Большой палец Малко нажал на кнопку «закрытие дверей», чтобы не дать им открыться. Несколько секунд прошло в молчании, которое нарушалось только прерывистым дыханием Фускии. Вдруг она скользнула вдоль тела Малко, стала перед ним на колени с очевидным намерением. Он сухо остановил ее:
– Я открываю, Фуския.
Она подняла на него безумный и растерянный взгляд.
– Но чего же вы хотите?
Мулатка дрожала. Малко схватил ее за волосы и откинул голову назад, заставив Фускию смотреть ему в глаза.
– Чтобы вы мне помогли. Вы работаете на СНБ. Я хочу, чтобы вы поработали и на меня.
– Я не знаю, о чем вы говорите, – возразила она.
– Считаю до трех, – объявил Малко. – Хватит врать.
Двери лифта затряслись от ударов, снаружи послышался шум голосов. Люди теряли терпение. Фуския застонала, поднялась, прижимая Малко к себе. – Умоляю вас!
– Как хотите, – сказал он.
Его палец отпустил кнопку. Раздвижные двери кабины начали открываться. Фуския взвыла:
– Я сделаю все!
Малко успел заметить возле лифта фигуру Хельмута Ламбрехта в сопровождении еще двоих мужчин. Они, без сомнения, видели великолепное тело мулатки до того, как Малко снова нажал на кнопку «закрытие дверей». Тяжелая грудь Фускии судорожно вздымалась, как будто женщина задыхалась. Малко все так же холодно взглянул на нее. Касаясь пальцем кнопки «открытие дверей».
– Так вы поможете мне? – повторил он.
Она покорно кивнула. Теперь она боится его, зная, что он опасен. Он решил сыграть на этом. Чтобы иметь власть над подобными созданиями, главное – подольше держать их в страхе.
– Вы дьявол, – тихо сказала она.
Лифт двинулся вверх. Малко убрал ногу, и Фуския смогла получить обратно свое платье. Она торопливо закуталась в него. Узкая полоска из капелек пота подчеркивала ее верхнюю губу. На шее билась голубая жилка. Ее движения были неуклюжи. Она действительно испугалась. У самых сильных людей есть свои слабости. Фуския была шлюхой, но при этом не была лишена женской стыдливости. Лифт остановился на пятом. Малко незаметно взглянул на часы. Половина первого. Он вытолкнул женщину из кабины.
– Куда мы идем? – спросила она окрепшим голосом.
– В мой номер.
Малко был холоден, как мертвая рыба. Бурные объятия в лифте притупили его влечение к этой великолепной самке, и теперь он думал только о том, что он должен сделать. Симпатичная старушка, сидевшая в кресле на площадке пятого этажа, несомненно, стукачка СНБ. Она бросила в их сторону инквизиторский взгляд. Опустев наконец, лифт уехал. Малко сказал себе, что заработал дополнительное очко кроме того, что остался в живых. Его отношения с Фускией должны быть вполне очевидны для сомалийской секретной полиции: он попал в ее сети, будучи счастлив от того, что заполучил такую великолепную женщину в пропащей стране. Он впустил мулатку в свой номер. До них через открытое окно доносилась музыка из дансинга. Фуския села на край кровати, нервно закурила сигарету. Малко жестом приказал ей встать и увел на балкон, после чего закрыл дверь в комнату.
– Здесь есть микрофоны, да? – спросил он.
Она опустила голову. Ее молчание было красноречивее громкого «да»... Он поставил ее спиной к перилам и пристально взглянул в лицо. Ночь была теплая и светлая. Малко легко различал ее черты.
– Почему вы работаете на СНБ? – тихо спросил он.
Фуския не ответила. Малко запоздало подумал, что, в сущности, это неважно, к тому же на подобный вопрос слишком сложно ответить в двух словах.
– Вас попросили познакомиться со мной? – продолжал он. – Вы знали, что я не Хельмут Ламбрехт... Она наклонила голову.
– Вы знали, что меня попытаются убить в «Террасе», – резким голосом проговорил он.
На этот раз она энергично замотала головой.
– Нет, нет, клянусь вам!
– Вы не случайно привели меня туда. – Он словно не услышал ее возгласа. – Вы сами выбрали место. Вы говорили со мной о Ламбрехте, зная, что я с ним знаком, что я разоблачу вашу ложь, если поговорю с немцем. Значит, вы были уверены, что я не вернусь.
– Я не знала, что вы знакомы с Ламбрехтом, – запротестовала Фуския. -Клянусь вам. Мне сказали, что вас просто припугнут. И все.
– Кто сказал?
Она молча опустила голову. Малко подождал несколько секунд перед тем, как продолжить, стараясь определить границы ее покорности. Это – как сеанс гипноза. Есть барьеры, которые не уберешь. Во всяком случае, не сразу. Перевербовка агентов – целое искусство. Даже если имеешь дело с тропическим агентом.
– Почему меня хотели припугнуть? – настаивал он.
– Не знаю.
