Ознакомительная версия.
Божественная музыка Верди сделала этот вечер незабываемым. Слушая певцов, Дронго расслабился и позволил себе несколько отвлечься от всех событий двух предыдущих дней. Он любил классику, и среди его самых любимых композиторов были Брамс, Шопен, Штраус, Верди. Но двоих он выделял особенно — Моцарта и Чайковского. В Моцарте угадывалась абсолютная свобода духа и невероятные озарения. А музыка Чайковского заставляла сжиматься сердце от тоски, печали, счастья, боли. Звуки, сотворенные гением музыки, словно заменяли дыхание, настолько они были органичными и вместе с тем пронзительными.
— Вам нравится? — спросила в перерыве Татьяна.
— Очень, — искренне ответил он, — большое спасибо за ваше приглашение.
Когда после спектакля они вышли из здания театра, на улице шел сильный дождь. Дронго поймал такси и повез Фешукову домой.
— Какие у вас на завтра планы? — спросила она. — Вы хотите с кем-то увидеться?
— Да, — кивнул Дронго, — но с одним условием, чтобы вы не говорили об этом Лилии. Я хочу встретиться с первой женой Арманда.
— С Визмой? — удивилась Татьяна. — Зачем вам это нужно? Они не виделись с Армандом много лет. Она вообще ничего не знала о его жизни. Только исправно получала деньги на Лайму. Арманд был очень порядочный человек, даже когда его дочери исполнилось восемнадцать лет и формально можно было больше не выплачивать алименты на содержание совершеннолетней дочери, он всегда им помогал. Делал все, что мог. И даже более того. А Лилия относилась к его дочери, как к родной. Она так радовалась рождению внуков, словно это ее мальчики. И так жалела, что Арманд их не увидел.
— И тем не менее я хотел бы с ней встретиться, — твердо повторил Дронго. — И еще мне нужно найти хотя бы одного из тех двоих офицеров полиции, которые дежурили в то утро рядом с домом погибшего.
— Одного я знаю, — вспомнила Татьяна, — его двоюродная сестра работала у нас в институте. Второго даже не помню. Ведь столько лет прошло…
— Я бы хотел встретиться и с ним. Кроме того, я обратил внимание на слова Рябова. Он сказал, что заступил в девять утра. А до него дежурил другой человек. Значит, мне нужно встретиться и с ним. И еще с соседями, которые были в то утро в доме. Как видите, у меня обширная программа, которую я обязан выполнить, чтобы проверить все факты.
— Вы хотите поехать в Вентспилс к этому Скалбе? — вспомнила Фешукова про напарника Рябова.
— Обязательно поеду, — подтвердил Дронго, — у меня есть некоторые сомнения относительно официальной версии случившегося. Может, зайдем куда-нибудь и выпьем кофе?
— Давайте, — согласилась Татьяна, — у Домского собора есть неплохой ресторан. Какой кофе вы любите?
— Я люблю чай, — улыбнулся Дронго, — но с вами посижу с удовольствием.
В центре города было тихо. Встречались лишь редкие прохожие. Они вышли на площадь перед Домским собором и, свернув налево, подошли к небольшому ресторану. Внутри почти не было посетителей. Они сели за деревянный столик и заказали себе две порции чая. Фешукова решила из солидарности пить чай, и тогда он попросил принести бутылку красного вина. Вино оказалось терпким и приятным на вкус. Из окон был виден Домский собор.
— За ваше здоровье, Татьяна, — поднял Дронго бокал, — спасибо за сегодняшний вечер.
— Это вам спасибо, — улыбнулась она. — Я думала, мы перевернемся, когда наш таксист сегодня выделывал такие трюки.
— Больше не будем, — пообещал Дронго. — Рябов сказал, что на этаже вместе с отцом Арманда жили еще две семьи. Березкины и Кловисы. А кто жил в других квартирах?
— Я не очень хорошо знаю, но там все достаточно состоятельные люди. Вы же видели квартиры в этом доме. Он был построен еще в начале века, и там жили известные в Риге горожане.
— Ясно. И насчет этих двух семей тоже ничего не знаете?
— Ничего. Я вообще была там только один раз. Лилии не так легко ездить в этот дом, вы меня понимаете?
Дронго кивнул, и в этот момент в ресторан вошла молодая девушка в короткой куртке. У нее в руках был букет красных роз. Розы были тощие, на тонких стебельках. Выросший на юге Дронго видел гораздо более привлекательных представительниц этого вида флоры. Девушка нерешительно оглядела зал. Затем сняла куртку, повесила ее на вешалку у входа и вошла в зал. Сначала она предложила свои цветы двум парам, сидящим в соседнем зале. Затем подошла к Дронго и его спутнице.
— Нет, — мягко улыбнулся Дронго, — спасибо, не нужно.
