Ознакомительная версия.
– Вы работаете с ним в паре? – уточнил он.
– Нет, – ответил Дронго, – подозреваю, что он следит за вами. Чтобы вы никуда не убежали. Давайте отойдем в сторону.
– Хорошо. – Солицын достал из кармана брюк сигареты, начал ощупывать другой карман. – Забыл зажигалку, – с досадой произнес он.
– И очень хорошо, – кивнул Дронго, – здесь не разрешают курить в общественных местах. Такие законы приняты уже по всей Европе. Вас могут оштрафовать за курение в коридоре отеля. Можете курить в своем номере, если апартаменты предназначены для курящих.
– Ладно, воздержусь, – пробормотал Павел, убирая пачку сигарет. Они отошли от дверей шагов на десять. Сотрудник полиции молча следил за ними, но ничего не говорил.
– Что он вам мог рассказать? – недовольно спросил Павел. – Что за грязные намеки? Никаким свингерством мы не занимались.
– Даже если бы я сомневался в его словах, то теперь поверил бы абсолютно, – спокойно произнес Дронго. – Вы повторили это слово, которое обычно трудно произносится, и почти никто не знает его смысла. Если, конечно, заранее им не интересуется.
– Не считайте меня кретином, – криво усмехнулся Павел, – не могу поверить, что он мог вам такое рассказать. Что он вам наплел?
– Вы хотите знать все подробности или я могу рассказать только в общих чертах?
– Все, – побагровел от злости Павел, словно уже понимая, что именно мог рассказать его бывший компаньон.
– Если вы знаете, что такое свингерство, то должны понимать, что именно он мне рассказал.
– Я знаю, кто такие свингеры. И понимаю, что он вам рассказал. Но это никого не касается. Ни одного человека, кроме нас с ним и наших жен. И, насколько я знаю, это не какое-нибудь извращение, за которое судят. Даже в такой католической стране, как Испания.
– В этой католической стране на самом деле очень либеральные нравы, – возразил Дронго, – здесь разрешены даже однополые браки. И свингеров, конечно, никто не привлекает к уголовной ответственности. Они даже не осуждаются моралью. Все считается в рамках дозволенного. Но это мораль западных европейцев. Я не ханжа, но боюсь, что их общество уже прошло точку невозврата. Их цивилизация стремительно близится к своему закату. Места пресыщенных и вымирающих западных европейцев займут африканцы, латиноамериканцы, азиаты, даже цыгане. Европа обречена именно в силу своих социокультурных и нравственных опытов. Кажется, Римская империя пала из-за этого. Полное разложение нравов, всеобщее забвение моральных норм, распад нравственных составляющих и как следствие распад империи. Между прочим, Советская империя погибла именно тогда, когда из ее основы вытащили нравственную составляющую, доказывая, что красный оттенок похож на цвет крови, как и коричневый. Когда опохабили и разрушили все, что было дорого миллионам людей. Дружбу народов, победу в Великой войне, веру в будущее, гордость за своих отцов. Прежних политиков сделали маразматиками и палачами, современные стали циниками и прохвостами, народ превратили в быдло и жующее стадо, интеллигенцию купили подачками и разного рода преференциями. И провозгласили культ Золотого тельца, при котором все дозволено. Отменили бога, отменили нравственные запреты, уничтожили любую мораль, веру людей в будущее. И получили вымирающее население, однополые браки, наркотики, свингеров.
– Вы еще скажите, что это мы с Петром разрушили Советскую империю, – зло огрызнулся Солицын.
– Вы сделали все, чтобы помочь ее добить. Я говорю не о ваших половых увлечениях. В конце концов, это действительно ваше личное дело, за которое ни одно общество не имеет права вас осудить. Я абсолютно нормально отношусь и к однополым бракам, ведь это прежде всего выражение свободы личности. Права на личную жизнь. Любите кого угодно и как угодно. Свингеры тоже достаточно свободные и независимые люди. Только здесь присутствует один небольшой штрих. В таких «играх» всегда есть ведущий и ведомый. И кто-то соглашается на них против воли, а кто-то сознательно идет на подобный «эксперимент».
– Это не ваше дело, – хрипло произнес Павел, – и вообще, я не понимаю, как Петр мог рассказать вам такие интимные подробности. Я просто не могу поверить. Он же был нормальным человеком, уважал свою жену, хорошо ко мне относился…
– Человек, который уважает свою жену, не может быть свингером, – отрезал Дронго.
– Хватит читать мне мораль, – разозлился Солицын, – кто вы такой, чтобы указывать мне, как себя вести? Вы, очевидно, с Кавказа. У вас там своя мораль. Собственная жена – это святая мадонна, а все остальные женщины гулящие девки. Так, кажется, у вас формулируют кредо настоящего мужчины?
– Не так, – жестко ответил Дронго, – настоящий мужчина уважает всех женщин, независимо от их национального или социального статуса.
