— Они тут у вас весельчаки... Нам пора отправляться. Ветер дул с прежней силой, море внизу все так же штормило, но дождь прекратился, и это сильно облегчило нам поиск. Путь от песчаной отмели до пролива ничего не дал. Ничего не дал и залив Хайнарт. Между заливом Хайварт и мысом Каррара — восемь миль в западном направлении — было только две деревушки, прижавшихся к кромке воды, за домами высились голые холмы. Бог знает, чем живы местные обитатели.
Мы повернули на север, затем на северо-восток, потом на восток вдоль берега Лох-Гурона.
Многие места имеют дурную репутацию. Не все ее оправдывают, но есть и такие, что любым рассказам варишь с первого взгляда. Обрывистые, темные, каменистые берега лишены какой-либо растительности. Четыре острова, вытянувшиеся цепью с востока на запад, гармонируют с видом побережья. Издали казалось, что южный и северный берега залива смыкаются, что это не острова, а сплошной отвесный утес, примыкающий к зловещей грозной гряде. Под прикрытием островов в заливе было темно как в полночь, только вода казалась белой от пены — так бешено она бурлила и крутилась в водоворотах, прокладывая себе путь в узких протоках между островами в берегом. Прокладывая путь в мухах. В Войл-нан-Уам, Пасти могилы, вода была молочно-белой, как в половодье на порожистой реке Макензи, когда тает снег. Рай для яхтсменов. Только чокнутый сунулся бы сюда на яхте. Очевидно, чокнутые поблизости все же были. Когда мы миновали первый из островов, Даб-Сгейр, и направились к проходу, я заметил узкий просвет между скалами в южной стороне острова. Там была окруженная камнями бухта — если можно ее так назвать величиной с два теннисных корта, почти полностью отделенная от моря — проход был не шире десяти ярдов. Я посмотрел на карту: бухта Малая Подкова, так она называлась. Не оригинально, но очень метко. В бухте была лодка, достаточно большая лодка, похожая на переоборудованную спасательную шлюпку. Она стояла на двух якорях прямо посреди бухты. За бухтой была небольшая поляна, поросшая мхом или травой, а дальше что-то вроде русла пересохшей реки, уходящего вдаль, за холмы. На поляне стояли четыре палатки цвета хаки, около — работали люди.
— Похоже на то самое? — спросил Вильямс.
— Похоже на то.
— Но это было не то. При первом же взгляде на худого человека в очках с толстыми линзами и с клочковатой бородой, который быстро шагнул вперед, как только я высадился, стало ясно, что это совсем не то. Второй взгляд — на семь или восемь парней, бородатых, закутанных в шарфы и нелепо одетых, которые не работали, как я сперва подумал, а боролись с ветром, срывающим палатки, — этот взгляд был уже лишним. Эта лодка явно не была захвачена. Теперь я разглядел, что это спасательная морская шлюпка, корма ее была полузатоплена, она имела крен на правый борт.
— Приветствуем вас! — закричал тип с клочковатой бородой. — Здравствуйте, здравствуйте. Бог знает, как мы рады видеть вас.
Я посмотрел на него, пожал протянутую руку я сказал мягко: — Вы, должно быть, потерпели крушение я находитесь в безвыходном положении. Но вы не на дальних островах. Вы вблизи от материка. Так что ваше спасение в ваших руках.
— О, мы прекрасно знаем, где находимся. — Ом махнул рукой. — Мы пришли сюда три дня назад, но видимо, наша шлюпка получила пробоину в шторм прошлой ночью. И к несчастью, в очень неудачном месте.
— Получила пробоину здесь, на этой стоянке?
— Да, конечно.
— Вам и впрямь не повезло. Оксфорд или Кембридж?
— Конечно, Оксфорд! — Он, казалось, был шокирован моим невежеством. — Комплексная геологическая и биологическая морская экспедиция.
— Да, здесь нет недостатка в камнях н морской воде, — согласился я. — А насколько серьезно повреждение?
— Течь сквозь пробоину в обшивке. Боюсь, что для нас это достаточно серьезно.
— С припасами все нормально?
— Да конечно.
— Передатчика нет?
— Только приемник.
— Пилот вертолета передаст по радио, что требуется корабельный плотник и механик. Их пришлют, как только шторм стихнет. До свиданья.
Челюсть у него отвисла на пару дюймов. — Вы улетаете? Вот так сразу?
— Мы спасатели. Был получен сигнал бедствия прошлой ночью. — Ах, это... Мы слышали.
— Думали, что это они. Рады, что с вами все нормально. Нам еще предстоит облететь большой район.
Мы продолжили свой путь на восток в направлении залива Лох-Гуров. На полпути я сказал:
— Хватит, пожалуй. Давай посмотрим на те четыре острова, что торчат в устье залива. Начнем с самого восточного. Как он называется... ага, Эйлен-Оран. Затем направимся назад к устью Лох-Гурона.
