– Руслан, – позвала она, надеясь, что сон его крепок и он не услышит.
Он открыл левый глаз, в упор уставился на нее. И Ирина вздрогнула.
– Я не сплю, – сказал он довольно жестко. Раз она не кинулась к нему на грудь, не пролила слезу, значит, не жалеть его приехала. Да и зачем он ей такой? Зачем жизнь ломать ей? А может, примет? Все-таки он муж. В глубине души он не терял надежды. Но готов был и к худшему. Давно привык к превратностям судьбы. Да и не баловала она его никогда. Поэтому не стал дожидаться, пока она скажет, сам спросил:
– Ты хочешь со мной развестись?
На этот раз глаза ее сделались немного влажными. Но она поборола слабость, не дала волю слезам. Ехала сюда, чтобы сказать ему это.
– Да. Прости, Руслан. Если можешь. Я хочу уйти от тебя. Понимаешь… В жизни все так хитро переплетено… Пока тебя не было, я встретила…
– Не надо. Не говори ничего. Я не хочу слушать твои объяснения, – опустошенным голосом произнес он, прервав ее объяснения. – Если надумала, уходи. Я не против, – сказал и отвернулся.
– Сука ты! – сказал он, так и не повернув головы к ней, когда Ирина уже уходила из палаты. – Уходи.
И она вышла. Побежала по коридору. Хотелось скорей на улицу.
Но тут же зашел врач. Все это время он стоял под дверью, боялся за жену Ильинского. Вдруг с ней случится истерика. Тогда укол нелишне сделать, чтобы успокоилась. Но она оказалась женщиной стойкой. А вот ее муж, кажется, в отчаянии.
Врач сел рядом на кровать, поглядел на старшего лейтенанта и спросил с сочувствием:
– Может, укол тебе сделать? Полегче станет. Успокоишься.
Губы больного дрогнули.
– Не стоит, доктор. Полегче не станет. Да я уже успокоился. – Он попытался улыбнуться, но стянутое бинтами лицо только исказилось.
– Ну и правильно. Не стоит она того, чтобы убиваться. Надо жить, лейтенант. А баб на твой век еще хватит. Поверь мне. Главное, поправляйся побыстрей.
– Есть, товарищ военный врач, – отрапортовал Руслан и все же сумел улыбнуться, проявив завидное упорство. Нелегко это далось ему.
Возвращение домой не слишком обрадовало Руслана. Бывшая жена прониклась жалостью к инвалиду и оставила ему квартиру. Сама ушла к новому мужу. Ярослав Тимофеевич не очень-то жаждал связывать себя семейными узами. Но Ирина проявила недюжинные старания и охомутала «папашку», сказав, что забеременела от него. И он сдался.
Той скудной пенсии, которую платили Ильинскому по инвалидности, не хватало даже на месяц нормальной человеческой жизни. На работу одноглазого контуженого инвалида никуда не брали, и Руслан совсем отчаялся, стал уходить в запой. Но от этого деньги утекали еще быстрей. И чтобы не умереть с голоду, пришлось ходить и собирать бутылки. Все-таки хоть какая-то копейка к пенсии. Однажды за этим занятием его и увидел старый знакомый, полковник Северцев.
Они встречались несколько раз в Афгане. Северцев занимал солидную должность в Главном разведывательном управлении. Пару раз подключал спецназовцев Руслана для сбора важных разведданных по оказанию помощи душманам американскими миссионерами, на деле такими же спецназовцами, поставляющими боевикам оружие, продовольствие и медикаменты. Потом Руслан слышал, что Северцева перевели в Москву. Но в подробности не вдавался. Говорили, полковник переключился с внешней разведки на внутреннюю.
И вот теперь он стоял перед Русланом, холеный, в шикарном костюме. Сытая мордашка расплылась от радушной улыбки. Все-таки не забыл Руслана. Не побрезговал протянуть руку. И на том спасибо.
– Ильинский! Лейтенант! Ты живой? Я слышал, ты в госпиталь угодил, старина. Думал, валяешься на больничной койке. А ты вот…
Руслан тоже протянул руку, но особенно старался не приближаться к полковнику. Изо рта прет перегаром бормотухи. Северцев к таким винам не приучен. Как бы не стошнило его.
– Я уже второй год как вернулся. Свое отлежал. Хватит.
– Ну и правильно. Пусть другие поваляются теперь. Работаешь где?
Руслан поправил темные очки, сползшие с переносицы, и показал на сумку с пустыми бутылками. Хоть и стыдно, но признался как есть:
– Работаю. Во, сколько наработал. На полбутылки водки хватит.
Северцев прикусил губу, задумчиво уставившись в темные очки Руслана.
– Ты вроде глаз потерял при ранении? – припомнил Северцев.
