Такси доставило их на окраину города, к воротам с огромной вывеской: «Автоателье». На огороженной площадке — ряды подержанных машин всех стран мира, всех марок. Подбежал юркий человечек, любезно осведомился; какую автомашину и примерно за какую цену хотел бы приобрести мсье?
— Хорошую, надежную, но не очень дорогую, — ответил Василий на сносном французском языке.
— Могу предложить почти совсем новые — «рено», «испано-сюиза», «паккард», «бьюик», «фиат».
После долгого осмотра Василий остановился на черном итальянском лимузине «фиат» выпуска 1929 года.
— Мсье понимает толк в автомашинах! — сказал юркий человечек и заломил такую цену, что Василий только рукой махнул.
— Какую цену желает предложить мсье?
Прежде чем ответить, Василий попросил заправить автомобиль бензином, сел за руль, проехал по площадке. Проверил тормоза, прислушался к работе мотора и, убедившись, что машина в хорошем состоянии, предложил за нее три тысячи франков. После утомительной торговли сошлись на трех тысячах восьмистах франках. Василий внес аванс с условием, что ателье берет на себя труд получить дорожные знаки и поможет ему достать любительские права.
Вечером, прежде чем лечь спать, Василий долго изучал правила уличного движения во Франции. Они оказались проще, чем у него на родине. Потом разложил на столе карту Франции и отметил карандашом дороги, по которым им предстояло ехать. Лиза, полулежа на кровати, читала книгу.
— А не завернуть ли нам по дороге на Лазурный берег? — предложил Василий. — Поживем там немного, поглядим, как проводят свой досуг состоятельные люди. Эта хитрая наука может пригодиться нам на будущее.
— Но жить там, наверно, очень дорого?
— Это уже зависит целиком от нас!..
На следующий день, к двенадцати часам, как было условлено, к дверям отеля подкатил черный «фиат» с номерными знаками.
Василий не поленился еще раз осмотреть машину. Убедившись, что все в порядке, уплатил продавцу остальные деньги и отправился с ним в дорожную полицию за правами.
Там ему сказали, что обычно права выдаются через два дня, но поскольку мсье иностранец, то в отношении его действуют иные правила…
Прошло три дня, Василий стал волноваться, — досадно было сидеть в Марселе без дела. Он снова отправился в «Автоателье» и разыскал знакомого продавца.
— Могу посоветовать только одно, — сказал тот, — выложите сотни две франков, и все будет в порядке. Чиновники дорожной полиции тоже хотят жить… Через два часа я принесу вам в гостиницу права — и не временные, а бессрочные!..
И он сдержал слово.
Дороги во Франции были отличные. По обеим сторонам тянулись фруктовые сады. Деревья стояли в полном цвету, и Лизе казалось, что машина мчится по сплошному цветнику. Поражала тщательность, с какой обрабатывался каждый клочок земли.
— Пока все идет отлично, да? — спросил Василий, не отрывая взгляда от дороги.
— Не будем испытывать судьбу. Ты ведь знаешь, я суеверная…
— Смешно это слышать от тебя!
— Ничего смешного нет. Я просто не люблю ничего загадывать вперед…
— Ерунда! За любое дело нужно браться как следует, и все сбудется.
— Завидую твоему характеру, уверенности в себе…
— Ну, это как сказать, — пробурчал Василий, и они замолчали, погрузившись каждый в свои мысли.
На ночь остановились в дорожном отеле. Не спрашивая документов, портье молча вручил им ключи от номера. Это понравилось Василию.
— Похоже, в этой благодатной стране можно жить без всяких разрешений и виз, — сказал он Лизе.
— Вряд ли из порядков в дорожном отеле следует делать такие выводы!..
На рассвете они снова пустились в путь. У Василия был адрес недорогого пансионата на Ривьере. Хозяйка, благообразная старуха, похожая на классную даму, приняла их очень любезно и предложила им две чудесные комнаты на втором этаже, с видом на море.
Курортный сезон еще не начался, но на Ривьере жизнь била ключом. В это еще нежаркое время года здесь отдыхали главным образом ушедшие от дел старики и молодящиеся старухи. Вода в море была уже достаточно теплой, и в дневные часы огромный пляж с золотым песком пестрел от разноцветных больших зонтов, кабинок, купальных костюмов. По вечерам пожилые люди, словно боясь упустить время, веселились до изнеможения. Из открытых окон ресторанов, казино и ночных клубов гремела музыка. Мужчины в вечерних костюмах, накрашенные старухи в сильно декольтированных платьях танцевали сколько хватало сил.
