Линдси отключился. Дронго устало положил трубку. С таким сумасшедшим делом он еще никогда не сталкивался. Сначала этот врач, который ошарашивает его известием о болезни актрисы и требует, чтобы они не летели на остров, где ей может стать совсем плохо. Потом ее младшая сестра, которая уверяет, что Кристин пребывает в глубочайшей депрессии после смерти своей племянницы. Затем возможная невестка актрисы, которая убеждена, что эта поездка должна обязательно состояться. И, наконец, звонок визажиста. Сколько еще загадок будет в этом деле?
Он взглянул на план виллы. Огромный участок в полтора гектара на берегу моря. Два бассейна, трехэтажный особняк. Рядом несколько подсобных помещений. В особняке восемь спальных комнат, просторная гостиная, большая веранда, несколько личных комнат Кристин: домашний кинотеатр, студия записи, зал для массажа. Одним словом, типичный роскошный особняк богатой и преуспевающей актрисы, в котором не было места кабинету или библиотеке.
Спальные комнаты распределялись следующим образом. Четыре на втором этаже, четыре на третьем. При этом на втором этаже двухместные комнаты с большими ванными. А на третьем – небольшие комнаты, очевидно, предназначенные для гостей. Таким образом, на вилле одновременно могли жить двенадцать человек. В правом крыле здания находились две спальни, соединенные друг с другом, очевидно, для самой Кристин и ее супруга. В таком случае остальные две пары могли разместиться в левой части здания в двух других апартаментах. А четверо мужчин могли жить на третьем этаже. Очевидно, Кристин все рассчитала правильно. И тогда на вилле одновременно могли находиться десять человек, вместе с хозяевами.
Было уже пятнадцать минут первого, когда в его номере наконец появился визажист. Он был в шелковом фиолетовом костюме, белой майке. Всклокоченные волосы были зеленовато-фиолетового цвета. В правом ухе поблескивала небольшая серьга. На пальцах правой руки сверкали два кольца, одно из которых было с фиолетовым камнем. Довольно высокого роста, худощавый, стройный, подвижный. Немного подведенные глаза, немного румян на шеках. И лакированная обувь, отдающая фиолетовым оттенком. Войдя в комнату, он сразу протянул руку Дронго.
– Добрый вечер, – приветливо начал Линдси. – Надеюсь, я не очень вам помешал. Где у вас можно сесть?
– Присаживайтесь на диван, – хмуро предложил Дронго.
– Чудно, чудно. – Линдси прошел к дивану. Затем оглянулся по сторонам и прошел дальше, усаживаясь в кресло. Дронго усмехнулся и сел на диван.
– Итак, вы тот самый эксперт, о котором все так много слышали, – взмахнул рукой Линдси. – Очень приятно наконец увидеть вас лично. Я сегодня был у Кристин, когда ей позвонили и сообщили, что вам в отель «Кал Мар» переслали план ее виллы на Барбадосе. И я понял, что наша поездка на Барбадос зависит от вашего настроя. Правильно?
– Не совсем. Это зависит от желания самой миссис Линдегрен.
– Это ясно, – улыбнулся Линдси, – но ведь вы можете оказать на нее некоторое влияние. Если вы посчитаете, что ей грозит реальная опасность на этом прекрасном острове, то вполне вероятно, что она откажется от поездки.
– Ну и пусть откажется. Почему этот вопрос вас так волнует?
– Как хорошо, что я приехал к вам именно сегодня, – снова взмахнул руками Линдси. – Ну разве можно так говорить? Неужели вы действительно ничего не понимаете? Ей так важно принять участие в съемках этого фильма о защите живой природы. Ее и так обвиняют в бесчувственном отношении к животным, после того как она надела эту злополучную шубу в Москве.
– Какую шубу?
– Из норки или из песца. Я не помню точно. Но зверей там убили много, чтобы сделать ей такую шубу. Конечно, ей не следовало принимать подобный подарок и надевать шубу под объективами фотографов. Но она ее надела. И теперь просто обязана принять участие в съемках фильма о защите живой природы.
Несмотря на свой экстравагантный вид, Линдси был совсем не дурак, и в его размышлениях были свои резоны.
– Возможно, вы правы, – задумчиво кивнул Дронго. – Я не знал об этой истории с шубой. Кто ее подарил? Режиссер Симаков?
– Не помню. Но это не так уж и важно. В любом случае ей нужно обязательно лететь на Барбадос. А вам не мешать ей и по возможности охранять ее.
– Я буду иметь в виду ваши установки.
– Ну какие там установки, – отмахнулся Линдси. – Я хотел встретиться с вами, чтобы убедить вас не мешать Кристин. Она твердо решила лететь на Барбадос и принять участие в новом фильме. Мне было важно почувствовать ваш настрой.
– Почувствовали?