– Не рассказывайте мне небылицы. Я ученый. Вы, кажется, сказали, что вас обычно называют Дронго. Это такая птица. Я по профессии биолог, немного понимаю в этих вопросах. Интересно, почему вы взяли себе такое прозвище? Ведь Дронго умеет имитировать голоса других птиц. Но вам бы лучше подошел попугай. Чтобы вещать чужими словами…
– Не пытайтесь меня оскорбить. Между прочим, попугаи более верные птицы, чем нам кажется. И вы об этом должны знать. Если умирает хозяин попугая, то птица никогда не станет говорить другим голосом. Она замолкает навсегда. А живут попугаи гораздо дольше, чем люди. Вот такая нечеловеческая верность. И насчет птиц. Дронго – отважная птичка, которая никого не боится и действительно умеет имитировать голоса других птиц. Что касается вас, Солицын, то я бы посоветовал вам стать лысым ибисом. Есть такие птицы в Турции, исчезающий вид. Самое поразительное, что эти птицы живут парами много лет. И если погибает кто-нибудь из пары, то его партнер уже никогда не заводит себе нового партнера. Вот такая нечеловеческая верность птиц.
– Не смейте говорить мне об этом, – вскрикнул Павел, – у меня в жизни была трагедия! Это моя трагедия, и она никого не касается. Не смейте мне об этом напоминать…
Он отвернулся. Было заметно, как он нервничает. Дронго дотронулся до его плеча.
– Извините, – сказал он, – я не имел в виду вашу вторую супругу. Я говорил о вашем третьем браке…
– Третий брак, – повторил Солицын, поворачиваясь к нему, – третий брак. Если бы Ольга осталась жива, я бы никогда… Что сейчас говорить. Что вам нужно? О чем вы хотите со мной говорить? Если он вам все рассказал, значит, вы все уже знаете. Надеюсь, подробности он вам не пересказывал. Иначе получилось бы слишком похабно и мерзко. Кто мог подумать, что все так получится. Вы думаете, я не знаю, кто его убил? Конечно, знаю. И мы все здесь знаем. Но никогда в этом никому не признаемся.
Дронго оглянулся на стоявшего в конце коридора сотрудника полиции. И наклонился к Солицыну.
– Кого вы подозреваете? Вы можете мне сказать, кого именно вы подозреваете?
Павел тяжело вздохнул, пожал плечами.
– Можно подумать, что вы не догадываетесь. Все и так ясно. Чужих в этом отеле наверняка не было. Между прочим, у него была в кармане карточка «Американ экспресс» с неограниченным лимитом кредита. Проверьте, если она у него, значит, это точно не ограбление. Тогда получается, что его убил кто-то из нашей группы. Нас осталось только пятеро. Зять и дочь не в счет, они поздно приехали. Остаются трое свингеров. Мы с женой были все время вместе в нашем номере…
– Вы хотите сказать?
– Да, да, да. Я хочу сказать, что видел, как она себя вела. Это ведь я держал ее в руках, а не вы. И видел, как я ей отвратителен. Видел, как ей постыдно и больно присутствовать при этой сцене. Не знаю, что вам рассказал Петр, но это было жалкое и неприятное зрелище. Напрасно мы на него согласились. Ни у него, ни у меня ничего не получилось. Если вам так нужно знать все эти подробности, то можете их слушать. Не нужно было вообще соглашаться на подобный «обмен». Тем более на глазах друг у друга. Хотя у свингеров считают, что это более всего стимулирует обоюдность чувств…
– Вы думаете, его могла убить его супруга?
– Только она, – печально ответил Солицын, – только у нее мог быть такой бешеный повод нанести этот роковой удар. Только она, и никто другой…
«Странно, – подумал Дронго, – почему он врет насчет своего друга? Солицын утверждает, что ни у него, ни у его друга ничего не получилось. А Золотарев рассказывал, что как раз у них с Инной все вышло прекрасно, а у самого Павла ничего не получилось. И, может, поэтому так злится Солицын, убежденный, что этот удар лампой могла нанести только супруга погибшего. Но почему она должна была так злиться, если у обоих мужчин ничего не получилось? Кажется, врет сам Солицын».
– Вы давно с ними знакомы? – уточнил он у Павла.
– Достаточно давно, чтобы все о них знать, – ответил тот, – мы ведь уже давно компаньоны. Еще когда я был женат на Ольге. Должен сказать, что мы с Петром были не просто компаньоны, мы были очень близкие друзья. До этого случая. И вообще, между нами не было никаких секретов. Мы и по девочкам вместе ходили, и друг другу все сердечные тайны поверяли. Я, когда захотел жениться на Инне, сразу сказал об этом Петру. Он, правда, не советовал. Считал, что она не совсем годится мне в качестве жены. Но потом одобрил мой выбор и даже был на свадьбе свидетелем со стороны жениха. Хотя мы, конечно, пышную свадьбу не играли. Смешно после двух моих браков. Но человек двести пригласили…
Ознакомительная версия.