Василию скоро стало ясно, что, живя в недорогом пансионате, где останавливаются люди среднего достатка, главным образом иностранцы, невозможно завязать полезные знакомства. Переехать же в дорогой отель, посещать фешенебельные рестораны они не могли из-за ограниченности средств. Поэтому Василий решил не задерживаться на Ривьере. Впрочем, и здесь, в пансионате, он не терял времени даром.
Будучи по характеру сдержанным, даже замкнутым человеком, Василий умел, когда этого требовали обстоятельства, быть любезным и обходительным. Умел он быстро и правильно оценивать людей. Эти его свойства и помогли ему отыскать среди восемнадцати жильцов пансионата нужного человека и сблизиться с ним.
Василий в первый же день приметил стройного брюнета средних лет, одетого модно, со вкусом, веселого и, похоже, легкомысленного француза Жана Жубера.
Мсье Жубер всегда был в отличном настроении и, поднимаясь по лестнице в свою комнату, насвистывал оперные мелодии, что, нужно сказать, делал мастерски. Очевидно, он любил музыку, и Василий решил воспользоваться этим обстоятельством для знакомства.
Как-то вечером моросил мелкий, надоедливый дождь. Многие жильцы пансионата разошлись по своим комнатам, другие собрались в гостиной. Кое-кто сел за карты, большинство же скучало, не зная, чем себя занять. Василий попросил Лизу сыграть что-нибудь на рояле. Лиза, отличная пианистка, села за рояль, и вскоре все присутствующие повернулись к ней, — даже картежники отвлеклись от своего важного занятия.
Услышав звуки шопеновского полонеза, Жубер на цыпочках подошел к роялю. Видно было, что он искренне наслаждался музыкой, — слушал сосредоточенно, задумчиво. Когда Лиза кончила играть, Жубер схватил ее руку, поцеловал.
— Ах, мадам! — воскликнул он. — Вы прекрасная музыкантша! Своей великолепной игрой вы доставили мне, — впрочем, я смею думать, что не только мне, — он окинул взглядом сидящих в гостиной, — истинное наслаждение. Спасибо, большое спасибо!
Знакомство состоялось.
На следующий день Жубер пригласил Василия с женой в бар, угостил их коктейлем, а к вечеру того же дня Василий и Жубер были добрыми приятелями. Прогуливаясь с веселым французом, Василий узнал, что тот — владелец рекламного бюро в Париже. Дела идут хотя и не блестяще, но все же можно жить прилично, и он, Жан Жубер, жил бы припеваючи и даже сумел бы отложить кое-что на черный день, если бы не некоторые обстоятельства… После непродолжительной паузы он доверительно сообщил новому другу, что он женат, но отношения с женой у него натянутые: жена не понимает его. Поэтому у него есть другая — прелестная женщина. «К сожалению, в наше время это обходится очень дорого», — заключил он со вздохом.
Перед отъездом с Ривьеры Жубер вручил Василию свою визитную карточку и просил навестить его, когда тот будет в Париже.
Вскоре и чета Кочеков покинула Лазурный берег.
За то время, что Кочеки провели во Франции, они укрепились в решении остановиться на первых порах в окрестностях Парижа, осмотреться и потом уж решить, как действовать дальше.
И когда перед ними раскинулся маленький уютный городок, утопающий в зелени, чистенький, с мощеными улочками, черепичными крышами, им показалось, что они нашли именно то, что искали. В центре городка — небольшая площадь. На ней — мэрия, напротив — старенькая церковь со стрельчатыми окнами и высокой колокольней. Чуть подальше — пожарная каланча. На единственной торговой улице, начинавшейся от площади, разместились аптека, лавки мясника, булочника, бакалейщика, зеленщика, мастерские сапожника, портного, парикмахерская. Улицу украшали вывески универсального магазина и бара «Свидание друзей».
Словом, это был типичный провинциальный городок — хорошо знакомый по описаниям Бальзака, Флобера, Мопассана. В самом конце городка, у обочины шоссе, приютились заправочная станция, маленький гараж и мастерская для несложного ремонта автомашин.
Этот тихий городок находился всего в каких-нибудь двадцати пяти — тридцати километрах от Парижа, что дает свои неоспоримые достоинства.
— Кто знает, — сказала Лиза, — может быть, именно здесь, в «Свидании друзей» — когда-то наверняка это был постоялый двор, — останавливался по дороге в Париж д'Артаньян…
— Возможно, — весело отозвался Василий. — Только куда ему, д'Артаньяну, до нас с тобой!