Тут она, конечно, говорит правду. Она ответила быстро, не раздумывая. Итак, даже не зная, что он собирается делать, СНБ и, возможно, КГБ стремятся лишить его уверенности в себе. Вывод только один: они хорошо знают, кто он...
– Вы знаете, кто я, Фуския? – поинтересовался он умышленно мягко.
Ужас мелькнул в больших карих глазах.
– Мне сказали, что вы американский шпион, – очень тихо ответила молодая женщина. – Агент ЦРУ.
По крайней мере, ситуация ясна. Малко холодно улыбнулся.
– Точно, Фуския. Я агент ЦРУ. И я опасен. Я могу стать очень опасным и для вас, если вы не будете делать то, что я скажу.
– Но я не могу ничего сделать! – простонала Фуския. – Вы не знаете, что такое – жить в Сомали. Я не могу даже покинуть страну. Иначе потеряю все, что имею.
Обычная история.
– Фуския, – сказал Малко, – вы можете мне помочь. Террористы, которые похитили семью американского посла, прячутся где-то в Могадишо. Я хочу знать, где.
– Я не знаю, – прошептала мулатка. Явно перепуганная. Шум дансинга долетал до них из сада. Прямо под окном какая-то парочка бурно обнималась под манговым деревом.
– Вы должны узнать, – повелительно произнес Малко.
– Как, по-вашему, я могу узнать такое? – вздрогнула Фуския. – Это тайна.
Малко внимательно наблюдал за ней. Он боялся слишком сильно давить на женщину. Впрочем, она, наверно, действительно не могла ответить на заданный вопрос. Но, надо думать, благодаря ей у него будет возможность кое-что проверить.
– Есть кто-нибудь внизу, в отеле, кто следит за мной? – спросил он.
– Не в это время, – сказала она неуверенно. – Не думаю.
Конечно, раз она с ним. «Товарищ» Муса должен немного передохнуть.
– Отлично, – решил он, – мы с вами отправимся в город, как будто едем к вам.
– Но я не могу, я не...
– Мы к вам не поедем, – уточнил Малко. – Вы меня оставите в одном месте.
– Как хотите, – покорно согласилась Фуския.
Она выглядела выбитой из колеи и смирившейся. Малко понимал, что необходимо ее перевербовать полностью. Что для этого все средства хороши. – А перед уходом, – он ухмыльнулся, – я успокою тех, кто нас подслушивает.
Он открыл балконную дверь и толкнул Фускию прямо на кровать.
– Снимай платье, – громко приказал он.
Фуския отколола брошку, на которой держались голубые шелка, сняла платье, аккуратно сложила его на стуле и осталась в одних туфлях. Затем она во весь рост растянулась на постели. Как только Малко разделся, она нежно прижалась к нему, умело лаская пальцами член. Сначала еле касалась, поглаживала пальцами, дразнила и в конце концов обхватила древко обеими руками, страстно заворковав. Затем она приблизилась и взяла его в рот. Не стремясь доводить Малко до экстаза. Один из ее сосков ритмично терся о его бок. Она заколыхалась взад и вперед. Он погладил ее по спине. На коже цвета кофе с молоком выделялась чрезвычайно изящная родинка. Малко наслаждался зрелищем этого цветущего тела. Как и каждый раз, когда он подвергался опасности, ему бешено хотелось заниматься любовью. Он бросил Фускию на спину, навалился на нее и проник в нее до такой степени, что их кости застучали друг о друга.
Тотчас же ноги мулатки обвились вокруг его спины. Он почувствовал, как острые каблуки лодочек вдавились в кожу, но, что любопытно, боли не ощутил. Таз Фускии мягко двигался под ним. Она закинула голову назад, прерывисто, с присвистом дыша, в приоткрытом рту виднелось розовое небо.
– Да, да, иди в меня, – прорычала она. – Насилуй! Глубже!
Он подчинился, теряя мало-помалу ясность ума. Вдруг он испытал какое-то дополнительное ощущение. Внутренние мышцы Фускии напрягались, прижимаясь к нему, во все убыстряющемся ритме. Весь ее живот сотрясало яростное желание. Она молчала. Ощущение было таким острым, что он излил сперму, даже не осознав этого. Как будто невидимая рука грубо раздавила грушу на животе.
Фуския на долю секунды застыла, обхватив внутренними мышцами максимально глубоко сидящее в ней его мужское начало. Она благодарно и томно посмотрела на Малко.
– Ты хорошо трахаешься.
Малко откинулся на бок, все еще оставаясь в ней. Фуския еще раз дернулась, поморщившись, отодвинулась и, не теряя времени, схватила член губами. Лежа с закрытыми глазами, она дала ему войти в горло. С благоговением, не спеша, все еще вздрагивая тазом. Спустя довольно долгое время, видя, что он не в состоянии воздать ей должное, она перестала ласкать его и легла на спину. Не удивительно, что она пережила деколонизацию. Ее браслеты оставили следы на спине Малко. Она улыбнулась: – Мне надо возвращаться.