– Нет. Вы неуловимо меняетесь и не даете мне зафиксировать ваше отношение к этой поездке, к самой Кристин и даже к моему приходу. Я не чувствую вашего отношения. Только любопытство и вежливость.
– Интересно, – заинтересовался Дронго, – что именно вы хотели почувствовать?
– Вражду. Ненависть. Интерес. Непонимание. Либо понимание. Поддержку. Отрицание. Что угодно. Но не такую реакцию. Вы словно препарируете мой визит и мое появление в вашем номере. У вас очень интересный взгляд. Вы смотрите на человека вполне доброжелательным взглядом, а сами внимательно изучаете его недостатки, достоинства, поведение, речь, манеры, одежду и все остальное. Я слышал, что вы один из лучших экспертов в своем роде. Теперь понимаю, что у вас вполне заслуженная репутация.
– Это я притворяюсь, – улыбнулся Дронго.
– В таком случае вы делаете это слишком профессионально. Вы никогда не играли в театре?
– Нет. Мне хватает театральных эффектов в обычной жизни.
– Не сомневаюсь. Но вы можете сказать мне свое предварительное мнение? Хотя бы для того, чтобы успокоить меня? Вы не будете возражать против нашей поездки?
– Не буду, – ответил Дронго.
Линдси внимательно взглянул на своего собеседника и снова взмахнул руками. «У него очень умные глаза, – отметил Дронго. – Такие глаза бывают у страдающих людей. И у прожженных циников».
– Не знаю почему, но я вам верю, – сказал Линдси. – Надеюсь, что мы полетим на Барбадос вместе. Вы бывали на этом острове?
– Не был, – признался Дронго, – из Европы туда далеко лететь, а я не очень люблю летать на самолете.
– Только не говорите, что вы боитесь. С вашей-то профессией…
– Именно так. Я не люблю долгие перелеты над океаном. Вполне вероятно, что боюсь. Или опасаюсь…
– Смешно. С вашей профессией бояться авиационных перелетов. – Линдси улыбнулся. – Я думаю, вы знаете, что Кристин обычно заказывает специальный самолет для полетов на Барбадос.
– Не знаю. Но в таком самолете я тем более не полечу. Лучше обычный рейсовый авиалайнер, которым будут управлять профессиональные летчики, много раз летавшие на Барбадос. И большие самолеты не так сильно трясет над океаном, где вечно дуют сильные ветры.
– Это верно. На Барбадосе настоящий рай на земле. Я думаю, вы не пожалеете, что окажетесь именно там.
– Надеюсь, что не пожалею.
Линдси стремительно поднялся.
– Извините, что нагрянул к вам так поздно, – сказал он на прощанье, – но полагаю, что вы поняли, какими мотивами я руководствовался. До свидания, мистер Дронго.
– До свидания, мистер Линдси. Очень рад был с вами познакомиться.
– Я тоже, – они пожали друг другу руки и остались довольны этим знакомством.
Во втором часу ночи Дронго принял душ и отправился спать. Во сне он снова увидел всех четырех человек, с которыми познакомился в этот длинный день. Рядом все время стояла Кристин, которая внимательно слушала, что именно они говорят. И он никак не мог разглядеть выражения ее лица.
Рано утром он позвонил Эдгару в Москву. В Москве был уже вечер. Вейдеманис не удивился его звонку, он хорошо знал характер своего друга.
– Позвони кому-нибудь из наших знакомых в Америке и попроси их узнать через любого полицейского офицера по компьютеру, кому принадлежит синий «Шевроле» с калифорнийскими номерами, – попросил Дронго, продиктовав номер автомобиля.
– Я перезвоню через полчаса, – пообещал Эдгар, – можно позвонить в Чикаго или в Сан-Франциско, там наши друзья.
– Все равно кому, – сказал Дронго, – но мне обязательно нужно узнать, кому принадлежит эта машина.
Он положил трубку и отправился в ванную комнату. Перелет в Америку всегда вызывал бессонницу, когда в первое время он просыпался обычно в пять или шесть утра. Еще через полчаса он сидел за столом, глядя на схему, которую изобразил. В центре – Кристин Линдегрен. Справа от нее – врач Арвидас Моргунас и сестра Агнесса Линдегрен, которые были против ее поездки на Барбадос. С левой стороны он поместил Алису Гиндину и Эдуардо Лингси. Оставались еще трое, позицию которых он пока не знал. Супруг Кристин – Антонио Моничелли, друг Агнессы – Юрий Горлач и секретарь Даниэль Барнард. Мнения этих троих ему были пока неизвестны, хотя Барнард проявлял вчера потрясающую активность. Но перед вылетом нужно будет обязательно познакомиться со всеми. Дронго подсознательно чувствовал необходимость личного знакомства с каждым из тех, кто отправится на Барбадос. Кажется, Линдси сказал, что Кристин обычно заказывает для перелета на остров специальный самолет. Тогда получается, что они полетят туда все вместе.
