Если эти сведения были верны, то для Рондины не составило большого труда сменить личность. Для этого существовало множество возможностей. Так или иначе, но настоящая Эдит Кейн исчезла, а ее место заняла Рондина и стала работать дальше под этим превосходным прикрытием.
Я попросил Джонсона расследовать этот случай дальше и повесил трубку.
Следующий мой звонок был Мартину Грэди по секретному номеру. Я ждал не меньше пяти минут, пока он подойдет. Как всегда, он не назвал себя, когда разговаривал по телефону.
— Это Тайгер, — сказал я.
— Что, срочное дело? — его голос, как всегда, звучал спокойно: вежливый, безразличный тон дипломата, однако в нем чувствовалась власть, которая за ним стояла.
— Да, — ответил я. — Мне нужна помощь. Официальная секретная служба начала охоту за Видором Чарисом. Ноя должен опередить ее. Чарис находится где-то поблизости.
— Я сейчас же свяжусь с Нью-Йорком. Как я смогу потом поговорить с вами?
— Завтра, в 18 часов по номеру... — я продиктовал ему номер таксофона. — Это телефонная будка на станции метро на 6-й авеню.
Линия разъединилась, и я повесил трубку.
Через минуту придет в действие тайная могущественная машина и начнет делать то, что не под силу даже правительству. По секретным каналам в самые высшие и самые низшие слои общества пойдет циркуляр с именами и описаниями внешности, и тысячи людей, даже не подозревающие, на кого они работают, станут держать глаза и уши открытыми, чтобы заслужить высшую награду. И эта невидимая сеть, поддерживаемая властью денег, будет работать, и завтра к 18 часам принесет реальную добычу.
Кое-что в разговоре с Мартином Грэди показалось мне весьма странным. Как правило, он лично ни с кем не разговаривал и никому не звонил. Он дал строжайшее распоряжение связываться с ним только по обычным каналам. Интересно, почему же на этот раз он не удосужился отчитать меня за такое нарушение субординации, как связь с ним по секретному номеру телефона? Неужели дело обстояло настолько серьезно? Или может быть наоборот?..
В нашей игре была замешана еще одна второстепенная фигура, с которой мне хотелось бы познакомиться поближе. Теперь у меня для этого было свободное время.
Я набрал номер телефона Гретхен Ларк. Прошло довольно много времени, прежде чем она сняла трубку. Она произнесла «алло» таким контральто, что у меня тоже перехватило дыхание, как и у нее, словно она бежала к телефону с другого края города. Мне показалось, что я оторвал ее от чего-то очень важного. Я назвал себя, и она весело рассмеялась в ответ.
— Тайгер?.. Человек с забавным именем. Вы меня вытащили из ванной, и я сейчас еще совершенно мокрая.
— Так вытритесь, — Не могу. У меня нет под рукой полотенца.
— Значит, вы стоите у телефона голая и мокрая?
— Вы знаете, Тайгер, хотя у меня нет видеотелефона, но сейчас у меня такое чувство, что вы меня разглядываете.
— Совершенно верно. И могу описать вас во всех деталях.
— Лучше не надо. Я рассмеялся.
— Это вас очень волнует?
— Мне кажется, что вы не ошибаетесь. А откуда вы раздобыли мой номер телефона? Его ведь нет в телефонном справочнике.
Я не стал ничего выдумывать, а просто сказал:
— Для ковбоя, который стремится к своей девушке, не существует преград.
— Фи, мистер Мэн, вы ведь только что встречались со своей девушкой.
— С Эдит мы просто друзья. У меня и в голове нет мысли, чтобы претендовать на что-то большее по отношению к этой женщине.
— Тайгер, у меня такое чувство, что вы собираетесь сделать мне безнравственное предложение!
— Вы совершенно правы.
— А как же Эдит?
— Я ведь звоню вам, моя крошка, а не Эдит.
— Все ясно! Вы с ней поссорились, — Я никогда не ссорюсь с красивыми женщинами. Я просто хотел пригласить вас в один ночной клуб.
— Что это за клуб?
. — Весьма забавный. И вообще мне хочется просто поболтать с красивой женщиной.
— Значит вы звоните... просто так?
— Просто так!
— Вы заинтересовали меня, Тайгер. Пожалуй, я пойду с вами.
— Голая?
— Нет. Я оденусь, но если вы поторопитесь, то, пожалуй, успеете еще застать меня без... платья.
— К сожалению, я слишком далеко от вас и, прежде чем доберусь до вас, вы успеете одеться.
— И все же... Я не буду торопиться.
