— Не могли бы вы подкопать немного вокруг меня, тогда мне было бы легче выбраться.
Голос был смиренным и спокойным. Малко присел и, преодолевая отвращение, разгреб рыхлую землю, пропитанную мочой. Человек, закопанный заживо по шею, был почти лыс, с круглым лицом и моргающими глазами близорукого. Когда он улыбнулся, Малко заметил его испорченные зубы.
Зеленый от злости, он копал, как крот. Упершись, он выдернул человека за плечи. Ни одного негра поблизости не было.
Несчастный вылез из своей дыры, покрытый землей. Он провел грязной рукой по лицу, немного пошатываясь. Его рубаха и полотняные брюки были в жалком состоянии.
— Вы Мишель Кудерк? — спросил Малко.
— Да.
Мелкими шажками он направился к двери дома и вошел, приглашая Малко следовать за ним. Комната была бедно меблирована, на столе стоял маленький переносной вентилятор.
Кудерк взял очки, немедленно нацепил их и с жалкой улыбкой стал объяснять:
— Они не были слишком злы. Они дали мне снять очки, перед тем как... Извините меня, присаживайтесь, мне надо принять душ...
Принимая во внимание запах, который он распространял, это не было роскошью.
Он исчез в глубине комнаты; Малко поднял глаза к небу, обескураженный. Он был блестящим, этот приятель Папа! Если это все, что он имел в качестве проводника...
Мишель Кудерк вернулся в чистых брюках и рубашке, но его лицо было желтым, будто пропитанным мочой.
— Что происходит, в конце концов? — спросил Малко.
Тот вздохнул.
— Если бы вы знали! Это... это ничего. Они не желали мне зла. Но вы знаете, африканцы...
Он произнес это слово с каким-то опасением.
— Почему они с вами так обращаются?
— Это долгая история, — пробормотал Кудерк. — Вот уже пятнадцать лет, как я в этой стране. У меня был небольшой журнал, и я неплохо жил. При первой революции все прошло хорошо. Они ничего не имели против белых. Напротив, меня попросили остаться и сотрудничать с новым правительством. А затем в одном из номеров моего журнала я опубликовал расследование по поводу чрезмерного количества чиновников, советуя королю послать их на поля. На следующий день меня бросили в тюрьму. Я оставался там до прошлого месяца. Когда посол вступился за меня, король пригрозил разрывом дипломатических отношений. Поскольку я не был настолько важной персоной, меня оставили гнить в тюрьме. Два месяца назад мне объявили, что я буду расстрелян за антинациональную деятельность. Это было вполне серьезно. Для них это единственный способ избавиться от меня, не замарав рук. Когда короля сбросили, меня выпустили из тюрьмы. Меня пригласил к себе президент и сказал, что его предшественник был порядочным негодяем и что он берет меня в качестве заместителя министра информации. Мой журнал должен был начать выходить снова. Только перед опубликованием я должен был представлять ему все статьи. Я сказал ему, что предпочитаю покинуть страну. Он страшно разозлился, назвал меня плохим гражданином и сказал, что заставит меня изменить мнение. Что я был нужен Бурунди. С тех пор каждый день меня приходит тормошить партийная молодежь. У меня забрали паспорт, конфисковали все мое имущество, у меня нет денег. Я бы отдал все что угодно, чтобы уехать. Сегодня они пришли и сказали мне, что собираются растопить дурные мысли в моей голове. Они действительно не хотели мне зла...
— Чего им было надо? — Его покорность заставила бурлить кровь в жилах Малко.
Мишель Кудерк моргнул глазами, глядя на него, и сказал:
— Зачем вы меня искали?
— Я приятель Аллана Папа, — осторожно сказал Малко.
— А!
Кудерк присел на табурет:
— Как он поживает? Здесь, в Бужумбуре, теряешь всех из виду.
— Он живет хорошо. Он сказал, что вы могли бы оказать мне услугу.
— Услугу?
Слабоватый смешок вырвался между его испорченны ми зубами.
— Но я больше ничто, я больше не существую. Даже негры писают на меня, а я не могу ничего сказать... Ну вот...
— Вы мне нужны. И это может многое вам принести.
Мишель Кудерк встал и положил свою пухлую ручку с грязными ногтями на чистый лацкан костюма из альпака. Зловонное дыхание заставило Малко отпрянуть.
— Я хочу только одного, — прошептал Кудерк. — Уехать, убраться из этой проклятой страны и никогда в жизни больше не видеть негров, вы меня слышите? Если бы у меня были деньги, я поехал бы в ООН и сказал бы им, что такое негры.
— Да, с деньгами вы могли бы уехать, — сказал Малко. — Я могу вам обещать, что вы пересечете границу.
— Как?
— Теперь я могу вам это сказать. Вы согласны мне помочь?
— В чем?
— Вы говорите на кирунди, суахили и хорошо знаете страну, не так ли?
— Да.
— Мне нужен проводник для путешествия на Юг. Кудерк пожал плечами:
— Никоро не даст мне выйти из Бужумбуры.
— Это можно устроить. И ноги вашей здесь больше не будет.
Кудерк стал грызть ногти. Он исподлобья посмотрел на Малко:
— Что вы собираетесь делать на Юге? Там ничего нет. Это страна племени моссо. Настоящие дикари. Даже уту не хотят о них слышать.
— Я же не спрашиваю вас, что вы будете делать с деньгами, которые я вам дам, — ответил Малко. Кудерк нервно засунул руки в карманы:
— Вы работаете на Ари-убийцу. Не рассказывайте мне сказки. Вы такой же, как и другие, вы собираетесь искать бриллианты в Медном поясе.
— Я не работаю на Ари, — медленно сказал Малко. — Я работаю на себя.
Кудерк пожелтел еще больше.
— Мне не нужны ваши бабки. У меня и так много неприятностей. Я не хочу закончить жизнь в озере Танганьика с камнем на шее.
Малко почувствовал, что пора было нанести решающий удар. Спокойно он вынул пистолет из-за пояса и пригрозил Кудерку.
— Вы получите пять тысяч долларов наличными, — сказал он, — и паспорт, я сам переведу вас через границу. Я также больше не вернусь в Бужумбуру. Или пуля в лоб сейчас, поскольку я не могу оставить вас после того, что я вам только что сказал. У вас тридцать секунд на принятие решения.
Малко, который ненавидел насилие, должен был заставить себя угрожать несчастному Кудерку. Но покинуть Бужумбуру требовалось во что бы то ни стало. Разумеется, стрелять он не будет.
— Хорошо, — проворчал Кудерк. — Я согласен. Надеюсь на вашу честность.
Малко не ответил, но вынул пачку банкнот из своего кармана и отделил одну стодолларовую бумажку.
— Вот задаток. Вы купите все, что нужно для подготовки к путешествию. Рассчитывайте на две недели. Необходимо найти машину. Хорошую, которая нас не подведет. Я заплачу. Встреча завтра после полудня в «Пагидасе». Моя комната номер 25.
Он ушел, оставив банкнот на столе.
Улица Киву была пустынной. Он решил пройти до гостиницы пешком.
— Эй, подождите, — сказал Кудерк. — Вы думаете, что можно вот так взять и поехать к моссо?
— Я смотрел карту, — ответил Малко. — Дорога идет по берегу озера. Не более ста пятидесяти километров.
Мишель Кудерк ухмыльнулся.
— Карта! Говорит ли вам карта, что на Разибази и Коронж обрушены мосты? Не говоря о других, о которых не сообщалось... Можно затратить две недели!
— Посмотрим. Во всяком случае, нужно поехать туда посмотреть.
