Ознакомительная версия.
Янг присел на диване и уткнулся в текст шифровки. В ней сообщалось, что западногерманский корабль-шпион, напичканный электроникой и курсирующий в Средиземном море рядом с берегами Сирии, засек передвижение правительственных войск Асада, которые двинулись из Дамаска в Алеппо. Здесь же сообщалось, что два десантных корабля русских передислоцировались ближе к своей военной базе в Тартусе. На этих кораблях было 400 морских пехотинцев и два десятка единиц бронетехники.
Прочитав шифровку, Янг аккуратно свернул лист вчетверо и спрятал его в нагрудный карман рубашки. После чего встал и тоже достал их холодильника банку пива. Аккуратно открыл ее, сделал пару коротких глотков и только потом прокомментировал прочитанное:
– Конфликт разгорается.
– Тебя это радует? – удивился Савелас.
– Люблю воевать. Знаешь, как здесь, на Востоке, смотрят на предназначение мужчины? Он должен делать четыре вещи: охотиться на мясо, есть мясо, скакать на мясе и втыкать мясо в мясо. Нам досталось охотиться на мясо.
– По мне лучше было бы втыкать мясо в мясо.
– Не спорю – тоже приятное занятие. Но женщины даются мужчине в награду за его боевые заслуги.
Допив пиво, Янг бросил пустую банку в корзину для мусора и вернулся на диван. Откинувшись на его спинку, он с блаженством произнес:
– Русские втягиваются в войну, а это значит, что охота обещает быть чрезвычайно интересной.
– С чего ты решил, что они втягиваются? Два десантных корабля у берегов Сирии еще ни о чем не говорят.
– Поверь мне, двумя кораблями дело не ограничится. К ним на подмогу скоро придут еще несколько, на борту которых будет не одна сотня морских пехотинцев и не один десяток единиц бронетехники. Кроме этого, Москва увеличит число своих военных специалистов в Сирии, в том числе и по нашей линии – разведывательной.
– Ты знаешь больше, чем корабль-шпион, – усмехнулся Савелас.
Янг никак не отреагировал на эту реплику, хотя ему очень хотелось. Но он действительно знал больше, чем все корабли-шпионы, бороздящие сейчас воды рядом с Сирией, и все самолеты-беспилотники, летающие в небе над ней. Почти три месяца назад он провел в Каире успешную вербовку русского «крота», который теперь слал в Лэнгли столь конфиденциальную информацию из Москвы, что она одна стоила десятков, а то и сотен других разведывательных сообщений. Рассказывать об этом своему коллеге Янг не мог, поскольку знать о существовании ценного агента имел право лишь ограниченный круг людей – руководители ЦРУ и он, Саймон Янг, который, собственно, и завербовал этого «крота». Он же придумал ему и оперативный псевдоним – Фараон, хотя это и не принято – присваивать агентам имена, могущие дать хоть какую-то зацепку противнику в деле его агентурной расшифровки (а в этом псевдониме ясно слышалась привязка к месту вербовки). Но Янг был уверен, что русским никогда не удастся подобраться к его агенту ни с какой стороны, поэтому пошел на этот риск без зазрения совести.
– И все же я сомневаюсь, что русским нужна эта война, – продолжал вслух размышлять Савелас. – Во-первых, это уже не та Россия, что была при Советах. Во-вторых, зачем им ввязываться в большую драку из-за крошечной военной базы в Тартусе? Думаю, что они блефуют.
– Ты забыл, что эта крошечная база у них – единственный разведывательный пункт в Ближневосточном регионе. Был еще один, на Кубе, в Лурдесе, но русские его, как тебе известно, демонтировали. А этот до сих пор стоит и приносит им огромную пользу. Не зря же они его полностью модернизировали современной аппаратурой. Так что Сирия для них – последний бастион на Ближнем Востоке. И они будут стоять за нее насмерть, поскольку понимают: дальше отступать некуда. Ливию они сдали, а за Сирию будут биться с отчаяньем загнанного в угол льва. Хотя, не скрою, шансов победить у них слишком мало: в этой охоте со щитом должны быть хорошие парни, вроде нас.
– Хорошо, что ты вспомнил Ливию, Саймон. Согласись, но сирийская ситуация выглядит гораздо хуже ливийской. Свободная сирийская армия – это не Объединенный национальный совет в Ливии – это, скорее, неорганизованный фронт, с которым много придется повозиться, прежде чем будет результат. Если он вообще будет.
– Ты не веришь в наши возможности?
– Я слабо верю в сирийскую оппозицию. Да, ее можно вооружить с помощью Катара и Саудовской Аравии, но найдется ли у нее достаточное количество солдат, которые сумеют противостоять армии Асада, – вот в чем вопрос. Даже география против оппозиции: в Сирии низкие горы, сухие степи и пустыни, перекрывающие пути отступления. Ей будет очень сложно воевать против хорошо отмобилизованной армии Асада.
