Ознакомительная версия.
В порт он приехал через сорок минут после столкновения с наблюдателями, на всякий случай сделав несколько пересадок, проверяя, нет ли за ним наблюдения. В порту его нетерпеливо ждала Марина Чернышева. На корабль они поднялись вместе.
— Кто это был? — спросила женщина, когда они оказались на верхней палубе.
— Я не знаю, — признался он. — Это были детективы из частного сыскного агентства в Гамбурге. Их наняли, чтобы они следили за мной из самого Буэнос-Айреса. Признаюсь, что в Аргентине я не замечал их наблюдения, иначе не привез бы с собой «хвост» в Севилью.
— Как вы думаете, кто это все же может быть?
— Понятия не имею. Но кто-то, знавший о моем предполагаемом закреплении в Аргентине. Это наверняка человек из руководства нашего отдела. Таких было несколько — двое, трое, не больше.
— Может быть, мы попытаемся проверить? — предложила Марина.
— Если сумеете. Вольфу нужно сообщить в Москву, что кто-то узнал о моем аргентинскомимени. Ведь меня на самом деле зовут совсем по-другому. Это обязательно должен быть человек из нашего отдела. Нужно проверить всех, кто готовил мой визит в Аргентину.
— Понимаю. Постараюсь передать все уже сегодня. Мне нужно будет связаться с Хельсинки.
— Вы хотите воспользоваться карабельным телефоном?
— Конечно. Для этого у нас разработана своя система связи. Вы не считаете, что это может быть продуманной игрой?
Внизу на причале раздавались крики, извещавшие об отходе судна. Пассажиры, разместившиеся на палубе, уже махали руками провожающим. С причала слышались слова прощания.
— В како смысле продуманной игрой? — хмуро спросил Кохан.
— Какая-то хитроумная разведка решила специально засветить подобное агентство, чтобы выяснить, кто такой на самом деле Альфред Кохан. Последить за вашей возможной реакцией. Такую возможность вы полностью исключаете?
— Практически, да. Как интересную версию я могу ее принять. Но только как версию. Любая разведка мира, узнавшая о том, что под именем Альфреда Кохана скрывается в Аргентине некто другой, к тому же обладающий солидным состоянием, давно взяла бы в оборот такого агента. И просто не разрешила бы мне вылететь в Севилью.
— Согласна, — вздохнула Марина, — логика у вас безупречная.
— Я только что хотел сказать вам подобный комплемент. Идемте посмотрим наши апартаменты. Чемоданы наверняка уже там.
Они спустились вниз, проходя по коридору, где располагались двухкомнатные апартаменты, заказанные для сеньора Кохана и его секретаря сеньоры Чавес. Апартаменты на «Кантибрии» поражали своей роскошью. В первой комнате стоял большой глубокий диван с двумя креслами и удобным столиком. Другой столик стоял в правом от входа углу рядом со стулом и был предназначен для работы. Здесь же находился мини-бар. Во второй комнате была большая двуспальная кровать и выход в ванную комнату, приятно радующую своими немалыми для корабельных помещений размерами. К апартаментам был прикреплен специальный официант, который обязан был выполнять любое желание живущих в них туристов.
— Каким-то шестым чувством официант понял, что гости, которых он будет обслуживать на этот раз, не муж и жена. У работников сферы обслуживания на подобные пары был очень чуткий нюх. Ибо от такой пары можно было ожидать гораздо больших дивидендов, чем от обычных супругов, уже порядком надоевших друг другу.
Если бы официанта спросили, чем именно отличаются пары супругов от иных пар, он бы никогда не смог ответить. Но тем не менее почти всегда определял правильно. Может быть, сам того не ведая, он умело читал в глазах супругов раздражение и усталость друг от друга, тогда как в глазах даже знакомых давным-давно любовников не было подобной обреченности загнанных в угол зверей.
— Вам что-нибудь нужно? — тонким, почти женским голосом спросил официант, с понимающе улыбкой глядя на вошедших в апартаменты пассажиров.
— Как вас зовут? — невозмутимо спросил Кохан.
— Анхель, — улыбнулся официант.
— Сколько мы будем плыть до Гамбурга?
— Два дня.
— Надеюсь, пока мы будем в пути, вы больше здесь не появитесь, Анхель. Вы меня хорошо поняли?
— Да, — сказал изумленный официант и выскочил из каюты. Марина улыбнулась. Кохан совсем неплохо смотрелся в роли жесткого типа, не терпящего панибратства.
Она села на диван напротив него. Кохан достал из бара бутылку красного вина.
