о конкретных людях.
– Не боишься залететь под несоответствие занимаемой должности?
– Не боюсь. Должности районного прокурора соответствую по всем статьям.
– Теперь… компромат в моде. Не чета тебе киты вылетают из кресел, если не хотят жить в ладу с начальством.
Бирюков улыбнулся:
– Того прохиндея, который попытается сфабриковать на меня компромат, немедленно вызову на дуэль. Стреляю я редко, но метко и даю вам слово, что он будет убит.
Обычно суровый Довжок сделал попытку тоже улыбнуться:
– Не заводись. Как сказал мультипликационный кот Леопольд: «Ребята, давайте жить дружно».
– Я признаю только бескорыстную дружбу.
– При наших с тобой должностях никакой корысти быть не может.
– Разумеется, – Бирюков посмотрел на часы. – Если у вас нет ко мне конкретных вопросов, позвольте на этом завершить разговор. Завтра с утра пораньше уезжаю в Новосибирск. Надо подготовиться к поездке.
– По этому убийству едешь?
– Да.
– Вернешься, обязательно доложи, что там и как…
Довжок поднялся, вышел из-за стола и неожиданно протянул Бирюкову руку.
Несмотря на теплое солнечное утро, настроение у сидевшего за рулем «Жигулей» Антона Бирюкова было пасмурным. К душевной тяжести, вызванной жестоким убийством, примешалась горечь от странного разговора с главой администрации. Не особенно тактичный Довжок и раньше несколько раз подчеркивал свое служебное превосходство над районным прокурором. Но тогда это походило на заурядное бахвальство молодого выскочки, который неожиданно для самого себя оказался в руководящем кресле, когда распорядительница-судьба чуть-чуть зазевалась. Вчерашний же его выпад с явной целью – унизить и запугать прокурора – невольно настораживал.
– О чем задумался? – спросил сидевший рядом с Бирюковым следователь Лимакин.
– Осмысливаю вчерашний разговор с Довжком.
– Какой у «воеводы» пожар случился?
– Пока не могу понять: или из областной администрации кто-то сильно напугал его, или сам он чего-то испугался…
– Здорово бушевал?
– Начал круто, а на прощанье пожал руку.
– Ого! Рукопожатием, говорят, господин Довжок редко кого удостаивает. Чем ты расположил его к себе? Наверное, достойный отпор дал?
– Так себе… Правда, меня немного занесло, но за рамки дозволенного я, кажется, не выплеснулся.
– Чем интересовался «воевода»?
– Последним ЧП.
– А в частности?
– В частности… Уточнил, сколько денег и какие документы обнаружили у Надежницкого.
– Из любопытства, что ли?
– Может, из любопытства, а может быть, и по корыстным соображениям. Люди, которые при разговоре не смотрят в глаза собеседнику, меня настораживают. Это первый признак того, что совесть у них не чиста.
– О совести Довжка, Антон Игнатьевич, говорить не приходится. Он, по-моему, осваивает наш район как трамплин для прыжка в областную структуру власти. Смотри, в Новосибирске сохранил роскошную квартиру, где до сих пор живет семья. Здесь шикарный особняк с сауной и капитальным гаражом «приватизировал», который по нынешним деньгам тянет миллионов на сто пятьдесят или даже двести. А возьми его поездки с областными начальниками по хозяйствам района… Это ж, как говорят очевидцы, откровенные пьянки с участием молодых женщин легкого поведения. Словом, народная молва гласит о Довжке такое, что, если бы у него не было депутатской неприкосновенности, хоть сегодня возбуждай уголовное дело.
– Нельзя на основании одних лишь слухов подводить человека под уголовную статью. Молва обычно преувеличивает и порою плетет сказки.
– Но ведь в любой сказке доля правды есть.
– Конечно, дыма без огня не бывает. Однако сплетни – плохой аргумент в доказательстве вины…
За разговором незаметно доехали до Новосибирска. Кое-как миновав толчею пешеходов и скопление автомашин у расположенной на окраине областного центра барахолки, Бирюков недолго попетлял по городским улицам и остановил «Жигули» возле входа в региональное Управление по борьбе с организованной преступностью.
Костя Веселкин – спортивного вида парень, с лукавым взглядом из-под очков – встретил «деревенских детективов» приветливо. Не тратя попусту время, сразу заговорили о деле. В первую очередь Антон попросил рассказать все, что Веселкину известно об убийстве Пеликанова.
Оказывается, Пеликанов в черной «Волге» со спущенным задним колесом подъехал к расположенной в пригороде Новосибирска шинно-ремонтной мастерской и попросил как можно скорее завулканизировать поврежденную камеру. Мастер управился с ремонтом за полчаса. Щедро расплатившись, Пеликанов сел в машину. Не успел он повернуть ключ зажигания, вплотную к «Волге» подкатила фиолетовая «девятка». Сидевший за ее рулем плечистый мужик в маске под смеющегося Арлекина дважды выстрелил из макаровского пистолета Пеликанову в голову и мгновенно умчался по направлению к Новосибирску. Произошло это так быстро, что никто из рабочих мастерской толком не разглядел ни убийцу, ни номер его машины. Заметили лишь зеленоватую рубаху стрелявшего да буквенный индекс Алтайского края на «девятке». По тревоге службой ГАИ были перекрыты все выезды из города, но с алтайским номером удалось выявить всего одну «девятку» фиолетового цвета, стоявшую на проспекте у Дома офицеров. Владельцем ее оказался Герой Советского Союза авиационный полковник, приехавший по делам войсковой части из Барнаула в штаб СибВО.
