У Милли вытянулось лицо.
— Хочешь сказать, она нашла более симпатичного молодого человека?
— Понимаю, что поверить в это трудно, — откликнулся Финн.
— Что ж, найдется другая.
Постукивание пальцем возобновилось, и Финн представил себе, как Милли мысленно пролистывает свою картотеку.
— Вот эта симпатичная, — сказала она, наконец, кивком показывая куда-то за спину Финна.
У него похолодело в животе. Можно было только надеяться, что привлекательная брюнетка не слышит их странный разговор. Или все-таки слышит?
Он медленно повернулся и с облегчением увидел, что она находится слишком далеко, чтобы услышать их. Кроме того, она была поглощена просмотром старых романов Дэвида, изданных в мягкой обложке.
— Вот женщина с яркой внешностью, — продолжала Милли. — Очень мила. Явно умна. Хорошая пара.
Она слегка подтолкнула его в спину, направляя в сторону женщины.
Финн, нахмурившись, взглянул на старуху.
— И откуда вы все это узнали? По тому, как она рьяно изучает старые грошовые романы Дэвида?
— У нее умные глаза, — нашлась Милли, вздернув подбородок.
— С вашего места ее глаз не видно, — возразил Дэвид.
Милли поджала губы.
— Лучше пойду, поговорю с ней, — сказала она. — У нее могут быть вопросы по поводу книг.
Она сделала шаг в том направлении, но Дэвид успел схватить ее за локоть.
Финн кивнул в сторону дома.
— Хочу пошарить в холодильнике, — сказал он. — И Милли пойдет со мной.
— Но… — начала она.
— Потому что меня это не интересует, — закончил Финн. — Совершенно.
В этот самый момент брюнетка обернулась, и Финн понял, что ему придется взять свои слова обратно. Стоявшая неподалеку женщина — это сексуальное создание в темно-синих брюках в обтяжку и с выставленным напоказ пупком — была не кем иным, как Эмбер Робинсон.
И по правде сказать, Финна это очень заинтересовало.
ГЛАВА 4
Диана с протяжным вздохом погрузилась в грязь, чувствуя, как теплая кашица приятно обволакивает груди. Какое блаженство! Находящийся поблизости служитель в форме наклонился, чтобы отрегулировать температуру на пульте ванны.
— Удобно? — спросил он. — Вам принести что-нибудь?
Она смерила его царственным взором. Неужели парень так никогда и не уйдет? Он ковыряется здесь уже минут десять.
— У дамы все хорошо, — произнес Дрейк из стоящей рядом ванны. Как и она, он был погружен почти полностью. — Или будет хорошо, когда нас оставят в покое.
Служитель бросил на Дрейка злобный взгляд, и Диана с трудом сдержала раздраженный вздох. Она обожала Дрейка, но ему еще надо было поучиться обращению с маленькими людьми. Что за обслуживание они получат, если разозлят прислугу?
— Мы в порядке, — сказала она, чтобы успокоить мальчишку. — Может, проведаете нас минут через двадцать?
Служитель перевел взгляд с нее на Дрейка, потом раболепно кивнул. Пройдя по настилу из красного дерева к двери, он вышел из помещения, оставив ее и Дрейка одних. За окном перед ними смутно вырисовывались восхитительные очертания бухты Лос-Анджелеса.
— Так какого хрена ему нужно? — спросил Дрейк, как только дверь захлопнулась.
Он имел в виду не служителя. Диана прекрасно понимала, о ком он говорит — о Финеусе Тиге. К сожалению, ей был неизвестен ответ на вопрос Дрейка, и это ее раздражало. Диана терпеть не могла оставаться в неведении.
Губы Дрейка дрогнули в той сексуальной, но сдержанной усмешке, которую так хорошо знала Диана. Напрягая рельефные мышцы рук, он вытолкнул тело из ванны и встал обнаженный во весь рост, словно светясь и излучая силу, несмотря на прилипшую к нему грязь. Затем легко шагнул из своей ванны, сделал два шага к ее ванне и забрался туда.
Он потерся ступней о внутреннюю часть ее бедра. Прикосновение расслабляло и одновременно возбуждало.
— Все в порядке, детка. Расскажи то, что знаешь, — попросил он.
Она еще глубже погрузилась в грязь.
