Он выехал на проспект Кара Дусана и огибал холм Калемегдан. Милена облизала пересохшие губы и нерешительно произнесла:
— Да, наверное, вы правы. Поезжайте прямо, вдоль Савы, через мост Газела.
Малко хотелось кричать от радости. Он промолчал, чтобы не спугнуть удачу. Они проехали мимо стоянки катеров на подводных крыльях и дальше по берегу Савы. Вдруг Милена разразилась бурными рыданиями.
— Нет, нет, так нельзя, — бормотала она. — Они и сейчас, наверное, следят за нами. Они повсюду...
— Да нет же. Это случилось для них неожиданно. Они растерялись. Нужно ехать не мешкая.
Он говорил еще что-то, но Милена уже замкнулась, как устрица. Она взглянула на него полными слез глазами.
— Я не могу, — сказала она. — Слишком большая ответственность. Мне хочется чего-нибудь выпить, давайте остановимся, пожалуйста.
Малко почувствовал, что теперь уже расколоть ее не удастся. Сдерживая злость, он повернул к центру. Возле площади Революции они нашли какой-то бар. Милена уселась за столик и с отсутствующим видом сказала подошедшему официанту:
— Люту!
Тот принес три порции. Это было еще крепче, чем сливовица... После второй Милена подняла голову и произнесла:
— Они вернутся, а вы не можете быть вечно рядом.
Трудно было что-нибудь возразить. Весьма сомнительно, что смерть одного из своих заставит их отказаться от своих планов. Он взглянул в большие с расплывшимися от ужаса зрачками глаза.
— Милена, — сказал Малко. — Мне нужно увидеть Эриваняна. Мы должны ускользнуть, пока они не придумали еще что-нибудь.
— Хорошо. Чуть позже я ему позвоню. Сейчас я слишком взвинчена.
— Мы могли бы уже завтра утром уехать.
Милена Братич бросила на него обреченный взгляд.
— До Марибора далеко. Они найдут вас до того, как вы туда прибудете.
— Что теперь станете делать вы?
— Пойду домой... Во-первых, из-за милиции. Если я исчезну, они сразу поймут, что я замешана в убийстве. А если я, как обычно, вернусь, то могу настаивать, что не имею к этому ни малейшего отношения. Пусть даже не поверят, доказать им ничего не удастся.
В этом она была нрава.
— Сегодня они вернуться не осмелятся, — добавила она. — Дом будет под наблюдением милиции.
— Ладно. Остается надеяться, что нас никто там не заметил, — сказал Малко.
Он заплатил по счету, и они все втроем вышли. Дул ледяной ветер. Милена сделала попытку улыбнуться:
— Я возьму такси. А завтра утром позвоню вам.
Кризантем пошел к «мерседесу», а она еще успела, приблизившись к Малко, тронуть его губы своими ледяными губами.
— Вы были просто великолепны! — шептала женщина.
* * *
Малко не удавалось выбросить из головы лицо человека, которого он убил. Это было сильнее его. Даже если речь шла о наемном убийце, как тот армянин. Он ненавидел свою профессию, из-за которой гибли люди. В душе он никогда не был палачом. Тяжесть пистолета в кармане заставляла его вспоминать подробности стычки.
Элько Кризантем, сидевший рядом, слишком хорошо знал хозяина и потому молчал. Когда Малко припарковал «мерседес-190» на стоянке у «Интерконтиненталя», турок протянул руку:
— Дайте мне пистолет.
— Зачем?
— Если его обнаружат, то лучше у меня, — ответил он просто. — Мне одному не осилить это дело. А вы сможете.
— Но, Элько, вы понимаете, чем рискуете, если югославы задержат вас с этим оружием?
Турок хитро улыбнулся.
— Я знавал и не такое. Давайте.
Малко понимал, что Элько прав. Но поскольку он так и продолжал сидеть без движения, турок сам сунул руку в карман его плаща, достал пистолет, сунул себе за пояс и вышел из машины.
Когда Малко вошел в холл гостиницы, Кризантем уже куда-то пропал. Он спросил ключ и пошел к лифту. Как только опустилась кабина, подошла какая-то женщина и встала рядом с ним. Малко внимательно осмотрел ее, и охотничий инстинкт взыграл в нем.
Она была великолепна, совсем не того типа, который ожидаешь встретить в социалистической стране. Рядовому югославу пришлось бы трудиться приблизительно два века, чтобы купить на зарплату серьги с такими изумрудами, какие покачивались у нее в ушах. Лицо с восточными чертами, чуть полноватое, проникнуто чувственностью, рот так тщательно выписан, что напоминает рекламу губной помады. Под костюмом «Шанель», отделанным норкой, блузка цвета зеленой бронзы.
