Тут же Красавчик ударил левой, вновь его кулак просвистел мимо уха Джина, пошевелив волосы на виске.
Джин уткнул дуло пистолета прямо в плиссированную рубашку Красавчика.
— Мне даже говорили, Пирелли, — сказал он, — что ты носишь дамское белье. Выше ручки, красавец мужчина, выше! И хватит темперамент показывать!
Красавчик посмотрел на него безумными глазами и снова поднял руки. Весь запал его гнева был истрачен. Везувий погас.
Что делать? Надо спешить: в любую минуту могут войти в дверь. Не спуская глаз с гангстеров, Джин запер входную дверь.
Джин давно заметил другую полуоткрытую дверь, которая, судя по всему, вела в спальню.
— В спальню — шагом марш! — скомандовал он. — Сначала вы двое! Потом ты, Красавчик. Ать, два! Ручки, ручки!..
Так и есть. Спальня с двумя застеленными кроватями. Джин сначала намеревался связать всех троих простынями, но тут он увидел платяной чулан. Крепкий, вместительный чулан с торчавшим в дверце ключом.
— Мордой к стенке! — снова скомандовал Джин. — Живо!
Начав с Красавчика, он быстро ощупал карманы гангстеров и бросил на одну из кроватей четыре пистолета; у Красавчика оказалось два пистолета: «кольт» калибра 45 и никелированный дамский пистолет марки «айвор-джонсон-кадет» калибра 22 с инкрустированным дулом и перламутровой рукояткой. Такие браунинги называют «джелоси ган» — «оружие ревности», так как им пользуются обычно ревнивые жены и любовницы.[15] И еще у Красавчика оказался небольшой, острый как бритва стилет в ножнах.
— Вы двое шагом марш в чулан! А ты, кара миа, пока останься. Нам надо поговорить по душам. Ведь ты мне еще не рассказал, у кого ты красишь волосы и завиваешься.
— Ты мне дорого заплатишь за это! — в бессильной злобе прошипел Красавчик.
— Конечно, заплачу, — весело заверил его Джин, левой рукой запирая за гангстерами дверцы чулана, — только назови мне адрес твоего салона красоты. — Он подошел почти вплотную к Красавчику. — И еще один адрес мне нужен: адрес Лефти Лешакова.
— Кто ты такой? Сыщик? Меня уже пять раз допрашивали в департаменте полиции. Даже арестовывали, но мой адвокат внес за меня залог…
— Где Лефти?
— Пошел ты к дьяволу!
— Не капризничай, Пиноккио! Слушайся своего дядюшку Карло, а то будет плохо. Где Лефти?
— Он исчез в ту же ночь.
— Куда исчез?
— Не знаю.
— Как и когда ты узнал о его исчезновении?
— В ночь убийства… Мой дежурный радист подслушал сообщение на полицейской волне…
— Врешь! Хочешь, чтобы я сделал из тебя котлету а-ля романа[16]?
— Клянусь мадонной! Я сам разыскиваю мерзавца.
По глазам Красавчика было видно, что он говорит правду.
Что же делать теперь? Пока все шло гладко, хотя никто, кроме авторов гангстерских фильмов и романов, не учил Джина, как обращаться с субъектами типа Красавчика Пирелли. Но что же дальше?
— Где Лефти? Отвечай, или я выпалю в тебя всю обойму!
— Не знаю! Иди к дьяволу!
— Но сначала я попорчу твою фотокарточку вот этой рукоятью!
— Я же сказал, не знаю. Может, сбежал с «трофеями», а может, попал в лапы Красной Маски[17].
— Красной Маски? Это еще кто такой?
— Никто не знает, кто он такой. Новый главарь пуэрто-риканской банды Меркадера. Мы воюем с ним уже два года.
— Что делал Лешаков, русский, у пуэрториканцев?
— В банду Красной Маски входит всякий сброд из Гарлема — негры с Гаити, испанцы, итальянцы, мексиканцы, китайцы, японцы-нисеи, финны. И русские…
— Где их штаб?
— Притон «Маргарита» в Гарлеме. Это в центре пуэрто-риканского района.
— Почему ты приказал Лефти убить этого русского?
— Это не моих рук дело. Я не видел Лефти целых две недели до убийства. Легавые подвергли меня допросу третьей степени, допрашивали с помощью детектора лжи и сами убеждены теперь в моей невиновности. Никто не может пришить мне это убийство.
И опять Джин видел по глазам гангстера, что тот не врет.
— Кто такой этот Лефти?
— Из ди-пи — перемещенных лиц. Был у немцев полицейским в Минске… потом служил у какого-то генерала Власова…
В этот момент кто-то постучал в дверь номера 3—Д.
— Спроси, кто это, и отошли его! — приказал Красавчику Джин, поднимая пистолет на уровень его глаз и кивком указывая на дверь спальни.
— Кто там? — громко спросил Красавчик, по-прежнему держа руки над головой.
— Ты чего заперся? — послышался за дверью раскатистый бас. — Это я — Анджело!