— Я мало что знаю. Он мой сосед, и он меня преследует. Вернее, преследовал, пока я его не потеряла — после того как немного над ним подшутила. — Протянув руку к бутылке «перье», она сделала большой глоток воды. — Я уже начала собирать информацию, и мне известны его имя, номера телефонов и его работодатель.
— Ты говорила, он адвокат, — заметил Дрейк.
— Тяжбы по разным коммерческим делам. — Она пожала плечами. — Помимо этого, мы можем лишь теряться в догадках.
Дрейк прикрыл глаза, сплетя пальцы под подбородком. Отхлебнув еще воды, Диана принялась изучать его лицо. Это было волевое лицо, мужественные черты которого еще более подчеркивались мелкими морщинками вокруг глаз и рта. Вдобавок лицо было запоминающимся, и, придя в салон, он рисковал. Но все же он шел на этот риск, по меньшей мере, раз в месяц, говоря, что ему нужно расслабиться. Это было правдой. Дрейк оставался все таким же привлекательным, но в глазах чувствовалась усталость, и кожа была желтоватой. Он доводил себя до изнеможения работой, и она за него тревожилась.
Он обещал, что после этой авантюры они уйдут на покой. Но Диана в этом сомневалась. У него и так денег было больше, чем у Господа Бога, и она не верила, что он сразу остановится, стоит его офшорным счетам перевалить за десять миллиардов. Дело тут было не в мести, хотя Дрейк уверял ее в обратном. Возможно, он даже верил в это. Но Диана знала его лучше. Дрейка возбуждала погоня. Охота. Эйфория, которая наступает, когда стащишь печенье из банки.
Она это понимала. Ей уже досталась изрядная доля печенья, а она все возвращалась за добавкой.
Дрейк всю свою жизнь работал как каторжный, а наградой было непонимание и недооценка. Он никогда не стал бы преступником, если бы правительственные олухи распознали его особые таланты. И вот теперь он вынужден держаться в тени, менять свое обличье. Хотя его вполне устраивала эта «сценическая» жизнь.
Несмотря на все эти обстоятельства, невозможно было противиться неотразимому обаянию Дрейка. Этот мужчина излучал какую-то удивительную силу. Проходя по салону к своей комнате, Диана насчитала пять женщин, и каждая из них обернулась, провожая Дрейка взглядом и чуть ли не салютуя ему нахально вздернутыми грудями.
Но они его не получат. Дрейк принадлежит только ей. Она — та женщина, для которой ночью сияют его глаза, и, что бы ни случилось, она будет единственной, кто когда-либо украшал его ложе.
— Мне не хочется строить догадки, — промолвил он, не открывая глаз. — Я хочу знать, кто этот псих. — Наконец его глаза открылись, и в них читался укор. — Выяснить это — твоя задача.
Диана отодвинулась назад, подальше от настойчивого щекотания его ступни. В ней разгорался гнев, тело напряглось. Но она подавила злость. Он был прав. Дрейк доверил ей это задание, и оно подразумевало установление контактов с чертовски пронырливым соседом. Однако ей не нравилось, когда Дрейк начинал беситься, оправданно это было или нет.
— Может, он обыкновенный парень, — сказала она ровным голосом, скользя кончиками пальцев по шее и опускаясь в ложбинку между грудей. — Может, он на меня просто запал.
Для пущего эффекта она чуть-чуть надула губы. Это сработало. Из груди Дрейка вырвался глухой смешок.
— Ты права, Ди. Я тупица.
Она с торжествующим видом откинулась назад, и ее ступня заскользила вверх по его ноге, уютно пристроившись в его промежности.
— Я лишь хочу, чтобы ты помнил о том, что важно.
— Ты ведь знаешь, я никогда этого не забуду.
Сжав ладонью ее ступню, он кончиками пальцев прижался к нежному изгибу, вызвав всплеск энергии, заигравшей у нее в крови. Они с Дрейком Макензи были вместе по многим причинам, и одной из них было то, что они могли разнести кровать в щепки.
Он потерся о ее ступню, а она надавила на его плоть пальцами ноги. Ей хотелось почувствовать, как он твердеет, чтобы знать, что она выиграла, но Дрейк снова овладел собой. Одна маленькая уступка ее эго — и кровь мужчины превратилась в лед. Этой его чертой она больше всего восхищалась. Но и презирала его за это.