— Извините меня, — сказала девочка. Было заметно, как ей холодно. Ей было не больше восемнадцати. У нее был чуть покрасневший нос.
Дронго твердо знал, что покупать цветы в таких обстоятельствах — дурной знак. Девочка повернулась к выходу. И прежде чем выйти, надела свою курточку.
— Одну минуту, — почему-то вдруг передумал Дронго. — Вы можете к нам подойти?
Девушка обернулась. Взглянула на Дронго. Снова сняла курточку и повесила ее на вешалку. Затем подошла к их столику. Он улыбнулся. Ему понравилась такая интеллигентность в этой юной продавщице. Она не входила в зал в верхней одежде.
— Сколько стоят ваши цветы?
— Один лат, — нерешительно произнесла девочка.
— Нет, вы меня не поняли. Вся корзина.
— У меня… Двадцать лат.
Дронго отдал ей деньги.
— Возьмите, — сказал он, — за всю корзину.
Она протянула ему цветы.
— Нет, — возразил он, — оставьте цветы себе.
— Так нельзя, — вежливо, но твердо отказалась девушка, — вы за них заплатили.
— Вы знаете, почему я их купил? — спросил Дронго. — Вы сняли куртку, когда вошли в зал. И во второй раз сняли, когда подошли ко мне. Мне понравилась ваша интеллигентность.
Девочка смотрела на него, не понимая, о чем он говорит. Ей казалось таким естественным снимать верхнюю одежду в зале ресторана.
— Вы ее смущаете, — заметила Фешукова, — пусть она оставит цветы. Спасибо вам, — сказала она, обращаясь к девушке.
Та отошла с заметным облегчением. Она так и не поняла, почему этот мужчина решил купить всю корзину цветов.
— Тогда придется их забрать, — сказал Дронго.
— Я не возьму. Вы покупали их не мне, — ответила Татьяна.
— Всегда полагал, что это дурной тон, и купил их из-за этой девочки. Но если вы их не заберете, то они останутся здесь. Нужно забрать. Будем считать, что это небольшой презент от ресторана, в котором мы находимся.
— Вы странный человек, — заметила Фешукова, глядя на Дронго. — Вам никто этого не говорил?
— Иногда говорят, но я стараюсь не придавать этому слишком большого значения.
Потом он повез ее на такси домой. А когда возвращался в отель, водитель недовольно обернулся.
— Этот «Ситроен», кажется, решил кататься вместе с нами, — заметил он.
Дронго ничего не ответил. Он решил, что сегодня ночью можно будет поменяться местами с «наблюдателями». Когда такси подъехало к отелю, он расплатился с водителем и, глядя на «Ситроен», прошел в холл отеля, направляясь дальше, в сторону казино. Из «Ситроена» вылез один из «наблюдателей», который зашагал за ним следом.
Дронго остановился за колонной, ожидая, когда тот поравняется с ним. И едва мужчина оказался рядом, как он схватил его, вывернул руку и прижал к стене. При росте в один метр восемьдесят семь сантиметров Дронго легко справился со своим тщедушным соперником, который доходил ему до плеча. Это был первый «наблюдатель», который так неудачно ездил с ним в Юрмалу. Ему было лет пятьдесят. У него было плохо выбритое лицо, мешки под глазами. Дронго придавил его локтем, наваливаясь всем телом. Это тоже было нелегкое испытание. Несчастный мог задохнуться. Он весил не больше пятидесяти, тогда как Дронго имел вес под сто килограммов, что не бросалось в глаза при его высоком росте.
— Спокойно, — посоветовал он. Затем обшарил карманы «наблюдателя». Оружия не было, это уже хорошо. Он достал удостоверение «наблюдателя» и усмехнулся. Все надписи там были только на латышском языке. Дронго ничего не понял и, усмехнувшись, положил удостоверение обратно в карман неизвестного.
— Кто ты такой? — спросил он по-русски.
— Больно, — прошипел, едва не задохнувшись, мужчина, и Дронго чуть ослабил хватку.
— Кто ты такой? — повторил он. — Только не нужно говорить, что ты случайно оказался в этом отеле.
— Не случайно, — несчастный закашлялся, и Дронго отвернулся, — мы следим за вами…
— Об этом я уже догадался. Почему? Кто вы такие?
— Мы из охранного агентства. Нам поручили следить за вами.
— Кто поручил?
— Наш директор. Август Карлович Лагадиньш. Мы втроем должны за вами следить. Вы можете не так сильно на меня давить? У меня болят все внутренности.
Дронго убрал руку и отодвинулся от «наблюдателя».
— Почему вы за мной следите?
— Этого я не знаю. Нам поручили, мы и следим. Между прочим, я про вас давно слышал. Говорят, вы лучший эксперт в мире?
Ознакомительная версия.