— Вы хотели пройти до конца залива.
— Я передумал.
— Ну что ж, кто платит, тот и заказывает музыку, — сказал он спокойно. Невозмутимый характер был у этого лейтенанта Вильямса. — Вперед, на север, в Эйлен-Оран?
Над Эйлен-Ораном мы были через три минуты. В сравнении с этим островом Даб-Сгейр был милым цветущим уголком. Пол квадратной мили монолитного камня и нигде ни травинки. Но там был дом. Дом, из каминной трубы которого шел дым. А позади дома — эллинг, но в нем не было лодки. Дым говорил об обитателях, по крайней мере — об одном, и чтобы поддерживать свою жизнь, у него должна быть лодка. Лодка для рыбной ловли, чтобы прокормиться; лодка для поездок на материк; лодка для экстренных случаев — им нет числа в этом мире с тех пор, как Роберт Фултон изобрел свой пароход. Вильямс высадил меня в двадцати ярдах от эллинга.
Я обошел угол эллинга м внезапно остановился. Я всегда так внезапно останавливаюсь, когда мне саданут в солнечное сплетение кузнечным молотом. Лишь спустя несколько минут я смог вдохнуть достаточно глубоко, чтобы ко мне вернулись силы. Передо мной был седой гигант чуть старше шестидесяти. Он не брился несколько недель и по крайней мере месяц не менял рубашку. В руках у него был не кузнечный молот, а ружье — не ваши игрушечные пистолеты, а доброе старое ружье двенадцатого калибра, которое со столь близкого расстояния — дюймов шесть, не больше — действует почище «Миротворца», то есть может снести голову с плеч. Оно было направлено прямо мне в правый глаз. Выглядело это так, словно заглядываешь в туннель подземки. Когда гигант заговорил, мне стало ясно, что он не читал ни одной из тех книг, что воспевают неиссякаемое гостеприимство островитян.
— Кто вы такой, черт побери? — прорычал он.
— Меня зовут Джонсон. Уберите ружье. Я...
— И какого черта вам здесь надо?
— А как насчет поговорки: «Гость в дом — счастье в дом?» сказал я. — Мы слышали ее всюду в этих краях. Сотни тысяч приветствий...
— Эй мистер, я не спрашиваю два раза!
— Морские спасатели. Пропала лодка...
— Я не видел никакой лодки. Убирайтесь к черту с моего острова, — Он опустил ружье, теперь стволы были направлены мне в живот — видимо, он полагал, что это лучше подействует, или ему будет меньше грязной работы, когда придется меня закапывать. — Сейчас же! Я кивнул на ружье:
— За это вы можете угодить в тюрьму.
— Может быть, да, а может, к нет. Но в чем я уверен, так это в том, что я не потерплю проходимцев на своем острове и что Дональд Мак-Ичерв сумеет защитить свою собственность.
— У вас это здорово получается, Дональд, — сказал я одобрительно. Ружье дрогнуло, и я быстро добавил:
— Я ухожу. И не бойтесь сказать: «Рад буду видеть вас снова у себя в гостях», — поскольку я все равно больше не появлюсь. Когда мы поднялись а воздух, Вильямс сказал:
— Возможно мне показалось... У него что там — ружье?
— Да уж, не поднятая в приветствии рука, как сказано в путеводителях по этим местам.
— Кто он? Чем занимается?
— Это тайный агент Шотландского туристического агентства, который стажируется перед работой за рубежом. Он не похож на тех, кого я ищу, это точно. Он не полоумный — он такой же нормальный, как мы. Просто испуган и доведен до отчаяния.
— Вы даже не заглянули в эллинг. Вы же хотели найти лодку. Может быть, его кто-то держал под прицелом?
— Эта мысль и заставила меня так быстро отступить. Я ведь мог его обезоружить.
— И остались бы без головы.
— Ружья это по моей части. Его ружье стояло на предохранителе.
— Ясно. — По лицу Вильямса было видно, насколько неясное у него представление о происходящем, он не был таким умелым притворщиком, как я. — Что теперь?
— Остров номер два к западу отсюда. — Я бросил взгляд на карту. — Крейгмор.
— Мы зря потеряем время, если двинемся туда. — Он говорил очень уверенно. — Я бывал там. Забирал тяжелораненого.
— Как раненого?
— Он пропорол себе бедро до кости разделочным ножом. Занес инфекцию.
— Разделочным ножом? Для китов? Ни разу не слышал...
— Для акул. Гигантские акулы встречаются здесь так же часто, как макрель. Их ловят ради печени — из одного приличного экземпляра можно накачать тонну жира. — Он указал на карте маленькую точку на северном берегу. — Селение Крейгмор. Говорят, было покинуто еще до первой мировой войны. В проклятых местах строили себе дома наши предки!
