стены браво глядел на Эккерта портрет рейхсмаршала: выпученные глаза, сытая улыбка на щекастом туповатом лице, маршальский жезл в толстых пальцах. Геринг был сфотографирован накануне аншлюса Австрии, 12 марта 1938 года. Его увековечил для потомков придворный фотограф Иост, и снимок настолько понравился рейхсмаршалу, что он приказал сделать фотокопии для кабинетов всех сотрудников министерства. Он считал, что в этом варианте он не столь толст и безобразен, как в жизни, и лицо его даже привлекательно. За несколько часов до того как Иост снял его, Геринг приказал арестовать президента Австрии Микласа и канцлера Шушнига. Эккерт присутствовал при том разговоре рейхсмаршала с лидером австрийских нацистов Зейсс-Инквартом.
— Я сейчас отдаю приказ начать вступление войск! — брызжа слюной, кричал рейхсмаршал Зейсс-Инкварту. — И тут уж вы не зевайте, берите власть. Втолкуйте руководящим лицам то, что я вам сейчас скажу: каждый, кто попытается организовать сопротивление, немедленно будет предан нашему военно-полевому суду. Ясно? Включая всех руководящих лиц, какой бы они пост ни занимали. Хотя бы и самого федерального президента… Ведь он не дал вам полномочий, а это тоже сопротивление…
На том конце провода Зейсс-Инкварт правильно понял приказ Геринга, и через несколько часов его черная гвардия арестовала руководителей страны. А утром следующего дня в Австрию вошли германские дивизии. Так исчезло с карты Европы самостоятельное и независимое государство Австрия.
Эккерт ненавидел этого человека. Его потрясла жадность Геринга, его патологическое стремление к наживе: любой ценой, любым методом. Во всех оккупированных странах рейхсфюрер накладывал лапу на ведущие отрасли промышленности и слал туда своих эмиссаров. Сейчас на него работало двести сорок крупнейших в Европе предприятий. А аппетиты его все росли и росли. Недавно Эккерт получил задание определить производительность предприятий, находящихся на территории СССР в районах бассейна Днепра, в Белоруссии, Ленинграде и Донбассе. Сообщение об этом ушло в Москву с последним рейсом Игоря в Стокгольм, который закончился благополучно. Центр приказал тогда Эккерту срочно переслать все, что можно было узнать о военных мероприятиях Германии у наших границ. И вот «план Отто» не доставлен в Москву, где он так нужен. А ведь через месяц сюда, в Берлин, приедет с визитом министр иностранных дел СССР, и было бы великолепно, если б он уже был в курсе всех приготовлений фашистов.
Но как передать сведения? Как?
В ведомстве Риббентропа на Вильгельмштрассе уже обсуждают протокол визита советского наркома. А в Москве до сих пор не знают, что Гитлером утвержден план стратегических сооружений у границ СССР. Там еще не знают, что за ширмой дружелюбных фраз готовится цикл мероприятий, истолкование которых может быть только однозначным.
Со стены нагло глядит Герман Геринг. Если б знал любезный шеф, что исполнительный и вежливый чиновник Фридрих Эккерт, которого он уже в течение двух десятилетий считает своим поклонником и верным слугой, мечтает о дне, когда сможет пустить своему шефу пулю в лоб…
Так как же передать сведения в Центр? Как?
1
Утром к Эккерту вошла секретарша.
— Господин советник, к вам хочет зайти какой-то господин. Имя? Он не говорит. Он требует свидания с вами и говорит, что он старый ваш друг.
— Что он собой представляет? — Эккерт поднял голову от бумаг. — Ну? Я жду вашего ответа, Инга… Женщины всегда так наблюдательны…
Секретарша смущенно опустила глаза.
— Вы знаете, он, скорее всего, по денежным делам… Мой отец работал в банке… я знаю этих господ. Может быть, у вас какие-либо долги?
Эккерт расхохотался.
— Вы прелесть, Инга! Ваша характеристика настолько исчерпывающа, что я, пожалуй, приму этого господина.
Но посетитель не хотел ждать. В тот момент, когда секретарша готовилась выйти в приемную, гость распахнул дверь и втиснулся в кабинет.
— Ты недоступен, как сам господь бог, Фриц… — брюзжащим голосом сказал он и аккуратно отодвинул вставшую на его пути секретаршу. — Не обижайся, крошка, раньше я бы с удовольствием пощупал твои перышки, вот старина Фриц не даст соврать… Годков десяток тому назад я бы показал тебе, на что способен порядочный мужчина в расцвете лет, но вот сейчас… Шестьдесят девятый стукнул! Ох, я не буду ждать твоего приглашения, Фриц, и сяду в это кресло… Отошли, пожалуйста, в свое гнездышко перед твоей дверью эту крошку… Я не выношу таких разгневанных взглядов с той поры, как схоронил свою Хильду.
Это был Штумпф, Зигфрид Штумпф, человек, двадцать лет назад устроивший германское гражданство вышвырнутому революцией из России волжскому немцу Эккерту. Человек, в усадьбе которого Эккерт познакомился с бывшим пилотом эскадры Рихтгофена Германом Герингом, разыскиваемым французскими военными властями за зверские бомбардировки мирных городов Ломбардии. Тот самый Штумпф, чей сын Карл является одним из фаворитов рейхсмаршала Геринга и генерал-майором люфтваффе.
— Ну что ты на меня смотришь, Фриц? — Штумпф потер ладонью изборожденное морщинами красное лицо. — Не узнаешь? Или я постарел так сильно? Ты, я вижу, выглядишь молодцом. Только седой… Да-да… сколько годков мы с тобой не встречались? Да, с тридцать третьего… Семь лет! Ты вон какой шишкой стал и птичку эту у своих дверей держишь… И дорого она тебе обходится? Ну ладно, ладно, не поверю, чтобы ты упустил свое. У нее на груди значок союза немецких женщин, а с правилами этой организации я знаком, сам иногда пользуюсь кое-какими услугами девочек оттуда. Мы же с тобой арийцы, старина… Фюреру нужны солдаты, и совсем необязательно, чтобы они имели узаконенных отцов… ха-ха…
Если бы Эккерт мог позволить себе роскошь завести списки и анкеты на наиболее значительных лиц, с самого начала снабжавших фашистскую партию средствами, то старый Штумпф был бы в этом списке на пятнадцатом-шестнадцатом месте. А в анкете Эккерт написал бы следующее: «Зигфрид Штумпф. Один из владельцев пароходной компании “Штумпф”. Состояние к 1935 году оценивалось в сорок — пятьдесят миллионов рейхсмарок. Колоссальное влияние лично на Геринга. После тридцать шестого года влияние это внезапно упало, и старый Штумпф оказался в немилости у власть предержащих. Восемь лучших судов компании реквизированы для нужд флота. Два из них уже переоборудованы в рейдеры и под названиями “Орион” и “Виддер” готовятся выйти на коммуникации англичан в Атлантику. Правительство наложило арест на вклады компании в гамбургском банке и таким образом лишило Штумпфа третьей части всех средств. Не помогла аудиенция у Геринга. Рейхсмаршал топал ногами и кричал на своего старого друга. За последнее время старый Штумпф перестал даже получать пригласительные билеты на торжества в Нюрнберге, которые устраивала национал-социалистская партия».
Так выглядела бы анкета, которую завел бы на Штумпфа Эккерт, если б