— Хотите? — спросил он, открывая бутылку.
Она кивнула головой.
Кохан разлил вино в высокие бокалы. Поставил бокал на маленький столик перед ней. Затем опустился в кресло напротив.
— Ваше здоровье, поднял свой бокал. И, сделав несколько глотков, невозмутимо добавил: — Если хотите, я буду ночевать на этом диване, а вы в другой комнате.
— А вы как хотите? — прямо спросила она, глядя ему в глаза.
— По-моему, на будет удобнее вдвоем в спальне.
— Он не отвел глаз.
— Тогда договорились. — Свое вино она выпила до конца.
В эту ночь они познавали друг друга. Для обоих это было лишь дорожное приключение, позволяющее несколько разнообразить тревожную командировку. Именно поэтому оба в полной мере проявили всю доступную им технику, доставляя друг другу чисто эстетическое и физическое удовольствие. Оба относились к случившемуся достаточно иронично, как и можно относиться к подобным встречам, не связанными узами любви.
Может, именно поэтому и получили такое удовольствие от этой встречи, ибо наличие большого чувства не помогает, а часто мешает сексу. В таком случае влюбленные не очень думают о своих действиях, не пытаются получить наслаждение, не применяют особого изощренную технику познавания другого. В таких случаях всегда достаточно рядом любимого человека, заменяющего весь мир. И этот мир, принадлежащий влюбленным, заполнен одними чувствами, в которых нет места ничему другому.
Марина Чернышева не была влюблена в Альфреда Кохана. Она даже не знала его настоящего имени. Но взаимная симпатия и просто чувство одиночества, знакомое каждой женщине, остающейся достаточно долго без мужчины, сделали свое дело. Она и не думала отказывать ему, наслаждаясь в эту ночь виртуозной техникой партнера и даря ему подобную же радость.
Ранним утром, уже в шестом часу, утомленный Кохан шепотом произнес:
— Кажется, мы уже отработали за все время нашей экспедиции.
— Давай попробуем еще раз, — счастливым голосом предложила она.
— И все продолжилось.
Важнее всего было получить принципиальное согласие Элоизы на передачу информации «Далглишу». Разумеется, она не должна была знать, что представившийся американским бизнесменом знакомый ее мужа на самом деле является связным восточногерманской разведки. Через месяц Герлих сказал еще об одной просьбе своего знакомого. Элоиза два дня не разговаривала с ним, но в конце концов уступила и принесла нужные данные. А еще через две недели Герлих решил «серьезно» побеседовать со своей супругой.
Разговор состоялся на той самой веранде, где она когда-то застала его сидящим в одиночестве. На этот раз Герлих начал разговор первым. Элоиза сидела рядом, просматривая сегодняшние газеты. На ней была ее привычная домашняя одета: темная блузка с короткими рукавами и мягкие вельветовые джинсы, к которым она очень привыкла.
— Ты знаешь, — начал разговор Герлих перед окончательной вербовкой собственной супруги, — я в последнее время начал многое понимать.
— Что именно? — Она читала интересную статью и не хотела отвлекаться по пустякам.
— Некоторые вещи я открыл для себя заново. А на некоторые просто начал иначе смотреть.
— Прекрасно, — она по-прежнему не отвлекалась от газеты, — может, это позволит тебе преодолеть твою депрессию.
— Я имел ввиду не свою депрессию, — чуть раздраженно сказал он.
Она по—прежнему читала газету.
— Это касается наших сообщений Далглишу.
Она подняла глаза от газеты.
— Что ты имеешь в виду?
— Характер наших сообщений этому американцу.
На этот раз она убрала газету. Нахмурилась.
— Ничего не понимаю. Ты ведь говорил, что он скоро должен уехать.
— Это он так говорил, — терпеливо пояснил Герлих.
— Ну и что? Он до сих пор не убрался из нашей страны?
— Сегодня мы с ним встречались еще раз.
— Так, — она поднялась с кресла и прошлась по веранде.
Герлих знал: когда она так ходит, значит, она сильно нервничает.
— Что еще нужно от тебя этому типу? — недовольно спросила Элоиза. — По-моему, он обязан был давно убраться из нашей страны. Ты уже и так выполнил все его просьбы.
— У него есть конкретное предложение. — хмуро сказал Герлих. Всю игру и текст он продумал заранее.
— Какое предложение? Что еще может предложить этот тип? Мы и так выполнили все его просьбы. По-моему, тебе просто пора прекратить с ним всякие отношения. Все его разговоры о помощи — просто блеф.
Ознакомительная версия.