– Значит, такие как мы с тобой, будут ее этой науке обучать. Другого варианта у нас нет. Либо мы свернем шею Асаду, либо это сделает «Аль Каида», и тогда это обернется для нас еще большими потерями.
Янг встал с дивана и прошел в туалетную комнату: давала о себе знать только что опорожненная им банка пива. Однако дверь он оставил открытой, чтобы не прерывать разговора с коллегой.
– Мы эту битву ни за что не проиграем, – продолжал вещать Янг. – Мы просто не имеем права на такую роскошь. На нашей стороне пол-Европы, ведущие страны Ближнего Востока. Да, ты прав: сирийская оппозиция не столь сильна и сплоченна, как ливийская. Но мы поможем ей оружием, техникой, своими советами. Главное для нее сейчас – закрепиться в Сирии. Взять штурмом какой-нибудь крупный город, вроде Алеппо, провозгласить его свободной революционной территорией, как это было в ливийском Бенгази, и разместить там сирийское свободное правительство. После этого полдела будет сделано: они запросят от того же НАТО военную поддержку, которую блок им немедленно предоставит. Не забывай, что Турция, в которой мы с тобой сейчас находимся, непосредственно входит в этот блок.
– Этот план хорош, но пока не действует. Например, взять Ростан оппозиции так и не удалось. А что если и с Алеппо произойдет такая же история?
– Не получится с Алеппо, найдем другое уязвимое место, – Янг вернулся в комнату и достал из холодильника новую банку с пивом. – Будем комбинировать: не получится одно – попробуем следующее. Например, руками оппозиции устроим химическую атаку и свалим ее на Асада. Опыт у нас уже есть – вспомни «пробирку Пауэлла» перед нашим вторжением в Ирак. Короче, было бы желание, а повод найдется.
– А как же голосование в ООН – русские с китайцами наверняка будут блокировать наше вторжение?
– Во-первых, плевать мы хотели на ООН, она себя давно изжила. Во-вторых, почему обязательно вторжение? Ударим с воздуха по военным объектам Асада, лишив его возможности защищаться. А оппозиция довершит начатое нами. Надеюсь, ты не сомневаешься в том, что наши славные вояки из Пентагона способны произвести с воздуха кардинальную зачистку аэродромов и средств ПВО Асада?
Савелас не сомневался, прекрасно осведомленный о том, что на подходе к берегам Сирии уже находятся два американских авианосца – «Гарри Трумэн» и «Нимитц». В эту авианосную группу входит также пять-шесть кораблей сопровождения и три ударные подводные лодки. Помимо этого, к делу могут подключиться и четыре эсминца класса «Иджис», оснащенные крылатыми ракетами «Томагавк». Короче, если американцы захотят по-настоящему вмешаться в этот конфликт, режиму Асада может сильно не поздоровиться. А Янг тем временем продолжал расписывать коллеге возможные перспективы развития ситуации в Сирии:
– Устроим Асаду такую кровавую кашу, какая не снилась ни Ираку, ни Ливии, ни Афганистану вместе взятым. Не мне тебя учить, Бобби. Помнишь, что было в Сальвадоре?
– Ставка на замену оппозиции террористическими группировками?
– Вот именно! Проведем акции по дестабилизации ситуации, устроив Асаду нашествие террористов-смертников. Кстати, как там дела с подготовкой операции «Вихрь»?
Речь шла о террористической акции, которую сирийская оппозиция под контролем ЦРУ готовила в Дамаске, – нападение на комплекс зданий разведслужбы ВВС Сирии.
– Вступила в последнюю стадию, осталось назначить дату и отправить людей.
– Так назначайте! Пусть это будет первая крупнейшая вылазка оппозиции в сердце Сирии, в ее столице, которая заставит режим содрогнуться. Надо постоянно держать Асада в напряжении, изматывая его такими вылазками.
Очередная пустая банка из-под пива полетела в корзину, брошенная меткой рукой Янга. Не успел звук от удара стихнуть, как зазвонил спутниковый телефон, стоявший на столе. Янг снял трубку и вышел с ней на улицу, чтобы разговор не стал достоянием ничьих ушей, кроме его собственных. Звонил Бутрос Риад – один из начальников египетской контрразведки из Мухабарат аль-Амма, Службы общей разведки, который давно был на службе у ЦРУ. То, что он сообщил, заставило Янга на время забыть о большой политике, о которой он так бурно дискутировал со своим коллегой, и непосредственно вспомнить о делах его разведывательной службы:
Ознакомительная версия.