Брат Красавчика! Этот наверняка многое сможет понять по тону братца.
— У нас тут, понимаешь, игра в самом разгаре, — довольно естественно проговорил Красавчик, для убедительности жестикулируя руками над головой. — Иди вниз, я позвоню тебе.
— О'кей! — неуверенно, помолчав, сказал Анджело. Слышно было, как Анджело стал спускаться по лестнице. Скрипнули перила. Потом замер звук шагов.
— В чулан, приятель! — заторопился Джин, подталкивая Красавчика дулом пистолета. — А ну подвиньтесь, синьоры! В тесноте, да не в обиде. Только не спутайте Красавчика в темноте с Джиной Лоллобриджидой! И не забудьте посыпать себя нафталином, а то моль съест!
Заперев всю троицу в чулан, Джин подошел к двери номера, прислушался. Как будто все тихо. Снизу едва слышно доносились звуки рок-н-ролла.
Спрятав пистолет в кобуру под плечо, он вышел из номера.
На площадке второго этажа он лицом к лицу столкнулся с теми самыми «торпедами», которые оказали ему гангстерское гостеприимство. От Рэда и Базза, этих пожирателей пиццы и спагетти, за милю разило чесноком.
Джин приветливо улыбнулся им как старым знакомым.
— Вот вы где, ребята! Хай, Рэд! Хай, Базз! А мне так не хотелось уйти, не попрощавшись с вами.
Дверь одного из номеров (2—Б) была открыта настежь. Джин мельком увидел большую комнату с толпой мужчин, занятых странным на первый взгляд делом: все они, отчаянно дымя сигарами и сигаретами, внимательно изучали какие-то висевшие на стенах объявления. Юркие молодые люди сновали от телефонов к этим объявлениям, чтобы сделать какие-то пометки в их графах. Это было похоже на биржу или на воинский штаб.
— Ля Кукарача! — услышал он возбужденные голоса. — Ля Кукарача пришла первой!..
И Джин сразу догадался, что впервые в жизни видит подпольный штаб букмекеров, один из множества нью-йоркских центров незаконной игры на скачках.
Рыжая «торпеда» тут же пинком закрыла дверь и сказала:
— Тут не любят чересчур любопытных. Не остаться бы тебе, парень, без носа. Что там наверху? Почему Красавчик не позвонил вниз, чтобы мы тебя выпустили? Почему заперли дверь перед носом Анджело?
— Я проигрался в пух и прах и иду домой…
— Шагай наверх! Пока босс не скажет свое слово, мы тебя не выпустим. Верно я говорю, Базз?
— Иеп, — сказал Базз, как видно, всю жизнь обходившийся только двумя словами: «иеп» и «ноуп» — «ага» и «не-а».
Пожав плечами, Джин повернулся и поднялся на одну ступеньку, на две… «Торпеды» Рэд и Базз шли за ним, сунув правую руку в карман. Круто обернувшись через правое плечо, Джин мгновенно выхватил пистолет и со всего маха ударил Рыжего рукоятью в височную кость. Рыжий рухнул без звука на площадку. Еще один взмах, и дуло «вальтера» рассекло физиономию второй «торпеды» от скулы до подбородка. Взбеленившись, верзила пригнул голову и по-бычьи, замычав, кинулся на Джина. Тот грациозно шагнул в сторону, совсем как тореро на арене, и метко тюкнул по подставленному ему дегенеративному затылку.
«Торпеда» ткнулась носом в плинтус. Из рук гангстера выпал кистень. На мгновение в азарте боевой горячки Джину захотелось поднять этот кистень и одним ударом размозжить лапу бандита, но нет, врач-терапевт Джин Грин не мог ударить лежачего…
Расправа была короткой и почти бесшумной, но тут распахнулась дверь штаба букмекеров, и на площадку третьего этажа высыпали Красавчик и его соседи по платяному чулану. Дело явно принимало скверный оборот. Все пути отступления были отрезаны. Спереди и сзади наставили на Джина пистолеты. У него не оставалось никаких шансов на победу в огнестрельной схватке.
— Бросай оружие! — крикнул Красавчик. — Или мы будем стрелять!
Джин развел руками.
— Джентльмены! — сказал он укоризненно. — Стыдитесь! Что я вижу! Разве вы не знаете, что закон Сэлливана запрещает носить без разрешения огнестрельное оружие в штате Нью-Йорк! Будьте благоразумны! Последуйте моему примеру, — тут он бросил пистолет на площадку, — сложим оружие и выкурим трубку мира…
Но речь Джина была гласом вопиющего в пустыне.
На него навалились, скрутили руки.
— Обсудим наши разногласия, — добавил Джин, — в Совете Безопасности ООН…
Красавчик причесал свои великолепные волосы, спрятал расческу, поправил шелковый белый платочек с монограммой в нагрудном кармане идеально сшитого пиджака, который он уже успел надеть, улыбаясь нехорошей улыбкой и ласково потирая крепко сжатый кулак, не спеша подошел к пленнику.