Золотые цепочки ручейками сбегали в ложбину между двух внушительных грудей. Если в не ярко-синие глаза, он бы решил, что женщина арабка.
Лифт остановился на четвертом этаже. Малко вопросительно взглянул на спутницу, и она вышла первой и поплыла по коридору. Он с удовольствием следил, как она покачивает бедрами. Что женщине такого класса делать одной в «Интерконтинентале»? Подойдя к своей двери, он вставил ключ в замочную скважину. Незнакомка тут же повернула обратно и остановилась возле него.
— Вы Малко Линге? — спросила она хрипловатым, невероятно женственным и в то же время уверенным голосом.
— Да, — ответил Малко.
Более чем удивленно.
— Меня зовут Таня Вартанян, — представилась она. — Я племянница Арама Эриваняна.
Видя изумление Малко, она добавила, как отрезала:
— Вижу, эта сука Милена Братич вам обо мне не рассказала...
Малко в изумлении смотрел на армянку. Трудно предположить, что она активный член политической организации. Все в ней выдавало женщину, гораздо ближе знакомую с фирмами типа «Картье», чем с молотовской пропагандой. Лет тридцать-сорок. Подтянутый живот, руки в перстнях, ноги великолепной формы обтянуты темно-коричневым нейлоном.
— Что вам нужно? — спросил Малко.
— Поговорить с вами.
— С удовольствием. Заходите. Надеюсь узнать от вас много интересного...
— Не исключено, — туманно ответила Таня Вартанян.
В комнате стояла адская жара. Таня Вартанян позволила Малко помочь ей освободиться от жакета с норкой.
Она села и непроизвольно вызывающим жестом отвела плечи назад, натягивая шелк цвета зеленой бронзы на груди, которую, совершенно очевидно, ничто не стесняло.
Внезапно Малко подумал, уж не она ли направляет убийц?.. В этой запутанной истории все возможно.
— Как вы вышли на меня? — спросил он. — Предполагается, что моя миссия совершенно секретна. А между тем, как я вижу, немало народу вполне в курсе дела.
— Меня вызвал на помощь Арам Эриванян, — ответила она. — Он доверяет мне целиком и полностью. По телефону он не сказал мне всего, но я поняла, что он в смертельной опасности. От него я и узнала ваше имя и гостиничный номер. Он передал, что вам поручено вывезти его из Югославии.
— Верно.
— Кто вам платит?
— Это вы тоже должны знать, — возразил он.
Она иронически улыбнулась.
— Я-то знаю, а вот вы только думаете, что знаете.
— Что вы хотите...
Таня Вартанян решительным жестом прервала его:
— Погодите! К этому мы еще вернемся. Значит, вы встретили здесь эту сучку Милену Братич?
— Верно. Встретил.
Она положила ногу, на ногу, и Малко заметил, как мелькнула над чулком белая полоска кожи. Зверское желание заняться любовью, которое всегда охватывало его после смертельных переделок, пробудилось в нем с невероятной силой, и его взгляд сильно изменил свое выражение. Та, похоже, даже не заметила перемены.
— А вы знаете, кто такая Милена Братич? — спросила она зло.
— Журналистка, жившая с Арамом Эриваняном. Она была в него страшно влюблена...
Таня не выдержала:
— Я расскажу вам о ней всю правду. Милена Братич сто лет работает на КГБ. И русские приставили ее к Араму, чтобы контролировать его. А этот идиот влюбился в нее до безумия!
— Зачем ей работать на русских?
— Она принадлежит к семье хорватов, ожесточенно сражавшихся против Тито и против коммунистов. Часть семьи расстреляли. Милену оставили в живых из-за юного возраста. Но когда, пятнадцать лет назад, она уехала за границу, ей запретили возвращаться в Югославию.
— Что тут страшного? Похоже, тысячи югославов только и мечтают, как бы выбраться из своей страны. Кажется, жить в Белграде — не слишком большое удовольствие.
Таня Вартанян насмешливо улыбнулась.
— Для вас, вероятно! А для Милены все совсем по-другому. Она была очень привязана к матери, не желавшей покидать Югославию. И вся ее жизнь прошла в Белграде. Тогда-то КГБ и предложил ей обмен: она сотрудничает с русскими, а все неприятности исчезают без следа. Милена согласилась.
— Она занималась разведкой?
— Да не то чтобы разведкой, так, вынюхивала кое-что. У русских полно таких осведомителей, как Милена, в общем-то никчемных, до тех пор пока не приходит пора занять их в каком-то важном деле... Милену задействовали, когда Арам приехал в Белград договариваться о поставках оружия для «Асалы».
— Они были знакомы?
— Нет, но было устроено так, что она пришла брать у него интервью. Она была одной из самых блистательных красавиц Белграда, элегантная, сексапильная, говорила на нескольких языках. Арам был в восхищении. У них начался роман.