– Да. Потерял. Правый, – ответил Руслан, потеряв всякий интерес к разговору. Сейчас начнется, что да как. Как жена? Как дети? А у Руслана нет ни жены, ни детей. И не хотелось бы затрагивать эту тему.
– Жаль. А каким снайпером ты был, – мечтательно проговорил полковник. – Каким снайпером. Лучшим в роте. А, лейтенант?
– Был, – поддавшись воспоминаниям, согласился Руслан и добавил: – А теперь разве что из рогатки по воробьям стрелять.
Северцев вполне серьезно заметил:
– Ну, зачем же по воробьям? Птица невредная. Пусть живет себе. Есть другие мишени. Более достойные… А снайпер, потерявший правый глаз, должен использовать при стрельбе левый. А, лейтенант? Что скажешь? Может, попробуешь?
Руслан не понял.
– Слушай, лейтенант, у тебя как со свободным временем? – спросил Северцев.
Руслан чуть не рассмеялся. Чего-чего, а свободного времени у него достаточно. И возвращаться в холостяцкую квартиру он не спешит.
– Располагаю, – отшутился он.
– Ну и прекрасно, – улыбнулся Северцев и обнял Руслана. – Поехали, посидим, обмоем нашу встречу, а? Я ведь помню, как ты тогда у меня выиграл партию в шахматы. Играешь ты что надо. Так вот считай, должок за мной. Хочу отдать. Поехали. Ты не против?
Руслан был не против. К тому же денег на опохмелку не было, а башка трещала со вчерашнего перепоя. С посудой сегодня что-то туго.
– Я вообще-то не против. Но одет я немного не того…
– Ерунда, – сказал полковник. – Главное не одежда. А то, что под ней. Суть важна. А ты, я вижу, наш человек. Едем. Вон моя тачка стоит, – показал полковник на новенькую «Ниву».
Потом они долго сидели в ресторане. Стол ломился от закуски и выпивки. Северцев оказался не жмотом, не пожалел денег на угощение.
Когда они опростали вторую пол-литру водки, Северцев сказал как бы между прочим:
– Ты думаешь, я шикую на полковничью зарплату? Как бы не так. Понимаешь, лейтенант, сейчас как никогда нам нужны надежные ребята. Вот такие, как ты, спецназовцы. Кстати, своих кого-нибудь видишь?
– Никого, – с сожалением покачал головой Руслан, вспоминая бывших подчиненных. – Всех нас разбросала жизнь. Кого куда.
– А жить надо, лейтенант. Поэтому давай ко мне. Работой я тебя обеспечу. Ну и всем необходимым для ее выполнения. Как ты?
Они выпили еще по стопке, и Руслан спросил:
– А что за работа? Хотелось бы знать.
Северцев заговорил тише, чтоб никто не слышал их разговора:
– Посмотри, что вокруг делается. Ты видел, чтобы раньше вот так грабили и убивали на улицах среди бела дня? Криминал набирает обороты. Воров, авторитетов гребаных повылазило изо всех щелей, как тараканов. Скажи, если ты пару-тройку таких бандюков уложишь, кому от этого хуже будет? Да люди нам только спасибо скажут. Посадить их непросто. А отправить на тот свет нет ничего проще. И больше не будет от них вреда, – Северцев взял рюмку и положил ее набок, разлив на скатерть остатки водки. – Все, Руслан, должно быть под контролем. Под нашим контролем, – добавил он. Видя, что бывший спецназовец медлит с ответом, сказал: – Но если ты боишься и тебе больше нравится бродить по помойкам в поисках стеклотары… тогда, как говорится, извини. Но ничего другого я тебе предложить не могу. Официально взять тебя на службу тоже не могу, инвалидность не позволит. А так можешь считать себя опять в боевом строю. Спецназа, – подчеркнуто произнес полковник, деловито разливая водку в рюмки.
– Дело не в этом, боюсь я или нет…
– А в чем?
– Вот в чем, – Руслан снял темные очки и показал полковнику стеклянный правый глаз.
– А руки? А навыки к стрельбе? Тебе только надо переучиться – и все. В общем, так. Вот тебе номер моего служебного телефона, – оторвал он клочок салфетки и авторучкой написал на нем цифры. – Надумаешь, позвони. Буду рад твоему возвращению. Не надумаешь, сожги бумажку. И никому не показывай ее.
На другой день Руслан позвонил по этому номеру и, услышав в трубке голос Северцева, сказал:
– Я согласен, полковник. И готов приступить к работе когда скажешь.
В ответ полковник произнес одобрительно:
– С возвращением тебя, капитан!
– Я старший лейтенант, – возразил Руслан. На что полковник Северцев ответил:
– С этого дня ты капитан, сынок. А приступать к работе тебе пока рановато. Что навыки снайпера не забыл, это хорошо. Давай, потренируйся немного. Тогда уж и к делу приступишь.