Я остановился на том же месте и расплатился с шофером такси, откуда в прошлый раз наблюдал, как Бертон Селвик заезжал за ней. Но на этот раз я вышел из машины, пересек улицу и нажал кнопку звонка против ее фамилии. Через секунду раздался ответный зуммер, и замок двери негромко щелкнул.
Гретхен Ларк жила на верхнем этаже в просторной студии со стеклянной крышей. Она действительно не очень торопилась с процессом одевания. Женщине вообще нужно два часа, чтобы привести в порядок лицо, но достаточно двух минут, чтобы натянуть платье. Лицо Гретхен было самим совершенством, что же до остального, то оно заключалось в короткой полупрозрачной блузке свободного покроя.
— Привет, человек-тигр, — произнесла она с улыбкой, открывая дверь.
Я улыбнулся в ответ, обнажив при этом острые белые зубы хищника.
— Привет, бэби!
На стенах студии висели картины, написанные, в основном, маслом. Всюду лежали свернутые холсты, и на двух мольбертах стояли незаконченные еще работы, укрытые от посторонних глаз покрывалами. Несколько картин были весьма неплохи, но, в основном, это были первые шаги дилетанта.
— Необычный стиль, — заметил я глубокомысленно, — И не очень ходкий.
— Главное, чтобы вам это доставляло удовольствие.
— У меня имеется множество других способов доставить себе удовольствие.
Она вызывающе улыбнулась мне. Потом произнесла самым невинным тоном:
— Вы хотите посмотреть, как я буду одеваться? Тогда пойдемте.
— Нет, благодарю. Здесь гораздо интереснее. И поторопитесь, дорогая...
Она насмешливо улыбнулась.
— Я так и знала, что вы спасуете — она указала на холодильник, — Можете пока выпить пива.
— Охотно, Она прошла в спальню, не прикрыв за собой дверь.
Я отыскал в холодильнике бутылку пльзенского и налил себе стакан.
В ожидании Гретхен я прошелся по комнате, чтобы иметь полное представление о ее вкусах и привычках. Они были довольно разнообразны, Книжные полки забиты самой различной литературой — от великолепно изданных томов классиков, до затертых комиксов.
Много книг было на немецком, французском и испанском языках, На полке стояло шесть томов медицинской энциклопедии и с десяток тетрадей с лекциями по юриспруденции.
Итак, Гретхен была женщиной с весьма широкими интересами. Она была женщиной, которая прекрасно знала, чего она хочет. Может быть, излишне интеллектуальная, но все-таки женщина.
Я приподнял покрывало на одном из мольбертов. Портрет был еще далеко не закончен, но уже вполне можно было определить позировавшего. Это был Бертон Селвик.
— Ну как, нравится? — раздался позади насмешливый голос Гретхен.
Она стояла ко мне спиной, чтобы я помог застегнуть ей платье, но через плечо искоса глядела на портрет.
— Это ваша лучшая работа?
Ее кожа была теплой и упругой.
— Почему вы не носите бюстгальтер? — спросил я самым невинным тоном.
Она повернулась ко мне, вызывающе улыбаясь.
— Потому что он мне не нужен. Или вы считаете иначе?
Я не мог не согласиться с ее заявлением.
Гретхен сдернула покрывало, взяла кусочек угля и стала быстро подправлять плечо Селвика на портрете. Эти несколько стремительных штрихов еще больше усилили впечатление. Довольная, она положила уголь на место и вытерла кончики пальцев о покрывало, — Этот портрет предназначается в подарок его жене, — заметила она. — У них через два месяца серебряная свадьба.
— Как вам удалось получить этот заказ? Она взяла у меня стакан с пивом и сделала несколько больших глотков.
— Три месяца назад я выставила несколько своих работ в Коквей-галерее, и как-то во время обеденного перерыва весь штат нашего бюро пришел взглянуть на них. Мистеру Селвику понравились мои портреты некоторых делегатов ООН, и он заказал мне свой портрет в подарок жене.
— Наверное, вы неплохо зарабатываете на этом?
— Да, если пять тысяч долларов можно считать неплохим заработком, — с этими словами она набросила покрывало на портрет. — Еще пару сеансов, и портрет будет совсем готов. Только у мистера Селвика плохо со временем. Он слишком много работает, да еще в последнее время что-то чувствует себя неважно. Итак, допивайте пиво и пойдемте. Раз мы выходим так поздно, этот ваш клуб должен быть чем-то из ряда вон выходящим и потрясающим.
Я знал один погребок, который посещали только избранные гости, потому что предлагаемое там зрелище относилось к разряду запрещенных.
На одной из боковых улиц Бродвея мы вошли в подъезд рядом с пустой витриной, прошли по длинному коридору и постучались в дверь, в глазке которой через секунду блеснула пара чьих-то внимательных глаз.
